Она не хотела ложиться с ним в постель и предаваться страсти. Бриттани слышала, как муж ходит по комнате, но к ней он не подходил и не произнес ни слова. Она ожидала, что он вот-вот окликнет ее, позовет к себе, но этого так и не случилось. Услышав, что Алек лег в кровать, Бриттани утерла слезы.
Она скользнула под одеяло и устроилась на краешке кровати. Он не протянул к ней руки, и она была этому рада. Слезы все текли и текли, Бриттани не могла ни остановить их, ни понять их причину. Она ощущала только всепоглощающую печаль.
Она любила его. Но отдать кому-то сердце не значит получить чье-то сердце взамен. Алек никогда не говорил, что любит ее. Он многое ей позволял. Другой мужчина не был бы так снисходителен к ее странностям. По правде говоря, он еще очень мягко обошелся с ней после всего, что она натворила. Бриттани вспомнила синяк, обезобразивший лицо леди Эйнсли. Как бы ни хотелось ей винить Алека, она не могла этого сделать. Он не любил ее, но обращался с ней с гораздо большим уважением, чем можно было бы ожидать от непримиримого врага ее семьи.
Она почувствовала, как он поворачивается на другой бок — лицом к ее спине.
— Я знаю, что ты не поняла, почему я так рассердился, Бриттани. Если честно, то ты должна признать — я мог бы обойтись гораздо жестче, чем я это сделал. Я не позволю ни тебе, ни кому-либо другому делать из меня дурака.
Она поняла. Но это не уменьшало боли.
Рука Алека потянулась через разделявшее их пространство, легла на ее живот. Он притянул жену к себе.
— Я не хотел омрачать твое сегодняшнее торжество. Прости меня за то, что я не похвалил тебя, как ты того заслуживала. Ты сияла ярче всех звезд.
Неподдельная нежность и раскаяние, звучавшие в его голосе, лишили ее остатков самообладания. Бриттани зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться во весь голос.
Алек повернул ее лицо к себе. Бриттани увидела, как его глаза изумленно расширились при виде ее слез. Он провел рукой по ее мокрой щеке.
— Ты плачешь, маленький воин?
Бриттани попыталась спрятать лицо, но он удержал ее.
— Почему ты плачешь?
— Алек, женщины часто плачут. — Она раздосадо-ванно повела плечом, но слезы хлынули из глаз с новой силой.
— Другие женщины, но не ты, маленький воин. Почему, Бриттани?
— Алек, оставь меня. Я сама не знаю. — Она не ожидала от Алека такого участия и не могла сразу придумать удовлетворительное объяснение. — Наверное, у меня был слишком трудный день.
Он прижал ее к груди, погладил по спине.
— Дело не в том, что мне не нравится эта одежда. Но ты не понимаешь мужчин, Бриттани. Ты даже не представляешь себе, какой у тебя соблазнительный вид в этом наряде. Будет лучше, если ты не станешь искушать судьбу и испытывать мое терпение.
Бриттани никак не предвидела такой оборот дела. Неужели он ревнует?
— Алек, почему ты запрещаешь мне носить платье воина?
— Я же говорю, что ты ничего не поняла. Мужчины… все мужчины… У всех мужчин возникают определенные мысли, когда они видят красивую женщину, столь вызывающе одетую.
Красивую! Он считает ее красивой!
— Как может мужская одежда казаться вызывающей? Вид меча и кинжала лишает мужчин способности владеть собой?
— Нет, они теряют власть над собой при виде очертаний женской фигуры. И не притворяйся, что ты удивлена. Ты не хуже меня знаешь, что леди Гвен в любом наряде не вызовет в мужчине приступа вожделения.
«Скорее приступ смеха», — подумала Бриттани. Но она еще не убедилась в том, в чем хотела убедиться.
— Значит, ты приказал мне это потому, что не хочешь, чтобы в таком наряде меня видели другие мужчины?
— Да. А почему еще я должен запрещать тебе его носить?
Бриттани улыбнулась. Он и правда ревновал. Мысль о том, что Алек ее ревнует, доставляла ей несказанное удовольствие. Еще никто и никогда не интересовался ею настолько, чтобы испытывать собственнические чувства.
— Если я дам слово не надевать этот наряд на людях, ты мне его вернешь?
— Нет, — твердо сказал Алек.
Она не была ему безразлична, но он ей не доверял. Предстояло пройти длинный путь, прежде чем они придут к взаимопониманию. По крайней мере Бриттани узнала, что он испытывает к ней какое-то чувство, даже если Алек отказывается это признавать. Это чувство таилось в его душе. Ах, если бы оно только успело вырасти и пустить корни, пока не истек срок брачного договора.
Алек осушил ее слезы поцелуями.
— Ты на меня не сердишься?
— Нет, не сержусь. — Бриттани коснулась его лица. — Но я недовольна. Нам еще предстоит решить вопрос об этом подарке.
Алек улыбнулся. Его руки и губы принялись за дело, и Бриттани затаила дыхание, ощутив, что ее тело наполняется знакомым сладким жаром.
— Ты недовольна?
— Алек, — прошептала она, но он закрыл ей рот поцелуем. У нее еще мелькнуло в голове, что дебаты о мужской одежде можно продолжить после поцелуя, но вскоре все мысли угасли, растворившись в жгучей страсти, которую пробуждали в ней его ласки.
Недовольна! Ангелы святые, на земле никогда не было более довольной женщины. Ее руки скользили вверх по стволам его сильных рук, ласкали плечи с выпуклыми мускулами. Она прижималась к его могучему телу, и в этот миг ей казалось, что она счастлива.
На рассвете фра Джон вошел в предназначенную для посетителей комнату в покоях Эдгара, крепко прижимая к груди церковную книгу.
— Королю доложат о твоем прибытии, когда он проснется. — Стражник поставил на стол подсвечник с зажженными свечами.
— Я требую, чтобы короля разбудили немедленно. Дело не терпит отлагательств. — Священник встал в дверях, загородив проход стражнику.
— Какова суть твоего дела? Скажи, и я решу, достаточно ли оно важное, чтобы ради него будить короля.
— Ни в коем случае. Я буду говорить только с королем. — Взмахом руки священник отослал стражника.
Фра Джон сел на стул, постарался успокоить дыхание, унять сердцебиение. Путешествие через Шотландию в одиночку стоило ему немалых сил.
В комнату уже просачивался слабый утренний свет, свечи догорали, а он сидел, погруженный в мечты о будущем богатстве. Он покинет орден и вернется на родину богатым и влиятельным человеком. Он заставит Эдгара раскаяться, что тот так дурно обошелся со слугой господа и возвысил эту ведьму Бриттани Кэмпбелл. Один английский лорд должен отвалить ему целую кучу золота. Потом его мысли обратились к провидению. Каким чудесным образом изменилась его судьба. Это награда за усердие и терпение, и в этом нет ничего удивительного. Господь всегда награждает праведных и карает грешных.
Священник задул уже ненужные свечи, походил по комнате, стараясь справиться с раздражением, вызванным долгим ожиданием.
Когда дверь распахнулась, он подпрыгнул на месте.
Стремительным шагом Эдгар приблизился к священнику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Она скользнула под одеяло и устроилась на краешке кровати. Он не протянул к ней руки, и она была этому рада. Слезы все текли и текли, Бриттани не могла ни остановить их, ни понять их причину. Она ощущала только всепоглощающую печаль.
Она любила его. Но отдать кому-то сердце не значит получить чье-то сердце взамен. Алек никогда не говорил, что любит ее. Он многое ей позволял. Другой мужчина не был бы так снисходителен к ее странностям. По правде говоря, он еще очень мягко обошелся с ней после всего, что она натворила. Бриттани вспомнила синяк, обезобразивший лицо леди Эйнсли. Как бы ни хотелось ей винить Алека, она не могла этого сделать. Он не любил ее, но обращался с ней с гораздо большим уважением, чем можно было бы ожидать от непримиримого врага ее семьи.
Она почувствовала, как он поворачивается на другой бок — лицом к ее спине.
— Я знаю, что ты не поняла, почему я так рассердился, Бриттани. Если честно, то ты должна признать — я мог бы обойтись гораздо жестче, чем я это сделал. Я не позволю ни тебе, ни кому-либо другому делать из меня дурака.
Она поняла. Но это не уменьшало боли.
Рука Алека потянулась через разделявшее их пространство, легла на ее живот. Он притянул жену к себе.
— Я не хотел омрачать твое сегодняшнее торжество. Прости меня за то, что я не похвалил тебя, как ты того заслуживала. Ты сияла ярче всех звезд.
Неподдельная нежность и раскаяние, звучавшие в его голосе, лишили ее остатков самообладания. Бриттани зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться во весь голос.
Алек повернул ее лицо к себе. Бриттани увидела, как его глаза изумленно расширились при виде ее слез. Он провел рукой по ее мокрой щеке.
— Ты плачешь, маленький воин?
Бриттани попыталась спрятать лицо, но он удержал ее.
— Почему ты плачешь?
— Алек, женщины часто плачут. — Она раздосадо-ванно повела плечом, но слезы хлынули из глаз с новой силой.
— Другие женщины, но не ты, маленький воин. Почему, Бриттани?
— Алек, оставь меня. Я сама не знаю. — Она не ожидала от Алека такого участия и не могла сразу придумать удовлетворительное объяснение. — Наверное, у меня был слишком трудный день.
Он прижал ее к груди, погладил по спине.
— Дело не в том, что мне не нравится эта одежда. Но ты не понимаешь мужчин, Бриттани. Ты даже не представляешь себе, какой у тебя соблазнительный вид в этом наряде. Будет лучше, если ты не станешь искушать судьбу и испытывать мое терпение.
Бриттани никак не предвидела такой оборот дела. Неужели он ревнует?
— Алек, почему ты запрещаешь мне носить платье воина?
— Я же говорю, что ты ничего не поняла. Мужчины… все мужчины… У всех мужчин возникают определенные мысли, когда они видят красивую женщину, столь вызывающе одетую.
Красивую! Он считает ее красивой!
— Как может мужская одежда казаться вызывающей? Вид меча и кинжала лишает мужчин способности владеть собой?
— Нет, они теряют власть над собой при виде очертаний женской фигуры. И не притворяйся, что ты удивлена. Ты не хуже меня знаешь, что леди Гвен в любом наряде не вызовет в мужчине приступа вожделения.
«Скорее приступ смеха», — подумала Бриттани. Но она еще не убедилась в том, в чем хотела убедиться.
— Значит, ты приказал мне это потому, что не хочешь, чтобы в таком наряде меня видели другие мужчины?
— Да. А почему еще я должен запрещать тебе его носить?
Бриттани улыбнулась. Он и правда ревновал. Мысль о том, что Алек ее ревнует, доставляла ей несказанное удовольствие. Еще никто и никогда не интересовался ею настолько, чтобы испытывать собственнические чувства.
— Если я дам слово не надевать этот наряд на людях, ты мне его вернешь?
— Нет, — твердо сказал Алек.
Она не была ему безразлична, но он ей не доверял. Предстояло пройти длинный путь, прежде чем они придут к взаимопониманию. По крайней мере Бриттани узнала, что он испытывает к ней какое-то чувство, даже если Алек отказывается это признавать. Это чувство таилось в его душе. Ах, если бы оно только успело вырасти и пустить корни, пока не истек срок брачного договора.
Алек осушил ее слезы поцелуями.
— Ты на меня не сердишься?
— Нет, не сержусь. — Бриттани коснулась его лица. — Но я недовольна. Нам еще предстоит решить вопрос об этом подарке.
Алек улыбнулся. Его руки и губы принялись за дело, и Бриттани затаила дыхание, ощутив, что ее тело наполняется знакомым сладким жаром.
— Ты недовольна?
— Алек, — прошептала она, но он закрыл ей рот поцелуем. У нее еще мелькнуло в голове, что дебаты о мужской одежде можно продолжить после поцелуя, но вскоре все мысли угасли, растворившись в жгучей страсти, которую пробуждали в ней его ласки.
Недовольна! Ангелы святые, на земле никогда не было более довольной женщины. Ее руки скользили вверх по стволам его сильных рук, ласкали плечи с выпуклыми мускулами. Она прижималась к его могучему телу, и в этот миг ей казалось, что она счастлива.
На рассвете фра Джон вошел в предназначенную для посетителей комнату в покоях Эдгара, крепко прижимая к груди церковную книгу.
— Королю доложат о твоем прибытии, когда он проснется. — Стражник поставил на стол подсвечник с зажженными свечами.
— Я требую, чтобы короля разбудили немедленно. Дело не терпит отлагательств. — Священник встал в дверях, загородив проход стражнику.
— Какова суть твоего дела? Скажи, и я решу, достаточно ли оно важное, чтобы ради него будить короля.
— Ни в коем случае. Я буду говорить только с королем. — Взмахом руки священник отослал стражника.
Фра Джон сел на стул, постарался успокоить дыхание, унять сердцебиение. Путешествие через Шотландию в одиночку стоило ему немалых сил.
В комнату уже просачивался слабый утренний свет, свечи догорали, а он сидел, погруженный в мечты о будущем богатстве. Он покинет орден и вернется на родину богатым и влиятельным человеком. Он заставит Эдгара раскаяться, что тот так дурно обошелся со слугой господа и возвысил эту ведьму Бриттани Кэмпбелл. Один английский лорд должен отвалить ему целую кучу золота. Потом его мысли обратились к провидению. Каким чудесным образом изменилась его судьба. Это награда за усердие и терпение, и в этом нет ничего удивительного. Господь всегда награждает праведных и карает грешных.
Священник задул уже ненужные свечи, походил по комнате, стараясь справиться с раздражением, вызванным долгим ожиданием.
Когда дверь распахнулась, он подпрыгнул на месте.
Стремительным шагом Эдгар приблизился к священнику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90