Вы подождете меня?
— Конечно, я очень люблю вашу компанию. Сейчас скажу, чтобы подготовили вашу лошадь.
— Спасибо, — сказала Тэйдор и поспешила в комнату одеваться.
Надев платье, она собрала свои непослушные пряди в узел и закрепила шпильками. Но она прекрасно знала, что прическа ее развалится еще до того, как закончится день.
Мэрили и Дэвид уже завтракали. Взяв на другой стороне стола немного гренок, Тэйлор сама налила себе кофе и присоединилась к ним. Кофе стал дорогим, и Латтимеры теперь редко позволяли себе готовить его. Тэйлор буквально смаковала каждый глоток крепкого, бодрящего напитка.
— Ну, как, мы уже готовы? — спросил Дэвид.
Обе, и Мэрили, и Тэйлор, ответили утвердительно и, дружно встав, вышли из-за стола и направились к экипажу. Уже оседланная серой масти лошадь Тэйлор была привязана к задку коляски Мэрили. Аполло нетерпеливо бил копытом по земле, пока Тэйлор гладила его по шее и ласково разговаривала с ним. Она любила Аполло, но еще больше любила свою Ташу и предпочла бы взять ее, но не могла позволить себе отнять маму у только что родившегося жеребенка.
Дэвид помог Тэйлор сесть в коляску к Мэрили, затем взобрался на своего жеребца. Тэйлор взяла поводья, и все трое двинулись в путь.
К тому времени, когда они добрались до Спринг Хавена, безжалостное солнце опять пекло нещадно, сжигая землю и все, что на ней росло. Дэвид сразу ускакал на поля, оставив женщин на лужайке у дома. Мэрили поспешила вынести свое вязание. В эти военные дни почти все южанки вязали носки, шили рубашки или делали еще что-либо в этом роде. Независимо, был ли у нее мужчина или нет, находился он в армии или дома, каждая считала себя обязанной сделать что-нибудь своими руками, чтобы можно было послать на фронт.
Тэйлор и Мэрили работали молча уже несколько часов. Солнце стояло еще высоко в небе, когда Тэйлор отложила спицы. Она смотрела на газон впереди себя, давая отдохнуть глазам после столь утомительного занятия. Она отметила, что трава совсем не ухожена, осталась такой еще с прошлого года.
Как-то получилось, что тщательный уход за лужайкой, цветами и кустами, чему раньше придавалось большое значение, теперь, перед лицом войны, потерял смысл. Пожалуй, только дубы, высаженные по краям аллеи, сохраняли свою строгую красоту. Занятая мыслями и наблюдениями Тэйлор заметила вдруг попавшего в поле ее зрения мужчину на едва передвигавшейся от усталости лошади, который направлялся прямо к ним. Он был одет в покрытую красной пылью форму конфедератов.
— Смотри, кто-то едет, — бросила она Мэрили. — Военный.
Мэрили, неохотно отрываясь от вязания, посмотрела на приблизившегося уже всадника. И вдруг вскочила с криком:
— Тэйлор, это же он! Это Филип! Господи, он жив, жив!
Мэрили, словно птица, подлетела к Филипу и протянула ему руки. Бросив поводья, тот ринулся к Мэрили и схватил ее в свои объятия.
Тэйлор, не вставая, смотрела на них и улыбалась. Филип и Мэрили стояли так долго, ничего не говоря, просто глядя друг другу в глаза. Потом он потянул ее к себе и крепко прижал к своей груди:
— Мэрили…
Мэрили плакала и смеялась одновременно. И не могла вымолвить ни слова.
Филип заметил Тэйлор и радостно воскликнул:
— Хелло, сестричка!
— Добро пожаловать домой, Филип.
Мэрили, наконец, вздохнула.
— Ты дома! Надолго, Филип? Как долго ты пробудешь в Спринг Хавене? — с тревогой в голосе спрашивала она.
— Мне дали неделю, — ответил он, обегая взглядом дом. В глазах его читалась усталость и озабоченность. — Как хорошо дома! Как приятно сознавать, что в этом мире еще сохранилось что-то, чего не коснулась эта проклятая война, несущая грязь и смерть.
Его слова оставили в душе Тэйлор горечь, подобную разлившейся во рту желчи.
Мэрили взяла его за руку и повела мимо Тэйлор в дом. Тэйлор держалась позади, давая им возможность побыть наедине. Она почувствовала охвативший ее подъем, и вера ее окрепла. Теперь она спрашивала себя, как могла сомневаться. Сомневаться в том, что он не погиб. Но ведь это может произойти. И не только с ее братом. Если Филип просто не давал о себе знать, то, может быть, и… другие… тоже живы?
— Тэйлор, иди сюда! — позвала Мэрили. — Филип пошел помыться и привести себя в порядок, а я послала сообщить Дэвиду, что он здесь.
Они присели в гостиной, с нетерпением дожидаясь своих мужей. Первым вошел Дэвид.
— Филип здесь? — спросил он еще в дверях, держа в руках шляпу.
— Да, — ответила Мэрили. — Он сейчас умоется и придет обедать. Сюзан занимается им. Дэвид, он чудесно выглядит!
— Значит, его не ранило в Шилохе?
— Нет! — ответил сам Филип, входя в комнату. — Мне, слава богу, удалось избежать участи янки.
Мужчины сердечно поздоровались, пожимая руки и похлопывая друг друга по плечу.
— Действительно, вы неплохо выглядите, Филип. Очень рад видеть вас таким.
— Бренди? — спросил Филип. — Теперь я предпочитаю только его. Он налил из графина в большие красивые бокалы. Потом присел на ручку кресла, в котором располагалась Мэрили, и глубоко вздохнул. — Вы даже не представляете, как это прекрасно — вновь оказаться дома после всего, что там…
— Как дела на фронте, Филип? — поинтересовался Дэвид.
Тень набежала на лицо лейтенанта.
— Если принять во внимание все обстоятельства, дела идут неплохо. Прежде всего мы не позволили янки получить значительного перевеса. Они имеют количественное превосходство над нами, но у нас более талантливые лидеры… или, по крайней мере, они будут у нас. Пока же все идет к тому, что война будет продолжаться дольше, чем мы предполагали. Но мы закончим ее победой, будьте уверены!
— Но как долго? — напомнила о себе Тэйлор.
Филип пожал плечами:
— Год, может быть, два… Или три.
— Три года? — испуганно вскрикнула Мэрили.
Нежный взгляд мужа, полный любви и ласки, несколько успокоил ее.
— Мы же не теряем надежды. Правда?
Филип снова вздохнул и широко улыбнулся, обращаясь ко всем:
— Может быть, изменим тему разговора? Дэвид, как у нас с зерном, севом, каковы виды на будущий урожай? Сможем ли мы хорошо накормить наши войска зимой?
— Я думаю, нам стоит прямо сейчас поехать на поля, и вы посмотрите все сами, если, конечно, не очень устали. Я все покажу и расскажу.
— Он действительно неплохо выглядит, — сказала Мэрили, когда мужчины вышли. — Честное слово, я еще не до конца верю, что он дома. Я так счастлива, Тэйлор!
Тэйлор ушла до того, как вернулись Дэвид с Филипом. Она понимала желание Мэрили побыть одной, чтобы освежиться и подготовиться к встрече с мужем. Тэйлор несколько удивилась Филипу, некогда жесткому и мрачному: его нежные слова и объятия свидетельствовали о настоящем чувстве.
Против собственной воли она вдруг вспомнила руки Брента, обнимавшие ее, его губы, шепчущие слова любви… Она покачала головой, прогоняя от себя назойливые воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Конечно, я очень люблю вашу компанию. Сейчас скажу, чтобы подготовили вашу лошадь.
— Спасибо, — сказала Тэйдор и поспешила в комнату одеваться.
Надев платье, она собрала свои непослушные пряди в узел и закрепила шпильками. Но она прекрасно знала, что прическа ее развалится еще до того, как закончится день.
Мэрили и Дэвид уже завтракали. Взяв на другой стороне стола немного гренок, Тэйлор сама налила себе кофе и присоединилась к ним. Кофе стал дорогим, и Латтимеры теперь редко позволяли себе готовить его. Тэйлор буквально смаковала каждый глоток крепкого, бодрящего напитка.
— Ну, как, мы уже готовы? — спросил Дэвид.
Обе, и Мэрили, и Тэйлор, ответили утвердительно и, дружно встав, вышли из-за стола и направились к экипажу. Уже оседланная серой масти лошадь Тэйлор была привязана к задку коляски Мэрили. Аполло нетерпеливо бил копытом по земле, пока Тэйлор гладила его по шее и ласково разговаривала с ним. Она любила Аполло, но еще больше любила свою Ташу и предпочла бы взять ее, но не могла позволить себе отнять маму у только что родившегося жеребенка.
Дэвид помог Тэйлор сесть в коляску к Мэрили, затем взобрался на своего жеребца. Тэйлор взяла поводья, и все трое двинулись в путь.
К тому времени, когда они добрались до Спринг Хавена, безжалостное солнце опять пекло нещадно, сжигая землю и все, что на ней росло. Дэвид сразу ускакал на поля, оставив женщин на лужайке у дома. Мэрили поспешила вынести свое вязание. В эти военные дни почти все южанки вязали носки, шили рубашки или делали еще что-либо в этом роде. Независимо, был ли у нее мужчина или нет, находился он в армии или дома, каждая считала себя обязанной сделать что-нибудь своими руками, чтобы можно было послать на фронт.
Тэйлор и Мэрили работали молча уже несколько часов. Солнце стояло еще высоко в небе, когда Тэйлор отложила спицы. Она смотрела на газон впереди себя, давая отдохнуть глазам после столь утомительного занятия. Она отметила, что трава совсем не ухожена, осталась такой еще с прошлого года.
Как-то получилось, что тщательный уход за лужайкой, цветами и кустами, чему раньше придавалось большое значение, теперь, перед лицом войны, потерял смысл. Пожалуй, только дубы, высаженные по краям аллеи, сохраняли свою строгую красоту. Занятая мыслями и наблюдениями Тэйлор заметила вдруг попавшего в поле ее зрения мужчину на едва передвигавшейся от усталости лошади, который направлялся прямо к ним. Он был одет в покрытую красной пылью форму конфедератов.
— Смотри, кто-то едет, — бросила она Мэрили. — Военный.
Мэрили, неохотно отрываясь от вязания, посмотрела на приблизившегося уже всадника. И вдруг вскочила с криком:
— Тэйлор, это же он! Это Филип! Господи, он жив, жив!
Мэрили, словно птица, подлетела к Филипу и протянула ему руки. Бросив поводья, тот ринулся к Мэрили и схватил ее в свои объятия.
Тэйлор, не вставая, смотрела на них и улыбалась. Филип и Мэрили стояли так долго, ничего не говоря, просто глядя друг другу в глаза. Потом он потянул ее к себе и крепко прижал к своей груди:
— Мэрили…
Мэрили плакала и смеялась одновременно. И не могла вымолвить ни слова.
Филип заметил Тэйлор и радостно воскликнул:
— Хелло, сестричка!
— Добро пожаловать домой, Филип.
Мэрили, наконец, вздохнула.
— Ты дома! Надолго, Филип? Как долго ты пробудешь в Спринг Хавене? — с тревогой в голосе спрашивала она.
— Мне дали неделю, — ответил он, обегая взглядом дом. В глазах его читалась усталость и озабоченность. — Как хорошо дома! Как приятно сознавать, что в этом мире еще сохранилось что-то, чего не коснулась эта проклятая война, несущая грязь и смерть.
Его слова оставили в душе Тэйлор горечь, подобную разлившейся во рту желчи.
Мэрили взяла его за руку и повела мимо Тэйлор в дом. Тэйлор держалась позади, давая им возможность побыть наедине. Она почувствовала охвативший ее подъем, и вера ее окрепла. Теперь она спрашивала себя, как могла сомневаться. Сомневаться в том, что он не погиб. Но ведь это может произойти. И не только с ее братом. Если Филип просто не давал о себе знать, то, может быть, и… другие… тоже живы?
— Тэйлор, иди сюда! — позвала Мэрили. — Филип пошел помыться и привести себя в порядок, а я послала сообщить Дэвиду, что он здесь.
Они присели в гостиной, с нетерпением дожидаясь своих мужей. Первым вошел Дэвид.
— Филип здесь? — спросил он еще в дверях, держа в руках шляпу.
— Да, — ответила Мэрили. — Он сейчас умоется и придет обедать. Сюзан занимается им. Дэвид, он чудесно выглядит!
— Значит, его не ранило в Шилохе?
— Нет! — ответил сам Филип, входя в комнату. — Мне, слава богу, удалось избежать участи янки.
Мужчины сердечно поздоровались, пожимая руки и похлопывая друг друга по плечу.
— Действительно, вы неплохо выглядите, Филип. Очень рад видеть вас таким.
— Бренди? — спросил Филип. — Теперь я предпочитаю только его. Он налил из графина в большие красивые бокалы. Потом присел на ручку кресла, в котором располагалась Мэрили, и глубоко вздохнул. — Вы даже не представляете, как это прекрасно — вновь оказаться дома после всего, что там…
— Как дела на фронте, Филип? — поинтересовался Дэвид.
Тень набежала на лицо лейтенанта.
— Если принять во внимание все обстоятельства, дела идут неплохо. Прежде всего мы не позволили янки получить значительного перевеса. Они имеют количественное превосходство над нами, но у нас более талантливые лидеры… или, по крайней мере, они будут у нас. Пока же все идет к тому, что война будет продолжаться дольше, чем мы предполагали. Но мы закончим ее победой, будьте уверены!
— Но как долго? — напомнила о себе Тэйлор.
Филип пожал плечами:
— Год, может быть, два… Или три.
— Три года? — испуганно вскрикнула Мэрили.
Нежный взгляд мужа, полный любви и ласки, несколько успокоил ее.
— Мы же не теряем надежды. Правда?
Филип снова вздохнул и широко улыбнулся, обращаясь ко всем:
— Может быть, изменим тему разговора? Дэвид, как у нас с зерном, севом, каковы виды на будущий урожай? Сможем ли мы хорошо накормить наши войска зимой?
— Я думаю, нам стоит прямо сейчас поехать на поля, и вы посмотрите все сами, если, конечно, не очень устали. Я все покажу и расскажу.
— Он действительно неплохо выглядит, — сказала Мэрили, когда мужчины вышли. — Честное слово, я еще не до конца верю, что он дома. Я так счастлива, Тэйлор!
Тэйлор ушла до того, как вернулись Дэвид с Филипом. Она понимала желание Мэрили побыть одной, чтобы освежиться и подготовиться к встрече с мужем. Тэйлор несколько удивилась Филипу, некогда жесткому и мрачному: его нежные слова и объятия свидетельствовали о настоящем чувстве.
Против собственной воли она вдруг вспомнила руки Брента, обнимавшие ее, его губы, шепчущие слова любви… Она покачала головой, прогоняя от себя назойливые воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84