— Я Валет бубен!
— Так-так! — ответил Лестокад. — Вас ждут, мессир!
— А кто здесь?
— Валет пик, приехавший часа два тому назад.
— А Валет треф?
— Он проезжал здесь в полдень и предупредил меня о вашем прибытии.
С этими словами Лестокад передал поводья конюху, а сам почтительно распахнул пред Валетом бубен дверь в зал гостиницы, где за столом восседал Ожье де Левис, с видом знатока потягивавший старое вино.
Молодые люди сердечно пожали руки, затем Гектор де Галяр скинул с себя плащ, положил шпагу на скамейку и уселся против Ожье.
— Ты давно приехал? — спросил Гектор.
— Часа два тому назад.
— Ты уже видел Ноэ?
— Нет еще, я жду его с минуты на минуту! В этот момент дверь снова открылась.
— Ага! — заметил Гектор. — Когда говорят о волке, он тут и есть!
Действительно, это был Ноэ. Он встретил наших героев следующей фразой:
— Однако, господа, надо согласиться, что вы очень точны!
— Во всяком случае, за исключением нашего друга Лагира!
— Ну, если Лагир прибудет до наступления ночи, то он все же окажется аккуратнее всех нас, — ответил Ноэ. — Ведь вы ехали прямым путем, господа, а Лагиру пришлось ехать через Шартр, что составляет порядочный крюк!
— Так, — сказал Гектор. — А зачем понадобилось посылать его через Шартр?
— Главным образом, чтобы вы приехали в Париж поодиночке, не возбуждая ничьего внимания, — ответил Ноэ. — Ну-с, а теперь поговорим. Эй, Лестокад! У тебя в гостинице сейчас есть кто — нибудь?
— Ровно никого, кроме вас!
— Ну так последи, чтобы нам не помешали. Пусть сюда никто не входит, кроме Червонного валета да еще одного господина… Впрочем, ты должен знать его в лицо: это герцог Крильон!
— Я знаю герцога!
— Ну и отлично. Ступай теперь!
— Как? — в один голос воскликнули молодые люди по уходе Лестокада. — Ты поджидаешь сюда Крильона?
— Да, господа, герцог предан королю Генриху Наваррскому душой и телом, а нам крайне нужны преданные люди. В последнее время дела в Лувре приняли несколько мрачное течение. Не буду пересказывать вам сейчас все, что произошло в последние дни, для этого у нас слишком мало времени. Ограничусь пока следующим. В данный момент речь идет не о том, чтобы обеспечить нашему королю французский трон, а чтобы сохранить ему хотя бы жизнь, которой угрожает опасность со всех сторон. Тем не менее король Генрих упорно не желает уехать из Лувра. Наш король — гугенот, а в данный момент короля Карла стараются изо всех сил восстановить именно против гугенотов, и весьма возможно, что дело не обойдется без кровавой схватки, в которой постараются покончить главным образом с вожаком этой партии — нашим повелителем, Генрихом Наваррским.
— Я католик, — сказал Ожье де Левис, — и религиозные споры совершенно не касаются меня, но я подданный наваррского короля, и как таковой готов пролить всю свою кровь за него!
— У короля Генриха, — продолжал Ноэ, — имеются два смертельных врага: королева-мать и герцог Гиз. Этого достаточно, чтобы постоянно была опасность нападения на него из-за угла, и, если мы не будем стоять на страже, это может кончиться печально для нашего повелителя!
— Ну, так мы будем стоять на страже!
— Это не так-то просто, друзья мои: ведь наш король — рыцарь до чертиков, и стоит ему заметить, что его оберегают, как он постарается обратить в ничто все наши усилия. Вот поэтому-то нам предстоит трудная задача: быть постоянно около короля, оставаясь в то же время невидимыми!
В дверь постучали: это вошел Крильон. Пытливо посмотрев на молодых людей, сидевших с Ноэ, герцог сказал:
— Черт возьми! Эти горбатые носы, черные волосы, загорелые лица и белые зубы кажутся мне добрым предзнаменованием! Здравствуйте, господа!
— Ваша светлость, — сказал Амори де Ноэ, — позвольте мне представить вам моих друзей — Ожье де Левиса и Гектора де Галяра!
— Черт возьми! Вот это я называю добрыми старыми именами! Могу поручиться, что эти господа и являются нашими сообщниками в том деле, о котором мы говорили с вами сегодня.
— Да, эти и еще один, который прибудет позднее! Крильон занял предложенное ему место и заговорил:
— Господа, завтра должна состояться казнь опаснейшего преступника — парфюмера-отравителя королевы-матери. Я уверен, что будет произведена попытка отбить его у палача, но если эта затея удастся, то многим грозит гибель, так как негодяи Рене способен отравить самого Бога и его святых. Правда, я сам буду эскортировать преступника с отрядом всадников, но на них плоха надежда: при первом же натиске они разбегутся во все стороны, так как кому же охота навлекать на себя гнев мстительной Екатерины Медичи! Ну, а один я не смогу сделать ничего. Вот почему мне нужны на завтрашний день несколько добрых молодцов, на которых можно положиться и которые не поддадутся страху перед королевой!
— Ну так что же, герцог, — сказал Ноэ, — не беспокойтесь. пожалуйста! Вы увидите, что мы не из тех, которые способны трусить, когда ими командует сам неустрашимый герцог Крильон!
— Браво! — сказал герцог.
В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел Лагир.
— Ну-ну, господа! — сказал он. — Должен сказать вам, что мне было-таки трудненько попасть к назначенному часу, так как из-за этого пришлось бросить самую очаровательную женщину во всей Франции и Наварре!
Все с любопытством посмотрели на статного Лагира.
XIV
Вот что случилось с Лагиром.
Рассчитывая часы пути Червонного валета, Ноэ не учел его беспокойной, страстной натуры, которая не позволяла юноше ехать спокойным, деловым шагом. С первого момента Лагир так погнал лошадь, что в Шартр прибыл накануне утром. Правда, его лошадь была в самом плачевном состоянии, но зато юноша за тридцать шесть часов до срока был всего в пятнадцати лье от Парижа. Он остановился в гостинице, пообедал и, выменяв с небольшой приплатой свою лошадь на свежую и крепкую, отправился на ней далее. Вечер еще не успел наступить, как он уже завидел шпили собора Богородицы и въезжал в Медон.
На выезде из Медона он встретил конные носилки, видимо, следовавшие из Парижа. Кожаные занавески были отдернуты, и Лагир мог видеть, что внутри сидит какая-то женщина. Она, по обычаю путешественниц того времени, была замаскирована, но это не помешало Лагиру разглядеть, что волосы незнакомки отличались дивным золотым оттенком.
«Черт возьми! — подумал Лагир, бывший большим любителем приключений такого рода. — Меня ждут в Париже только завтра, так почему бы мне не воспользоваться свободным временем по своему вкусу?»
Подумав это, он без всякого колебания повернул лошадь обратно и поехал вслед за носилками. Путешественница бросила на всадника рассеянный взгляд, в котором сейчас же загорелся некоторый интерес.
Лагир отлично сидел на лошади и был, кроме того, очень красивым, статным парнем, что у женщин считается немалой добродетелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30