ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ты помнишь холм зеленых листьев, Эйрик? Я думал об урожае и давильном прессе, который сделал своими руками, часть за частью, и я говорил себе: «Тюркер, теперь нужно будет приниматься за бочки…» И поскольку это — работа тонкая, требующая внимания и ловких пальцев, я время от времени давал отдых голове, которая приказывает этим пальцам, и пел для маленького Эйрика, чтобы отогнать троллей… «Твой отец Лейф Турлусон отправился в лес с Орном, Торломом, Гуннаром и Рунном Ирландцем поставить большие капканы, в которые попадаются медведи, а твоя мать Иннети-ки, нежная, как яблоневый лист, переправилась через реку, чтобы повидать своего отца, мудрого вождя островных скрелингов…» Клянусь Тором, видишь, Эйрик, как я помню, о чем пел.
Тюркер всегда был ужасным болтуном. Его проворный ум напоминал серебряные слитки, которым умелые ремесленники придают множество граней: он одновременно отражал все, что ему попадалось.
Но не время вести пустопорожние разговоры. Эйрик начал выказывать нетерпение.
— Клянусь вороном Одина, болтун, расскажи нам в двух словах, что произошло. Но сначала ответь на вопрос: Лейф еще жив?
— Не сердись, Эйрик. Девять дней назад Лейф еще был жив. В плену, но жив. Но дай мне рассказать все по порядку. Вы, викинги, мешаете все вместе, как вам заблагорассудится. Так вот, Лейф и его люди ставили в лесу капканы на медведя. Они должны были отправиться довольно далеко вниз по реке и вернуться лишь к ночи. Между тем, только на клены пала тень, как я услышал на той стороне шаги и звуки чужой речи.
— Ты не взял тогда копье или меч, чтобы защитить свой дом?
— Это было первое, что я хотел сделать, хотя я скорее домашний человек, а не рычащий воин, но с порога я увидел Лейфа, Торлома, Гуннара и Рунна Ирландца, направлявшихся сюда в обществе шести мужчин с круглыми головами, бородатых, как берсерки, одетых в плащи из козьей шерсти и кожаные штаны. Когда они оказались ближе, то подняли в моем направлении дротики с несколькими остриями, смеясь, как это при встрече делают друзья. На шеях у них висело множество рыбьих костей и зубов, и позднее я понял, что это были морские божки, которых они почитали, как мы— горных троллей.
— Оставь богов и троллей в покое и рассказывай нам о людях.
Тюркер перевел дух, и викинги подошли к нему чуть ближе. Они разинули рты от любопытства, как это делают исландцы, окружившие рассказчика саг.
— Так в Длинный Дом вошло зло. Но мы не могли еще знать, что это зло.
— Лейф довольно легкомысленно пригласил их к своему столу, если это были гэлы, — вскипел дядя Бьярни.
— Откуда ты это знаешь, Бьярни Турлусон? Клянусь козлами Одина, да, насколько я понял, мы имели дело с гэлами, но в моей голове все перемешалось. Их народ живет на континенте, где-то к западу от страны франков.
— Бретонцы, — восторжествовал дядя Бьярни. — Нет людей более драчливых и более ловких во лжи, но их суда могут сравниться с нашими славными кноррами, что плавают в открытом море.
— Ты и вправду знаешь все, что творится под небесами, Бьярни Турлусон, но дай мне сказать. Мы легко общались с этими людьми, так как Рунн Ирландец понимал их язык достаточно хорошо, чтобы передать нам, о чем они говорят. Я понял, что их много дней подряд несло штормом к западу, но, клянусь Тором, я не знаю, где они находились в тот момент. Они подошли наконец к большому острову, окутанному туманом, где и сразились с краснокожими людьми, которых страшно испугались. В тот момент у них в распоряжении было два судна, большое и маленькое, а их самих насчитывалось тридцать пять или сорок. От двух краснокожих, которых они взяли в плен, вероятно, скрелингов или мандатов, они узнали, что если продолжать плыть на запад, то они увидят очень богатую большую землю и кишащую рыбой реку. Так что шестеро из них на маленьком судне и спустились по этой реке до Кросснесса.
Тюркер заметил рог, который Гуннланг носил у себя на боку.
— Дай мне твой рог с пивом, Гуннланг! От разговоров пересыхает в горле, а я уже девять дней не пил ничего, кроме родниковой воды.
Гуннланг протянул рог, и франк, дрожа, выбил из отверстия деревянную затычку. Он жадно выпил пиво и с сожалением вернул рог Гуннлангу.
— Предатели! Сыновья трусливых рыб!.. У нас здесь было столько винограда, готового вот-вот созреть…
— Продолжай! — отрезал Эйрик.
— О! Все оказалось просто. Гэлы напились, наелись, нарассказывали всяких небылиц и похвалили Лейфа за его дом и амбары. Тем временем вернулась Иннети-ки. Она щедро угостила их маисовыми и просяными лепешками и даже спела для гостей. Клянусь троллями, для нее эти проклятые гэлы были двоюродными братьями викингов, какими приходятся манданам осейджи и микмаки. Лучше бы мы напоили их и бросили в реку… Лейф же, напротив, велел растянуть шкуры на еловых ветвях и пригласил шестерку провести ночь под крышей Большого Дома. Бретонцы в радостью согласились и еще какое-то время пели, чтобы отблагодарить Лейфа за его гостеприимство.
— И что ж, вы пошли спать?
— Торлом охранял вход в поселок. Я ушел вместе с Орном и Гуннаром, поскольку ночевал в давильне возле валуш, и пожелал спокойной ночи этим двум, спавшим в меховом складе. Рунн Ирландец остался в доме Лейфа с бретонцами.
Дядя Бьярни не смог сдержаться.
— Какая неосторожность оставить в доме больше чужаков, чем друзей!
Тюркер пожал своими худыми плечами.
— В этом новом краю мы позабыли древнюю мудрость севера, Бьярни Турлусон, ибо мы больше не думали, что зло бегает по земле, как бешеный волк. Нас обманули боги, а также дружеские речи этих путешественников.
Тюркер встал. Он заново переживал в уме трагическую ночь.
— Все произошло очень быстро. Ночью гэлы захватили совсем сонными Рунна Ирландца и Лейфа, закололи кинжалами дозорного Торлома и Орна с Гуннаром. Наконец нашли и меня в давильне и отмолотили, как зерно, потом связали с ног до головы. Не знаю, почему они меня не прикончили… Двое из них отнесли меня в Большой Дом…
Эйрик Рыжий так сжал кулаки, что суставы его пальцев стали совсем белыми.
— А что они сделали с женой Лейфа и маленьким Эйриком? — прохрипел он.
— Позже я узнал, что в суматохе первых мгновений Иннети-ки удалось бежать и унести с собой спящего малыша.
Эйрик вздохнул столь сильно, что его широкая грудь приподнялась, как щит, и сломалась одна из костяных застежек на его кафтане из оленьей кожи.
— Я все перепутал, — продолжал Тюркер, хлопнув себя по голове. — Не дело вливать в чан больше сока, чем он может вместить. А на меня столько всего обрушилось в тот день да и в последующие! Итак, я увидел, что Лейфа и Рунна скрутили так же крепко, как и меня.
Один из гэлов заговорил с Ирландцем, и он переводил по мере того, как тот его об этом просил. Я прекрасно помню эту речь, в которой раскрылось все лицемерие этих лис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30