— Я был уверен, друг, что ты не оставишь нас в беде. Жаль, бедняге Блу это уже не поможет, так же, как и малышу Тому. Он так радовался, заслышав тревожные рожки на стенах. Теперь ты можешь рассчитывать на меня…
Робин с недоверием поглядел на его окровавленное плечо.
— Рана не столь глубока. Одной рукой уж как-нибудь я, пожалуй, справлюсь. И все-таки, мы не продержимся тут долго. У Реджинальда сегодня полно народу, об этом говорит вся башня, — и Гэкхем указал на врубленные в тяжелые стены узкого коридора несколько дверей. Когда стих шум недавнего боя, стихли роптания и крики находившихся там пленников. Только из-за одной внезапно послышался немолодой уже голос:
— Подайте мне Робина! Я хочу поговорить с Робином! — крики сопровождались размеренным стуком в дверь.
— Робина? Почем тебе знать, что тут есть Робин, эй ты, старый лис? — отозвался Гэкхем, уже знавший, что рядом с ним в заточении находился Рыжий Клайд, некоронованный король всех браконьеров, который, впрочем, никогда с отрядом Робина дела не имел и с людьми его не знался. Клайд охотился в шерифских угодьях только в одиночку.
— Дурачина! Я хочу поговорить с Робином. На триста миль в округе найдется один только человек, способный так лихо разделаться с этой чертовой башней, и зовут этого смельчака Робин, Робин из Локсли! — донесся в ответ недовольный голос Рыжего Клайда.
— Робин здесь. Скажи, что тебе нужно? — отозвался сам предводитель лесных разбойников.
— Что толку от твоего голоса? Покажи мне свое лицо! — возмущенно твердил старый охотник.
Робин вопросительно глянул на Гэкхема. Тот указал ему на задвижку, открывавшую дверное оконце, такое же самое, каким недавно умело воспользовался сам ирландец.
— Будь осторожнее, — предупредил Гэкхем друга, но Робин уже взялся за задвижку.
Когда он открыл окошко, перед его глазами предстала лисья морда настоящего лесного героя, прожженного пьяницы. Но судя по чистой синеве открытого, почти детского взгляда, этот человек скорее желал показаться злым ворчуном, чем был им на самом: деле. Странно, что два таких известных в округе Ноттингема человека видели друг друга в первый раз. Впрочем, скрытный Клайд предпочитал, чтобы его лицо, в отличие от громкого имени, по возможности не становилось общественным достоянием: этого требовала его беспокойная профессия.
Старик, чьи когда-то золотисто-рыжие волосы уже стали серебряно-серыми, колючими глазами оглядел Робина с ног до головы, насколько это позволяли сделать размеры окошка.
— Так значит, говоришь, вот этот парень с трехсот шагов попадал оленю прямо в глаз? — обратился он неожиданно к стоявшему сбоку ирландцу. Ирландец ухмыльнулся и утвердительно закивал головой.
— Хороши же у тебя бойцы, Робин из Локсли. Думают, что с седой головой пропадает весь ум. Они, видно, никогда не встречались с моим кумом, пасечником Солли…
— Солли лежит теперь под стенами этой башни. А возле него — с десяток верных псов шерифа. Теперь ты, человек, если хочешь сказать дело — говори, — спокойно обратился к нему Робин.
— Узнаю настоящего лесного хозяина, — и Клайд вдруг довольно заулыбался. — А Солли, говоришь, умер героем? Только я бы, пожалуй, предпочел унести отсюда свою шкуру целой… Знаешь ли ты, Робин, что в соседнем коридоре заперт оружейный склад? Вели отпереть все двери и выпустить людей, взломай склад — и ты получишь добрых три десятка воинов. Пускай не столь умелых, как ты и твои лесные братья, но готовых ласково встретить любого шерифова посланца, который осмелится заглянуть к нам в эту печальную дыру. Можешь быть уверен — ни на какие посулы и разговоры эти люди уже не пойдут. Давай, Робин, тебе решать…
Робин призадумался. Он добился того, зачем пришел сюда, в Ноттингем, рискуя собой и своими людьми. Теперь задача была не менее сложной: надо было живыми вернуться из этого каменного капкана в спасительный лес. К тому же, чувствуя, что он в долгу перед Торстведтом, Робин должен был найти плененного Раски.
— Отпереть все засовы! — в некотором раздумье скомандовал Робин двоим лучникам. Боллока и Билли-крепыша он отправил взламывать двери арсенала, а Малыша Сью, раненного в плечо, но еще способного передвигаться Робин послал на верх башни.
— Кликни ястребом. Мне нужно будет поговорить с норвежцем, — пояснил Робин свое приказание, а сам вместе с лучниками занялся осмотром тюремных помещений.
Но после того, как все двери были открыты и обалдевшие от столь удачной перемены участи узники сгрудились в коридоре, Раски среди них не обнаружилось. В голове Робина мелькнула последняя догадка: «Шериф держит его при себе, как последний козырь».
Догадка Робина была почти верной, так как в данную минуту шериф оставил свою резиденцию, ту, в которой он спрятал Раски. Собрав около полутора сотен человек, Реджинальд намеревался незамедлительно штурмовать собственную башню, неожиданно оказавшуюся в руках разбойников.
Несколько лучников, выставленных Робином в верхних этажах башни, время от времени обстреливали из оборонительных бойниц площадь, заставляя готовившихся к штурму держаться поближе к стенам домов.
«Положение не из веселых, — подумал шериф. — Я потеряю половину своих людей, если буду атаковать в лоб». Но второй раз позволить этому разбойнику захватить город или хотя бы часть этого города! Что же было делать?
«Остается одно», — мрачно решил Реджинальд. Придется поджечь башню, принадлежащую его собственному городу, его Ноттингему. Ужас, это ведь то же самое, что отрубить самому себе палец… «Негодяй, лесной изверг, — заскрежетал зубами шериф. — История повторяется. Он опять меня обвел… Нет! На этот раз это не сойдет ему с рук. Я все-таки поджарю тебя, славный мой Робин, поджарю, во что бы то ни стало».
Ближайшие к шерифу солдаты тотчас услышали зычный приказ:
— Солому к стенам, живо!
Быстро замелькали фигурки солдат, огромными охапками сносивших солому из прилегавших к площади дворов с хозяйственными постройками. Остальная же часть войска словно оцепенела — мало кто мог поверить, что шериф способен поджечь свой собственный замок. Но взгляд Реджинальда был на редкость холоден.
— Поджигайте! — с предельной резкостью скомандовал он.
Когда первые клубы темно-сизого, слившегося с рыхловатым ночным туманом дыма поднялись до верхней части башни, Робин тотчас подбежал к смотровому окошку. Нужно было срочно что-то придумать. К счастью, солома после прошедшего дождя была сыровата, и огонь занимался не так скоро, как хотелось бы шерифу. Теперь у Робина было не более четверти часа для того, чтобы покинуть башню вместе со всеми людьми. Но как можно было это сделать? Выбраться на крепостные стены и стать удобными мишенями для ноттингемских стрелков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Робин с недоверием поглядел на его окровавленное плечо.
— Рана не столь глубока. Одной рукой уж как-нибудь я, пожалуй, справлюсь. И все-таки, мы не продержимся тут долго. У Реджинальда сегодня полно народу, об этом говорит вся башня, — и Гэкхем указал на врубленные в тяжелые стены узкого коридора несколько дверей. Когда стих шум недавнего боя, стихли роптания и крики находившихся там пленников. Только из-за одной внезапно послышался немолодой уже голос:
— Подайте мне Робина! Я хочу поговорить с Робином! — крики сопровождались размеренным стуком в дверь.
— Робина? Почем тебе знать, что тут есть Робин, эй ты, старый лис? — отозвался Гэкхем, уже знавший, что рядом с ним в заточении находился Рыжий Клайд, некоронованный король всех браконьеров, который, впрочем, никогда с отрядом Робина дела не имел и с людьми его не знался. Клайд охотился в шерифских угодьях только в одиночку.
— Дурачина! Я хочу поговорить с Робином. На триста миль в округе найдется один только человек, способный так лихо разделаться с этой чертовой башней, и зовут этого смельчака Робин, Робин из Локсли! — донесся в ответ недовольный голос Рыжего Клайда.
— Робин здесь. Скажи, что тебе нужно? — отозвался сам предводитель лесных разбойников.
— Что толку от твоего голоса? Покажи мне свое лицо! — возмущенно твердил старый охотник.
Робин вопросительно глянул на Гэкхема. Тот указал ему на задвижку, открывавшую дверное оконце, такое же самое, каким недавно умело воспользовался сам ирландец.
— Будь осторожнее, — предупредил Гэкхем друга, но Робин уже взялся за задвижку.
Когда он открыл окошко, перед его глазами предстала лисья морда настоящего лесного героя, прожженного пьяницы. Но судя по чистой синеве открытого, почти детского взгляда, этот человек скорее желал показаться злым ворчуном, чем был им на самом: деле. Странно, что два таких известных в округе Ноттингема человека видели друг друга в первый раз. Впрочем, скрытный Клайд предпочитал, чтобы его лицо, в отличие от громкого имени, по возможности не становилось общественным достоянием: этого требовала его беспокойная профессия.
Старик, чьи когда-то золотисто-рыжие волосы уже стали серебряно-серыми, колючими глазами оглядел Робина с ног до головы, насколько это позволяли сделать размеры окошка.
— Так значит, говоришь, вот этот парень с трехсот шагов попадал оленю прямо в глаз? — обратился он неожиданно к стоявшему сбоку ирландцу. Ирландец ухмыльнулся и утвердительно закивал головой.
— Хороши же у тебя бойцы, Робин из Локсли. Думают, что с седой головой пропадает весь ум. Они, видно, никогда не встречались с моим кумом, пасечником Солли…
— Солли лежит теперь под стенами этой башни. А возле него — с десяток верных псов шерифа. Теперь ты, человек, если хочешь сказать дело — говори, — спокойно обратился к нему Робин.
— Узнаю настоящего лесного хозяина, — и Клайд вдруг довольно заулыбался. — А Солли, говоришь, умер героем? Только я бы, пожалуй, предпочел унести отсюда свою шкуру целой… Знаешь ли ты, Робин, что в соседнем коридоре заперт оружейный склад? Вели отпереть все двери и выпустить людей, взломай склад — и ты получишь добрых три десятка воинов. Пускай не столь умелых, как ты и твои лесные братья, но готовых ласково встретить любого шерифова посланца, который осмелится заглянуть к нам в эту печальную дыру. Можешь быть уверен — ни на какие посулы и разговоры эти люди уже не пойдут. Давай, Робин, тебе решать…
Робин призадумался. Он добился того, зачем пришел сюда, в Ноттингем, рискуя собой и своими людьми. Теперь задача была не менее сложной: надо было живыми вернуться из этого каменного капкана в спасительный лес. К тому же, чувствуя, что он в долгу перед Торстведтом, Робин должен был найти плененного Раски.
— Отпереть все засовы! — в некотором раздумье скомандовал Робин двоим лучникам. Боллока и Билли-крепыша он отправил взламывать двери арсенала, а Малыша Сью, раненного в плечо, но еще способного передвигаться Робин послал на верх башни.
— Кликни ястребом. Мне нужно будет поговорить с норвежцем, — пояснил Робин свое приказание, а сам вместе с лучниками занялся осмотром тюремных помещений.
Но после того, как все двери были открыты и обалдевшие от столь удачной перемены участи узники сгрудились в коридоре, Раски среди них не обнаружилось. В голове Робина мелькнула последняя догадка: «Шериф держит его при себе, как последний козырь».
Догадка Робина была почти верной, так как в данную минуту шериф оставил свою резиденцию, ту, в которой он спрятал Раски. Собрав около полутора сотен человек, Реджинальд намеревался незамедлительно штурмовать собственную башню, неожиданно оказавшуюся в руках разбойников.
Несколько лучников, выставленных Робином в верхних этажах башни, время от времени обстреливали из оборонительных бойниц площадь, заставляя готовившихся к штурму держаться поближе к стенам домов.
«Положение не из веселых, — подумал шериф. — Я потеряю половину своих людей, если буду атаковать в лоб». Но второй раз позволить этому разбойнику захватить город или хотя бы часть этого города! Что же было делать?
«Остается одно», — мрачно решил Реджинальд. Придется поджечь башню, принадлежащую его собственному городу, его Ноттингему. Ужас, это ведь то же самое, что отрубить самому себе палец… «Негодяй, лесной изверг, — заскрежетал зубами шериф. — История повторяется. Он опять меня обвел… Нет! На этот раз это не сойдет ему с рук. Я все-таки поджарю тебя, славный мой Робин, поджарю, во что бы то ни стало».
Ближайшие к шерифу солдаты тотчас услышали зычный приказ:
— Солому к стенам, живо!
Быстро замелькали фигурки солдат, огромными охапками сносивших солому из прилегавших к площади дворов с хозяйственными постройками. Остальная же часть войска словно оцепенела — мало кто мог поверить, что шериф способен поджечь свой собственный замок. Но взгляд Реджинальда был на редкость холоден.
— Поджигайте! — с предельной резкостью скомандовал он.
Когда первые клубы темно-сизого, слившегося с рыхловатым ночным туманом дыма поднялись до верхней части башни, Робин тотчас подбежал к смотровому окошку. Нужно было срочно что-то придумать. К счастью, солома после прошедшего дождя была сыровата, и огонь занимался не так скоро, как хотелось бы шерифу. Теперь у Робина было не более четверти часа для того, чтобы покинуть башню вместе со всеми людьми. Но как можно было это сделать? Выбраться на крепостные стены и стать удобными мишенями для ноттингемских стрелков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36