Крысы и плесень не очень-то привлекали Чентел, хотя приходилось признать, что и то и другое в Ковингтон-Фолли не было редкостью.
Она потрясла головой, стараясь поскорее избавиться от заполнявшего ее тумана, потом откинула одеяло и в ужасе замерла. На ней не было ничего, кроме сорочки, столь истончившейся от бесчисленных стирок, что она казалась почти прозрачной. Ни платья, ни туфель нигде не было. Чентел догадалась, чьи это были проделки. Мерзавец!
Поднявшись с постели, она словно кошка подкралась к двери. Не питая особых надежд, попыталась ее открыть, разумеется, безрезультатно. Чентел топнула ножкой. Она была заперта бог (или Ричард Сент-Джеймс) знает где, практически без единой нитки на теле и находилась в руках человека, который опоил ее какой-то гадостью. Не слишком вдохновляющее положение.
После недолгого раздумья она встала на колени и посмотрела в замочную скважину. Дилетанты! Они оставили ключ в замке! Выйти отсюда для нее было проще простого. Раз уж она вырастила Тедди и осталась в живых, несмотря на все его проказы, то теперь она смогла бы выбраться откуда угодно. Ее тюремщикам стоило быть поизобретательнее.
Чентел внимательно оглядела комнату; обнаружив плотную салфетку на бюро, она схватила ее и подсунула под дверь. Шпилькой, просунутой в замочную скважину, она вытолкнула наружу ключ, который упал прямо на салфетку, как она и рассчитывала. Совсем неплохо! С улыбкой удовлетворения Чентел втянула обратно салфетку вместе с трофеем; теперь, когда у нее в руках был ключ, она еще раз внимательно оглядела комнату и, к своему разочарованию, не нашла ничего, что могло бы послужить оружием. Пожав плечами, Чентел сорвала с постели простыню и завернулась в нее, как в тогу.
Затем взяла кувшин для воды, стоявший у кровати, и представила, как бьет им воображаемого противника — не слишком-то грозное оружие, но все-таки лучше, чем ничего. Прижимая его к себе, она открыла дверь и выскользнула в холл. Там было пусто; Чентел кралась вдоль стены, пока не уперлась в лестничную площадку. Перегнувшись через перила, она увидела, что лестница ведет в холл. Ура, свобода! К неописуемой радости Чентел, этот дом был построен по обычному плану, а не в виде лабиринта, как Ковингтон-Фолли.
Крадучись, она стала спускаться по лестнице. Все ее внимание было приковано к двойным дверям, ведущим наружу. Внезапно открылась дверь одной из комнат, выходивших в холл, и Чентел замерла посередине лестницы. Ненавистный ей Ричард Сент-Джеймс — этот дьявол в человеческом обличье — и с ним еще четверо человек вышли в холл, оживленно беседуя. Одним из этих людей был Эдвард Келлер, которого она знала с детства. У нее перехватило дыхание от ужаса, когда она разглядела остальных, — мужчин сопровождали миссис Джаспер и сестры Рэндалл, самые отъявленные сплетницы во всем графстве.
«Беги!» — отдал ей приказ разум. Боже упаси быть застигнутой здесь и в таком виде этими чудовищами в юбках. Она осторожно повернулась и на цыпочках попыталась обратиться в бегство: наступила на свою простыню, безнадежно в ней запуталась и полетела вниз. Весьма неэлегантно перекатываясь со ступеньки на ступеньку, она приземлилась на отполированный мраморный пол у основания лестницы да так и осталась сидеть, широко расставив ноги и сжимая в руке ручку от разбившегося кувшина. Его осколки лежали на лестнице вместе с простыней.
Когда в голове немного прояснилось, перед глазами у нее возникла фигура Ричарда Сент-Джеймса — подтянутого, изысканно одетого и совершенно растерянного.
— Мерзавец! — воскликнула она. — Убирайся к черту!
— О небеса! — Миссис Джаспер прижала руку к своей пышной груди и тяжело задышала.
— Только не падайте в обморок, мадам, — поспешил поддержать ее Эдвард, голос его при этом звучал подозрительно жизнерадостно.
Чентел яростно взглянула на него, но он этого даже не заметил, так как все его внимание было приковано к чему-то на ее груди. Именно в этот момент она осознала, что ощущает неожиданную прохладу. Чентел опустила глаза и убедилась, что если она выше пояса и не полностью обнажена, то очень близка к этому. Слишком близка для того, чтобы появиться в таком виде перед двумя джентльменами, не связанными с нею родственными узами, женой викария и двумя заскорузлыми в ханжестве старыми девами. В отчаянии она попыталась натянуть рубашку повыше, но добилась только того, что ветхая ткань расползлась окончательно, и ее груди стало еще прохладнее.
— Боже милостивый! — Лицо Лавинии Рэндалл вытянулось от изумления.
— Святые великомученики! — На физиономии Дивинии Рэндалл появилось такое выражение, будто она только что взяла в рот лимон.
— Извините. — Сент-Джеймс спокойно обошел их, поднял простыню со ступенек и с отеческим видом обернул ее вокруг Чентел, которая в это время тщетно пыталась прикрыть грудь руками. — Ничего страшного, — сказал он вслух и тихо добавил ей на ухо: — Сезам, закройся! Вот оно, настоящее сокровище Ковингтонов!
Он встал рядом с ней на колени и начал без тени смущения драпировать простыню вокруг ее талии; в ярости Чентел шлепнула его по руке за чрезмерное усердие. Наблюдавшие эту сцену дружно ахнули, так как звук удара гулким эхом отразился от стен.
— Оставь меня, негодяй! — пытаясь вырваться из сильных рук, воскликнула Чентел.
— Тише, тише, дорогая, успокойся! — Сент-Джеймс поднял ее на ноги, невзирая на сопротивление. — Эти леди могут неправильно истолковать твое поведение. Дамы, вы должны простить мою невесту, — при этих словах лорд ласково улыбнулся Чентел и властно прижал ее к себе. У Чентел мгновенно перехватило дыхание то ли от его медвежьих объятий, то ли от слова «невеста», точно сказать она бы не смогла.
— Невесту! — прошипели в унисон сестры Рэндалл, как гарпии-двойняшки.
— Да, невесту. — Голос Сент-Джеймса звучал уверенно. — Мою невесту. Нас захватило совершенно сумасшедшее, стремительное чувство…
Теперь все женщины, включая Чентел, взирали на него так, будто у него было три головы и копыта на руках и ногах.
— Сумасшедшее? Вот это верно! — пробормотала Чентел. — Можно сказать, сногсшибательное…
— Скорее захватывающее, дорогая, нас обоих захватил водоворот… — В его тоне слышались покровительственные нотки, а глаза при этом смеялись.
— Да, и еще он опоил меня какой-то гадо… — не унималась Чентел.
— Да, страсть опьяняет. Я ощущаю это точно так же, как и ты, моя милая.
Гостьи смотрели на него в полном замешательстве.
— Видите ли, леди, вчера на балу у сквайра Питерсона Чентел скверно себя почувствовала…
— Да, и болезнь со мной приключилась весьма странная, — фыркнула Чентел, не оставляя попыток вырваться из его железных объятий.
— Я был так обеспокоен, что сразу же привез ее сюда, потому что ехать до Ковингтон-Фолли было гораздо дальше, а я не хотел рисковать ее здоровьем… — Аргументы Ричарда были вполне разумны, так что дамы начали приходить в себя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Она потрясла головой, стараясь поскорее избавиться от заполнявшего ее тумана, потом откинула одеяло и в ужасе замерла. На ней не было ничего, кроме сорочки, столь истончившейся от бесчисленных стирок, что она казалась почти прозрачной. Ни платья, ни туфель нигде не было. Чентел догадалась, чьи это были проделки. Мерзавец!
Поднявшись с постели, она словно кошка подкралась к двери. Не питая особых надежд, попыталась ее открыть, разумеется, безрезультатно. Чентел топнула ножкой. Она была заперта бог (или Ричард Сент-Джеймс) знает где, практически без единой нитки на теле и находилась в руках человека, который опоил ее какой-то гадостью. Не слишком вдохновляющее положение.
После недолгого раздумья она встала на колени и посмотрела в замочную скважину. Дилетанты! Они оставили ключ в замке! Выйти отсюда для нее было проще простого. Раз уж она вырастила Тедди и осталась в живых, несмотря на все его проказы, то теперь она смогла бы выбраться откуда угодно. Ее тюремщикам стоило быть поизобретательнее.
Чентел внимательно оглядела комнату; обнаружив плотную салфетку на бюро, она схватила ее и подсунула под дверь. Шпилькой, просунутой в замочную скважину, она вытолкнула наружу ключ, который упал прямо на салфетку, как она и рассчитывала. Совсем неплохо! С улыбкой удовлетворения Чентел втянула обратно салфетку вместе с трофеем; теперь, когда у нее в руках был ключ, она еще раз внимательно оглядела комнату и, к своему разочарованию, не нашла ничего, что могло бы послужить оружием. Пожав плечами, Чентел сорвала с постели простыню и завернулась в нее, как в тогу.
Затем взяла кувшин для воды, стоявший у кровати, и представила, как бьет им воображаемого противника — не слишком-то грозное оружие, но все-таки лучше, чем ничего. Прижимая его к себе, она открыла дверь и выскользнула в холл. Там было пусто; Чентел кралась вдоль стены, пока не уперлась в лестничную площадку. Перегнувшись через перила, она увидела, что лестница ведет в холл. Ура, свобода! К неописуемой радости Чентел, этот дом был построен по обычному плану, а не в виде лабиринта, как Ковингтон-Фолли.
Крадучись, она стала спускаться по лестнице. Все ее внимание было приковано к двойным дверям, ведущим наружу. Внезапно открылась дверь одной из комнат, выходивших в холл, и Чентел замерла посередине лестницы. Ненавистный ей Ричард Сент-Джеймс — этот дьявол в человеческом обличье — и с ним еще четверо человек вышли в холл, оживленно беседуя. Одним из этих людей был Эдвард Келлер, которого она знала с детства. У нее перехватило дыхание от ужаса, когда она разглядела остальных, — мужчин сопровождали миссис Джаспер и сестры Рэндалл, самые отъявленные сплетницы во всем графстве.
«Беги!» — отдал ей приказ разум. Боже упаси быть застигнутой здесь и в таком виде этими чудовищами в юбках. Она осторожно повернулась и на цыпочках попыталась обратиться в бегство: наступила на свою простыню, безнадежно в ней запуталась и полетела вниз. Весьма неэлегантно перекатываясь со ступеньки на ступеньку, она приземлилась на отполированный мраморный пол у основания лестницы да так и осталась сидеть, широко расставив ноги и сжимая в руке ручку от разбившегося кувшина. Его осколки лежали на лестнице вместе с простыней.
Когда в голове немного прояснилось, перед глазами у нее возникла фигура Ричарда Сент-Джеймса — подтянутого, изысканно одетого и совершенно растерянного.
— Мерзавец! — воскликнула она. — Убирайся к черту!
— О небеса! — Миссис Джаспер прижала руку к своей пышной груди и тяжело задышала.
— Только не падайте в обморок, мадам, — поспешил поддержать ее Эдвард, голос его при этом звучал подозрительно жизнерадостно.
Чентел яростно взглянула на него, но он этого даже не заметил, так как все его внимание было приковано к чему-то на ее груди. Именно в этот момент она осознала, что ощущает неожиданную прохладу. Чентел опустила глаза и убедилась, что если она выше пояса и не полностью обнажена, то очень близка к этому. Слишком близка для того, чтобы появиться в таком виде перед двумя джентльменами, не связанными с нею родственными узами, женой викария и двумя заскорузлыми в ханжестве старыми девами. В отчаянии она попыталась натянуть рубашку повыше, но добилась только того, что ветхая ткань расползлась окончательно, и ее груди стало еще прохладнее.
— Боже милостивый! — Лицо Лавинии Рэндалл вытянулось от изумления.
— Святые великомученики! — На физиономии Дивинии Рэндалл появилось такое выражение, будто она только что взяла в рот лимон.
— Извините. — Сент-Джеймс спокойно обошел их, поднял простыню со ступенек и с отеческим видом обернул ее вокруг Чентел, которая в это время тщетно пыталась прикрыть грудь руками. — Ничего страшного, — сказал он вслух и тихо добавил ей на ухо: — Сезам, закройся! Вот оно, настоящее сокровище Ковингтонов!
Он встал рядом с ней на колени и начал без тени смущения драпировать простыню вокруг ее талии; в ярости Чентел шлепнула его по руке за чрезмерное усердие. Наблюдавшие эту сцену дружно ахнули, так как звук удара гулким эхом отразился от стен.
— Оставь меня, негодяй! — пытаясь вырваться из сильных рук, воскликнула Чентел.
— Тише, тише, дорогая, успокойся! — Сент-Джеймс поднял ее на ноги, невзирая на сопротивление. — Эти леди могут неправильно истолковать твое поведение. Дамы, вы должны простить мою невесту, — при этих словах лорд ласково улыбнулся Чентел и властно прижал ее к себе. У Чентел мгновенно перехватило дыхание то ли от его медвежьих объятий, то ли от слова «невеста», точно сказать она бы не смогла.
— Невесту! — прошипели в унисон сестры Рэндалл, как гарпии-двойняшки.
— Да, невесту. — Голос Сент-Джеймса звучал уверенно. — Мою невесту. Нас захватило совершенно сумасшедшее, стремительное чувство…
Теперь все женщины, включая Чентел, взирали на него так, будто у него было три головы и копыта на руках и ногах.
— Сумасшедшее? Вот это верно! — пробормотала Чентел. — Можно сказать, сногсшибательное…
— Скорее захватывающее, дорогая, нас обоих захватил водоворот… — В его тоне слышались покровительственные нотки, а глаза при этом смеялись.
— Да, и еще он опоил меня какой-то гадо… — не унималась Чентел.
— Да, страсть опьяняет. Я ощущаю это точно так же, как и ты, моя милая.
Гостьи смотрели на него в полном замешательстве.
— Видите ли, леди, вчера на балу у сквайра Питерсона Чентел скверно себя почувствовала…
— Да, и болезнь со мной приключилась весьма странная, — фыркнула Чентел, не оставляя попыток вырваться из его железных объятий.
— Я был так обеспокоен, что сразу же привез ее сюда, потому что ехать до Ковингтон-Фолли было гораздо дальше, а я не хотел рисковать ее здоровьем… — Аргументы Ричарда были вполне разумны, так что дамы начали приходить в себя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87