Рауль снова поблагодарил и принял любезное предложение д'Эстаньяка.
Пришло время разъезжаться. Рауль хотел проститься, но в эту минуту Эмрода подошла к Бенуа, взяла его руку и увлекла в угол комнаты. Там она начала что-то шептать ему. Бенуа нахмурил брови. Эмрода продолжала. Лицо мнимого дяди делалось все мрачнее и мрачнее. Наконец он отвечал Эмроде. Без сомнения, ответ этот не согласовался с желаниями или скорее с волей девушки, потому что ее очаровательные брови нахмурились в свою очередь; молния сверкнула в глазах ее, и она с нетерпением и даже с гневом топнула ногой. Потом разговор продолжался еще с минуту. Наконец Бенуа, казалось, уступил, хотя неохотно. Он пожал плечами и не говорил более ничего. Молодая девушка вернулась на свое место. Бенуа поговорил с виконтом и майором о посторонних вещах, которые, очевидно, должны были служить только переходом от одного предмета к другому, потом взял Рауля за руку и отвел его в сторону.
– Право, – сказал он ему вполголоса, – я старый ветреник!..
– Почему же? – спросил молодой человек.
– Самые простые вещи выпали у меня из памяти!.. Я, кажется, потерял голову…
При этом предисловии, глаза Рауля выразили самое полное удивление. Бенуа продолжал:
– Вы отдали мне деньги сегодня вечером…
– Да.
– Все ваши деньги?
– Без сомнения.
– Стало быть, у вас не осталось ничего?
– Это правда! – сказал Рауль.
– Решительно ничего?
– У меня остается только один луидор и немного мелочи, – отвечал молодой человек, шаря в карманах.
– Этого не хватит для того, чтобы ждать даже несколько дней… Считайте меня, пожалуйста, вашим банкиром и свободно черпайте из моей кассы. Десять тысяч франков, которые я заплатил за вас сегодня вечером, несколько опустошили ее, но послезавтра она снова наполнится… Возьмите же пока эти двадцать пять луидоров, через три дня я привезу вам несколько тысяч экю.
Рауль легонько оттолкнул руку Бенуа, которая протягивалась к нему с пригоршней золота.
– Нет, сказал он, – я не приму от вас…
– Почему же? – спросил купец.
– Потому что этого слишком много!.. слишком много!.. Отец не сделал бы для сына того, что вы делаете для меня!..
– Какая шутка!.. полноте, возьмите эту безделицу…
– Нет, – повторил Рауль.
– Я хочу!..
– Я не могу…
– Прошу вас…
– Не настаивайте.
– Упрямец! – вскричал Бенуа с умилением. – Вы огорчаете меня и еще другую особу…
И мнимый купец указал глазами на Эмроду, которая не теряла ни одной из подробностей этой маленькой сцены.
– Ну… – продолжал Бенуа, – теперь осмельтесь-ка сказать еще раз «нет».
В самом деле Рауль был побежден. Он протянул руку и отвечал:
– Если вы хотите… если непременно нужно… я принимаю…
– Ну, вот и прекрасно! – вскричал Бенуа, – вот теперь я вас люблю!
Простились. Рауль вернулся в свою гостиницу с деньгами, которые Бенуа дал ему, с пергаментом, посредством которого Филипп Орлеанский, регент Франции, давал ему роту в Королевско-Шампанском полку, и наконец с распиской барона Гектора де Кардальяка в получении пятидесяти тысяч ливров. Все его состояние теперь заключалось в двадцати шести луидорах золотом и в двух трехфранковых экю.
XXI. Обкраден!!!
В эту ночь Рауль заснул спокойно и не видал ничего во сне. Уверенность, что он сделал своему маленькому состоянию хорошее и полезное употребление, сняла с его души мучительную тяжесть. Отныне он имел положение серьезное и почетное. Будущее принадлежало ему. Он был уверен, что ему будет на что жить!..
Рауль проснулся рано, дал луидор Жаку и, отпустив его на целый день, позволил ему располагать своим временем, как он хочет. Легко можно угадать, что Жак очень обрадовался этому позволению, потому что с тех пор, как он был в Париже, он не видал ничего, кроме узкого двора, кухонь и меблированных комнат гостиницы «Золотое Руно». Он весело положил луидор в карман и тотчас же отправился в путь.
Рауль сделал то же со своей стороны. Первой его мыслью, первым движением было отправиться в магазин на улице Грента. Эмрода накануне была печальна и нездорова, и Раулю казалось весьма естественным и приличным осведомиться о ее здоровье. Приличие было, по правде сказать, только предлогом, который Рауль предавал тайным желаниям своего сердца, потому что, повторяем, молодой человек любил Эмроду, или, лучше сказать, принимал за любовь сильный восторг, который почувствовал, увидев ее.
Пройти с улицы Паради-Пуассоньер на улицу Грента было недолго. Кавалер быстрыми шагами подошел к двери магазина. Там его ожидал неприятный сюрприз. Дверь была заперта. Рауль постучал. Никто не отворял.
«Вероятно, все вышли, – подумал он, – однако сегодня не праздничный день… Я вернусь немножко позже».
И молодой человек со скукой и обманутым ожиданием пошел расхаживать по улице Сен-Дени. Во время этой прогулки мимо него проходило много хорошеньких гризеток, и не раз он был поражен приятной наружностью лавочниц и мещанок этого квартала. Но образ Эмроды занимал так много места в его сердце, что он не мог долго предаваться размышлениям такого рода. На лавочниц и гризеток смотрел он рассеянно и даже не оборачивался, чтобы следовать за ними взором.
Через час он воротился на улицу Грента. Дверь «Серебряного Барана» была заперта по-прежнему. Молодой человек снова постучал. Как и в первый раз, никто не отвечал на его зов. Только один лавочник, стоявший у дверей своей лавки, на противоположной стороне улицы, начал хохотать довольно громко. Рауль обернулся и, не понимая причин этой веселости, пошел расспросить лавочника. Увидев, что высокий и красивый молодой человек подходит к нему, лавочник тотчас сделался серьезным.
– Извините, – сказал ему Рауль, – позвольте вас просить ответить на один вопрос.
– С величайшим удовольствием, – отвечал лавочник.
– Разве хозяева этого магазина имеют обыкновение запирать его таким образом среди дня, без всякой причины?
– О каком магазине вы говорите?
– Вот об этом…
И Рауль указал на «Серебряного Барана».
– Я не могу ответить вам на ваш вопрос…
– Почему?
– Потому что вы меня спрашиваете о том, чего я сам не знаю…
– Может быть, вы недавно живете в этой улице?
– Скоро будет двадцать лет…
– Как же это?..
– Что я не знаю того, о чем вы меня спрашиваете?
– Именно.
– Это очень просто… не я поселился недавно на здешней улице, а этот магазин…
– «Серебряный Баран»…
– Да.
– Вы шутите?
– Нисколько.
– Как! Разве фирма «Серебряный Баран» не существует тут свыше трехсот лет?
Лавочник расхохотался.
– Как? – продолжал Рауль, раздираемый чувствами испуга и недоверчивости. – Вы не знаете Николаса Бенуа?..
– Три дня назад я в первый раз увидал его имя…
– Где?
– На этой вывеске.
– Кому же до него принадлежал «Серебряный Баран»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113