Ларк не сомневалась, что, увидев этого грозного воина, чувствительная Элен упадет в обморок.
— Я не хочу, чтобы мать поломала тебе жизнь, — сказала Ларк. — Может, поговорить с отцом и сказать, что ты передумала?
— О нет, я дала согласие на брак с лордом Блэкстоуном и сдержу данное матушке слово. — Элен задумчиво свела брови на переносице. — Ты такая счастливая, Ларк, ведь лорд Эвенел любит тебя…
— Ты говоришь так только по доброте. Сама знаешь, он женится на мне лишь ради моего приданого. Мать, во всяком случае, утверждает, что любить меня больше не за что.
— Неправда! В тебе множество прекрасных качеств.
— Назови хоть одно! — Ларк скрестила руки на груди и вопросительно посмотрела на сестру.
— Ну, ты такая… ты…
Замешательство сестры рассмешило Ларк. Элен тоже не удержалась от смеха, и сестры дружно расхохотались.
— Например, ты хорошо разбираешься в лечебных травах и лечишь людей настойками и отварами, — сказала Элен.
— Только по той причине, что есть еще на свете доверчивые дуралеи, которые соглашаются, чтобы я испытывала на них свои настойки и бальзамы.
— Перестань, Ларк. Я все о тебе знаю: ты заботишься о людях, потому что считаешь своим долгом помогать страждущим. И какие бы шутки ты ни отпускала насчет лорда Эвенела, я-то уверена, что ты влюбилась в него, стоило ему только тебя поцеловать.
Ларк вспомнила свой первый поцелуй. В ту весну ей исполнилось пятнадцать. После того как Ларк победила Эвенела на турнирной площадке, они о чем-то заспорили, и тогда рыцарь неожиданно обнял ее и стал целовать.
Он целовал девушку, пока у нее не закружилась голова. А еще он гладил Ларк и ласкал ей шею. У лорда Эвенела были очень ласковые руки — куда мягче и нежнее, чем у нее. Вскоре Ларк поняла, что влюбилась.
Только Элен Ларк могла открыть душу, но даже с сестрой никогда не делилась своими переживаниями.
Вот и сейчас она решила ничего не говорить Элен.
— Да, лорд Эвенел мне небезразличен, но если он спросит меня, люблю ли я его, ни за что ему в этом не признаюсь.
— Ты ужасная девушка.
— Если что и привлекает во мне лорда Эвенела, не считая моего приданого, конечно, так это то, что я не цепляюсь за него. Вспомни о моих словах, когда тебе представят лорда Блэкстоуна. Ни в коем случае не выказывай интереса к нему, что бы матушка ни советовала. Иначе ты дашь ему преимущество над собой, и он не преминет им воспользоваться.
Элен смотрела на Ларк огромными карими глазами.
— Я не забуду твой совет, — вымолвила она.
Ларк вскочила и, выхватив у сестры лопатку для размешивания варева, обняла ее.
— Ты не должна страдать из-за лорда Блэкстоуна. Если хочешь, я сама поговорю с ним и скажу, что ты вовсе не собираешься выходить за него.
Элен покачала головой:
— Нет, я должна стать его женой, если он того пожелает. — Она кротко улыбнулась и сжала руку Ларк. — Все будет хорошо. Не сомневаюсь, из лорда Блэкстоуна выйдет достойный супруг.
— Очень хочется в это верить, — пробормотала Ларк, вдруг ощутив у себя под ложечкой странную сосущую пустоту.
Вечером того же дня, прослушав очередную нотацию о достоинстве, чувстве долга и умении повиноваться, необходимых настоящей леди, Ларк убежала из замка. Надев поношенное грубошерстное платье и взлохматив и без того торчавшие во все стороны непослушные волосы, «черная овца» семейства Мэндвилов направилась в деревню.
Стояла тишина, которую нарушали лишь легкие шаги Ларк.
Вокруг, как часовые, несокрушимой стеной стояли могучие деревья, а в темном небе висела луна — такая огромная, что казалось, она касается верхушек деревьев. Над головой Ларк мерцали звезды.
Идя по деревенской улочке, девушка услышала хрюканье голодных свиней в загончиках. Ветер принес с собой острый запах свежего навоза.
Вскоре Ларк ощутила другой, не менее знакомый запах, свидетельствующий о том, что она достигла цели своего путешествия. В темноте смутно обозначилась двухэтажная постройка — деревенская таверна, когда-то покрытая желтой штукатуркой, но теперь такая обшарпанная, что вряд ли привлекла бы внимание состоятельных путников. Девушка зашла за угол и направилась к входу в отдельную комнату, которую владелец таверны держал специально для ее отца.
Из-под двери пробивался тусклый свет. Когда Ларк толкнула хорошо знакомую ей тяжелую дверь, привычно заскрипели ржавые петли, а в ноздри ударил густой запах прокисшего пива и пареной репы. В очаге, встроенном в стену напротив входа, догорали поленья, а по облупленным стенам, озаренным алыми отблесками раскаленных углей, метались неясные тени.
По комнате разносился богатырский храп. Повсюду — за массивными деревянными столами, на скамьях, да и просто на полу — в самых неожиданных и причудливых позах сидели и лежали верные вассалы сэра Уильяма. Некоторые из рыцарей, очевидно самые стойкие, и во сне продолжали сжимать в руках глиняные кружки. Судя по всему, сон овладел ими неожиданно — в самый разгар веселья. Братьев Ларк — Эвела, Гарольда и Седрика — не было, вероятно, они дарили своим вниманием дочерей хозяина таверны. Когда дело касалось женских ласк, эти парни не знали удержу.
В центре комнаты стояло несколько столов. За одним из них, откинувшись в глубоком кресле, восседал отец. Его басистый храп перекрывал раскатистые рулады рыцарей и оруженосцев. На широкой груди отца, поднимаясь и опускаясь в такт глубокому дыханию, стояла кружка с недопитым элем.
Осторожно переступая через лежащих на полу воинов, Ларк пробралась к отцу, тряхнула его за плечо и отчаянно зашептала ему на ухо:
— Проснись, отец, очень тебя прошу!
Сэр Уильям, всхрапнув, как конь, отмахнулся от дочери.
— Сгинь, нечистая сила… пропади!
— Отец, это я, Ларк. — Девушка снова потрясла его за плечо. — Просыпайся, пора.
Лорд Уильям приоткрыл один глаз.
— Это ты, мой птенчик? — пробормотал он.
— Тебе нельзя оставаться здесь на ночь. Мать поджидает лорда Блэкстоуна, и если ты сейчас же не вернешься в замок, она устроит неприятности. Поднимайся, прошу тебя.
От Уильяма разило элем, и Ларк усомнилась в том, что ей удастся дотащить его до дому. Тем не менее попытаться стоило, поскольку в том, что он отправился в таверну и напился, была и доля ее вины.
— Моя милая Элизабет не желает видеть меня дома. — Рыцарь издал короткий смешок, походивший на лошадиное фырканье. — Если моя женушка вспомнит обо мне, скажешь ей, что и слишком пьян сегодня… — Его глаза снова закрылись.
— Отец! — Ларк начала тормошить Уильяма изо всех сил, но рыцарь захрапел еще сильнее.
Девушка в отчаянии всплеснула руками — придется звать на помощь Эвела. Взяв из руки отца тяжелую глиняную кружку, она поцеловала его в лоб.
— Я сейчас вернусь. Только никуда не уходи.
Ларк улыбнулась, осознав нелепость своей просьбы, и отправилась на поиски брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Я не хочу, чтобы мать поломала тебе жизнь, — сказала Ларк. — Может, поговорить с отцом и сказать, что ты передумала?
— О нет, я дала согласие на брак с лордом Блэкстоуном и сдержу данное матушке слово. — Элен задумчиво свела брови на переносице. — Ты такая счастливая, Ларк, ведь лорд Эвенел любит тебя…
— Ты говоришь так только по доброте. Сама знаешь, он женится на мне лишь ради моего приданого. Мать, во всяком случае, утверждает, что любить меня больше не за что.
— Неправда! В тебе множество прекрасных качеств.
— Назови хоть одно! — Ларк скрестила руки на груди и вопросительно посмотрела на сестру.
— Ну, ты такая… ты…
Замешательство сестры рассмешило Ларк. Элен тоже не удержалась от смеха, и сестры дружно расхохотались.
— Например, ты хорошо разбираешься в лечебных травах и лечишь людей настойками и отварами, — сказала Элен.
— Только по той причине, что есть еще на свете доверчивые дуралеи, которые соглашаются, чтобы я испытывала на них свои настойки и бальзамы.
— Перестань, Ларк. Я все о тебе знаю: ты заботишься о людях, потому что считаешь своим долгом помогать страждущим. И какие бы шутки ты ни отпускала насчет лорда Эвенела, я-то уверена, что ты влюбилась в него, стоило ему только тебя поцеловать.
Ларк вспомнила свой первый поцелуй. В ту весну ей исполнилось пятнадцать. После того как Ларк победила Эвенела на турнирной площадке, они о чем-то заспорили, и тогда рыцарь неожиданно обнял ее и стал целовать.
Он целовал девушку, пока у нее не закружилась голова. А еще он гладил Ларк и ласкал ей шею. У лорда Эвенела были очень ласковые руки — куда мягче и нежнее, чем у нее. Вскоре Ларк поняла, что влюбилась.
Только Элен Ларк могла открыть душу, но даже с сестрой никогда не делилась своими переживаниями.
Вот и сейчас она решила ничего не говорить Элен.
— Да, лорд Эвенел мне небезразличен, но если он спросит меня, люблю ли я его, ни за что ему в этом не признаюсь.
— Ты ужасная девушка.
— Если что и привлекает во мне лорда Эвенела, не считая моего приданого, конечно, так это то, что я не цепляюсь за него. Вспомни о моих словах, когда тебе представят лорда Блэкстоуна. Ни в коем случае не выказывай интереса к нему, что бы матушка ни советовала. Иначе ты дашь ему преимущество над собой, и он не преминет им воспользоваться.
Элен смотрела на Ларк огромными карими глазами.
— Я не забуду твой совет, — вымолвила она.
Ларк вскочила и, выхватив у сестры лопатку для размешивания варева, обняла ее.
— Ты не должна страдать из-за лорда Блэкстоуна. Если хочешь, я сама поговорю с ним и скажу, что ты вовсе не собираешься выходить за него.
Элен покачала головой:
— Нет, я должна стать его женой, если он того пожелает. — Она кротко улыбнулась и сжала руку Ларк. — Все будет хорошо. Не сомневаюсь, из лорда Блэкстоуна выйдет достойный супруг.
— Очень хочется в это верить, — пробормотала Ларк, вдруг ощутив у себя под ложечкой странную сосущую пустоту.
Вечером того же дня, прослушав очередную нотацию о достоинстве, чувстве долга и умении повиноваться, необходимых настоящей леди, Ларк убежала из замка. Надев поношенное грубошерстное платье и взлохматив и без того торчавшие во все стороны непослушные волосы, «черная овца» семейства Мэндвилов направилась в деревню.
Стояла тишина, которую нарушали лишь легкие шаги Ларк.
Вокруг, как часовые, несокрушимой стеной стояли могучие деревья, а в темном небе висела луна — такая огромная, что казалось, она касается верхушек деревьев. Над головой Ларк мерцали звезды.
Идя по деревенской улочке, девушка услышала хрюканье голодных свиней в загончиках. Ветер принес с собой острый запах свежего навоза.
Вскоре Ларк ощутила другой, не менее знакомый запах, свидетельствующий о том, что она достигла цели своего путешествия. В темноте смутно обозначилась двухэтажная постройка — деревенская таверна, когда-то покрытая желтой штукатуркой, но теперь такая обшарпанная, что вряд ли привлекла бы внимание состоятельных путников. Девушка зашла за угол и направилась к входу в отдельную комнату, которую владелец таверны держал специально для ее отца.
Из-под двери пробивался тусклый свет. Когда Ларк толкнула хорошо знакомую ей тяжелую дверь, привычно заскрипели ржавые петли, а в ноздри ударил густой запах прокисшего пива и пареной репы. В очаге, встроенном в стену напротив входа, догорали поленья, а по облупленным стенам, озаренным алыми отблесками раскаленных углей, метались неясные тени.
По комнате разносился богатырский храп. Повсюду — за массивными деревянными столами, на скамьях, да и просто на полу — в самых неожиданных и причудливых позах сидели и лежали верные вассалы сэра Уильяма. Некоторые из рыцарей, очевидно самые стойкие, и во сне продолжали сжимать в руках глиняные кружки. Судя по всему, сон овладел ими неожиданно — в самый разгар веселья. Братьев Ларк — Эвела, Гарольда и Седрика — не было, вероятно, они дарили своим вниманием дочерей хозяина таверны. Когда дело касалось женских ласк, эти парни не знали удержу.
В центре комнаты стояло несколько столов. За одним из них, откинувшись в глубоком кресле, восседал отец. Его басистый храп перекрывал раскатистые рулады рыцарей и оруженосцев. На широкой груди отца, поднимаясь и опускаясь в такт глубокому дыханию, стояла кружка с недопитым элем.
Осторожно переступая через лежащих на полу воинов, Ларк пробралась к отцу, тряхнула его за плечо и отчаянно зашептала ему на ухо:
— Проснись, отец, очень тебя прошу!
Сэр Уильям, всхрапнув, как конь, отмахнулся от дочери.
— Сгинь, нечистая сила… пропади!
— Отец, это я, Ларк. — Девушка снова потрясла его за плечо. — Просыпайся, пора.
Лорд Уильям приоткрыл один глаз.
— Это ты, мой птенчик? — пробормотал он.
— Тебе нельзя оставаться здесь на ночь. Мать поджидает лорда Блэкстоуна, и если ты сейчас же не вернешься в замок, она устроит неприятности. Поднимайся, прошу тебя.
От Уильяма разило элем, и Ларк усомнилась в том, что ей удастся дотащить его до дому. Тем не менее попытаться стоило, поскольку в том, что он отправился в таверну и напился, была и доля ее вины.
— Моя милая Элизабет не желает видеть меня дома. — Рыцарь издал короткий смешок, походивший на лошадиное фырканье. — Если моя женушка вспомнит обо мне, скажешь ей, что и слишком пьян сегодня… — Его глаза снова закрылись.
— Отец! — Ларк начала тормошить Уильяма изо всех сил, но рыцарь захрапел еще сильнее.
Девушка в отчаянии всплеснула руками — придется звать на помощь Эвела. Взяв из руки отца тяжелую глиняную кружку, она поцеловала его в лоб.
— Я сейчас вернусь. Только никуда не уходи.
Ларк улыбнулась, осознав нелепость своей просьбы, и отправилась на поиски брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96