— Как же я рад видеть твою уродливую физиономию, Хоукер! — воскликнул Ричард. — Должен признать, ты похорошел за последнее время!
Сержант весело рассмеялся и отошел к окну, предоставляя доктору возможность провести дальнейший осмотр пациента. Он еле заметно кивнул кому-то за окном и взглядом проводил отъезжающую коляску.
— Где же Мэри? — снова спросил Ричард. Ему не терпелось поскорее увидеть ее.
Хоукер виновато отвел глаза.
— Она… вышла немного подышать, сэр…
— Что ж, передай ей, как только она вернется, что я хочу ее видеть.
Сержант не ответил, хотя прекрасно понимал, что через несколько часов его командир все равно узнает правду.
День тянулся нескончаемо долго. Уже начали сгущаться сумерки, когда Хоукер принес сэру Ричарду ужин.
— Где Мэри, старина? Почему она избегает меня сегодня?
— Ее нет, сэр.
— Нет?! Что это значит?
— Она уехала.
— Но куда?
— Обратно в Англию. Она села в коляску, как только удостоверилась, что с вами все в порядке, — запинаясь доложил сержант.
В течение нескольких минут Ричард тщетно пытался побороть внезапный приступ боли.
— Она сказала, почему уезжает? — наконец проговорил он.
— Сказала, что плохо себя чувствует, сэр. Мисс Мэри очень устала, ухаживая за всеми нами. Она сказала, что хочет поскорее вернуться домой, пока ей не стало хуже, — Хоукер опустил руку в карман и выудил оттуда письмо. — Она просила меня передать вам вот это, сэр.
Непослушными пальцами Ричард схватил сложенный пополам листок бумаги и, невзирая на запрет доктора напрягать зрение, прочел:
«Мой дорогой Ричард, только что я совершила самый недостойный, самый трусливый поступок в своей жизни — я уехала, не попрощавшись с тобой. Но я знаю, что так будет лучше. Если бы я осмелилась еще раз посмотреть тебе в глаза, то проявила бы непозволительную слабость и согласилась стать твоей женой. Уверена, что ты и сам понимаешь, какую ошибку мы чуть было не совершили. Ты сделал мне предложение, потому что ты честный и благородный человек, но я не могу принять такую жертву с твоей стороны. Я дала себе слово, что никогда не стану сожалеть о том, что произошло между нами. Я бы не могла быть счастливой в браке, зная, что ты не любишь меня. Когда-нибудь ты еще повстречаешь свою любовь и тогда, быть может, помянешь, меня добрым словом. Да хранит тебя Господь. Мэри».
Спазм перехватил горло Ричарда. Он еще раз пробежал глазами строчки, выведенные красивым женским почерком — почерком, который, по какой-то необъяснимой причине, показался ему знакомым. Мэри освободила его от обязательств, которыми он связал себя прошлой ночью, но хотел ли он этого? Он не был в этом уверен. Он был многим обязан этой девушке и не мог позволить ей вот так исчезнуть из его жизни. Он обязан разыскать Мэри!
— Она не оставила адреса, — Ричард поднял глаза на Хоукера. — Ты не знаешь, где я могу ее найти?
— Не знаю, сэр. Мисс Мэри увезла с собой всех нанятых на время слуг и, конечно, ту женщину, которая повсюду сопровождала ее. В доме осталась только чета французов.
— Они бельгийцы.
— По мне все одно, сэр. Хотите, я позову экономку?
Ричард кивнул, хотя понимал, что это бесполезно. «Мадемуазель Мария никогда не говорила о своем доме». Экономка лишь предложила сэру Ричарду дождаться ее хозяина, итальянца, который должен вернуться в конце месяца. Возможно, он знает адрес мадемуазель Марии.
Но Ричарду не пришлось ждать так долго. Спустя неделю он прочитал в газете о гибели пассажирского судна «Альбатрос», направлявшегося в Саутгемптон. Среди пропавших без вести пассажиров были миссис и мисс Мэри Смит.
Глава вторая
Леди Дартвуд взирала на подъезжающую к дому карету с поистине детским восторгом. Наконец экипаж остановился, и хорошо вышколенный кучер немедленно помог пассажирке выйти. Молодая, элегантно одетая женщина, кутаясь в роскошный меховой жакет, поспешила войти в дом.
— Она здесь, Брин! Она приехала! — вскричала леди Дартвуд.
— Дорогая, не стоит так волноваться! — отозвался ее муж. — Ради бога, сядь. В твоем положении вредно прыгать…
— Я знаю, милый, — с улыбкой ответила Верити, — это так любезно с твоей стороны — без конца напоминать мне о моем положении, — она с нежностью погладила свой округлый животик. — Элизабет чудесная девушка. Я уверена, что ты будешь от нее без ума.
Виконт Дартвуд встал из-за стола и подошел к супруге.
— Я обещаю, что отнесусь к ней так, как она того заслуживает, Верити, — сказал он, обнимая ее. — Уверен, раз ты так высоко отзываешься о школьной подруге, она действительно прекрасный человек. Но восхищаюсь я только тобой, моя любовь. Другие женщины перестали существовать для меня, как только я тебя увидел.
Дверь в кабинет виконта отворилась, и девушка лет двадцати с небольшим в сопровождении слуги вошла в комнату.
— Клянусь, Элизабет, — воскликнула виконтесса, обнимая ее, — с каждым годом ты становишься все прелестнее. И… Что это? Ты сбавила в весе?
— А ты прямо-таки расцвела, моя дорогая Верити. Сияешь здоровьем! — Элизабет протянула руку виконту. — Как поживаете, милорд? Ваша жена так часто рассказывала мне о вас в своих письмах, что мне кажется, будто я знаю вас всю жизнь.
— В свою очередь должен добавить, мисс Бересфорд, — ответил виконт, целуя протянутую руку, — что с тех пор, как Верити получила ваше письмо, она ни о чем другом не говорит.
— Не слушай его, Элизабет! — рассмеялась Верити. — Мне вредно волноваться. И давайте покончим с формальностями!
— Учитывая обстоятельства, вам следует держать ее взаперти, сэр, — улыбнулась Элизабет. — У нашей дорогой Верити слишком живой нрав, ей не сидится на месте, а беготня может повредить ее здоровью. Что же до формальностей, я согласна с вашей супругой и прошу вас не называть меня «мисс Бересфорд». Однако вынуждена признаться, что многочисленные сокращения моего имени мне также не нравятся. Я не вынесу, если вы будете называть меня Лиззи, Элизой или Бет.
Виконт благосклонно выслушал эту тираду и снова поклонился. Гостья ему определенно нравилась. Она была очаровательна, умна и обладала безупречными манерами. И именно поэтому, когда Элизабет задержалась к ужину, виконт нетерпеливо поинтересовался у супруги:
— Куда подевалась твоя подруга, дорогая? Знаешь, она не только весьма привлекательная особа, но и достаточно рассудительна…
Верити едва удалось скрыть улыбку. Такая оценка в устах ее мужа, скупого на похвалу, означала, что он очень высокого мнения о человеке.
— Не имею представления, милый, — улыбка на лице виконтессы внезапно погасла. — Я, наверное, рассказывала тебе, что у нее было тяжелое детство. Она мало говорила о себе, но все же мне удалось узнать, что брак ее родителей оказался неудачным. Элизабет была очень привязана к отцу и совсем не общалась с матерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40