Чтобы я позволил им промаршировать по стране, занимая город за городом? Они окопаются в ожидании подкреплений, чтобы удержать завоеванное, и только потом двинутся дальше. Только идиот поступил бы иначе. Если мы будем ждать…
— Посмотри-ка вниз!
— Что? Что это?
— Они готовятся к выступлению.
— Невероятно!
— Брахма, ты забываешь, что Ниррити — фанатик, безумец. Ему не нужна Махаратха — точно так же, как Лананда или Хайпур. Он хочет уничтожить наши Храмы и нас самих. Помимо этого, волнуют его в этих городах души, а не тела. Он пройдет по стране, уничтожая всякий попадающийся ему на пути символ нашей религии, пока мы не решим сразиться с ним. Если же мы этого не сделаем, он, вероятно, разошлет миссионеров.
— Но мы должны же что-то сделать!
— Для начала дать ему ослабеть от его же похода. Когда он будет достаточно слаб, ударить! Отдай ему Лананду. И Хайпур, если понадобится. Даже Килбар и Хамсу. Когда он ослабнет, сотри его с лица земли. Мы можем обойтись без этих городов. Сколько там мы разрушили сами? Тебе, наверное, даже не припомнить!
— Тридцать шесть, — промолвил Брахма. — Вернемся на Небеса, и я обдумаю все это. Если я последую твоему совету, а он отступит раньше, чем мы сочтем его достаточно слабым, велики будут наши потери.
— Готов побиться об заклад, что он не отступит.
— Жребий кидать не тебе, Ганеша, а мне. Взгляни, с ним эти проклятые ракшасы! Быстро уходим, пока они нас не засекли.
— Да, быстрее!
И они пустили своих ящеров обратно в лес.
Кришна отложил свою свирель, когда к нему пришел посланник.
— Да? — спросил он.
— Махаратха пала…
Кришна встал.
— А Ниррити готовится выступить на Лананду.
— А что предпринимают боги для ее защиты?
— Ничего. Абсолютно ничего.
— Пойдем со мной. Локапалам надо посовещаться.
На столе оставил Кришна свою свирель.
В эту ночь стоял Сэм на самом верхнем балконе дворца Ратри. Струи дождя, словно ледяные гвозди, протыкали насквозь ветер и рушились сверху на него. А на левой его руке светилось изумрудным сиянием железное кольцо.
Падали, падали и падали с небес молнии — и оставались.
Он поднял руку, и загрохотал гром, загрохотал предсмертным ревом всех драконов, что обитали, быть может, где-то, когда-то…
Ночь отступила, ибо стояли перед Дворцом Камы в ту ночь огненные элементали.
Поднял Сэм обе руки, и как один поднялись они в воздух и закачались высоко в ночном небе.
Он сделал знак, и пронеслись они над Хайпуром с одного конца города на другой.
И закружили по кругу.
Затем разлетелись во все стороны и заплясали среди грозы.
Он опустил руки.
Они вернулись и вновь вытянулись перед ним.
Он не шевелился. Он ждал.
Сотню раз ударило сердце, и из темноты пришел к нему голос:
— Кто ты, дерзнувший командовать рабами ракшасов?
— Позови ко мне Тараку, — сказал в ответ Сэм.
— Я не подчиняюсь приказам смертных.
— Тогда взгляни на пламя истинного моего существа, пока я не приковал тебя к вон тому флагштоку — до скончания его века.
— Бич! Ты жив!
— Позови ко мне Тараку, — повторил он.
— Да, Сиддхартха. Будет исполнено.
Сэм хлопнул в ладоши, и элементали взмыли в небо, и снова темна была ночь над ним.
Приняв человеческое обличье, Владыка Адова Колодезя вошел в комнату, где в одиночестве сидел Сэм.
— В последний раз я, видел тебя в день Великой Битвы, — заявил он. — Потом услышал, что они нашли способ тебя уничтожить.
— Как видишь, не нашли.
— Как ты вернулся в мир?
— Господин Яма отозвал меня назад — ты знаешь, Красный.
— Велика действительно его сила.
— Ее, по крайней мере, хватило. Ну а как нынче дела у ракшасов?
— Хорошо. Мы продолжаем твою борьбу.
— В самом деле? А каким образом?
— Мы помогаем твоему былому союзнику — Черному, Владыке Ниррити — в его войне против богов.
— Я так и подозревал. Поэтому-то я и решил с тобой встретиться.
— Ты хочешь соединиться с ним?
— Я все это тщательно продумал и, вопреки протестам и возражениям моих товарищей, я и в самом деле хочу с ним объединиться — при условии, что он заключит с нами соглашение. Я хочу, чтобы ты отнес ему мое послание.
— Что за послание, Сиддхартха?
— Гласящее, что локапалы — сиречь Яма, Кришна, Кубера и я — выступят вместе с ним на борьбу с богами, выступят во всеоружии, со всеми своими силами, машинами и помощниками, если откажется он от преследования исповедующих буддизм и индуизм — в этой форме, в какой сложились они в мире, — с целью обращения их в свою секту; и кроме того, если не будет он подавлять в отличие от богов акселеризм, коли будет победа на нашей стороне. Погляди на пламя его существа, когда даст он свой ответ, и сообщи мне, правду ли он сказал.
— Ты думаешь, он согласится на это, Сэм?
— Да. Он знает, что как только боги сойдут со сцены и перестанут насаждать индуизм, за ним последуют новообращенные, он мог убедиться в этом на моем буддистском примере — и это при ожесточенном противодействии богов. Ну а свой путь, свое учение считает он единственно верным, судьбоносным, и верит, что оно победит любое другое. Вот почему я думаю, что он согласится на честное соперничество. Передай ему мое послание и принеси мне его ответ. Хорошо?
Тарака заколебался. Лицо и левая рука его частично испарились.
— Сэм…
— Что?
— Какой же путь — истинный?
— Гм? Вот что ты у меня спрашиваешь? Откуда мне знать?
— Смертные зовут тебя Буддой.
— Только потому, что они обременены языком и неведением.
— Нет. Я смотрел на твое пламя и зову тебя Князем Света. Ты обуздываешь их, как обуздывал нас, ты выпускаешь их на волю, как выпустил нас. Тебе дана была власть дать им веру. Ты — тот, кем себя провозглашал.
— Я лгал. Сам я никогда в это не верил — да и сейчас не верю. Я мог бы точно так же выбрать другой путь. Например религию Ниррити, только распятие болезненно. Я мог выбрать то, что называется исламом, но я знал, как ловко смешивается он с индуизмом. Мой выбор основывался на выкладках, а не на вдохновении, и я — ничто.
— Ты — Князь Света.
— Отправляйся же с моим посланием. На темы религии мы сможем поспорить позднее.
— Локапалы, ты — говоришь, это Яма, Кришна, Кубера и ты сам?
— Да.
— Значит, он и в самом деле жив. Скажи мне, Сэм, до того, как я уйду… можешь ли ты победить в бою Господина Яму?
— Не знаю. Хотя — вряд ли. Не думаю, чтобы кто-нибудь мог.
— Ну а он может победить тебя?
— Вероятно — в честном поединке. Когда бы мы ни встречались в прошлом как враги, мне либо везло, либо удавалось его провести. В последнее время я фехтовал с ним, и тут ему нет равных. Уж слишком он ушл во всем, что касается разрушения и уничтожения.
— Ясно, — сказал Тарака, и его правая рука, прихватив с собой добрую половину грудной клетки, уплыла прочь. — Ну хорошо, спокойной тебе, Сиддхартха, ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Посмотри-ка вниз!
— Что? Что это?
— Они готовятся к выступлению.
— Невероятно!
— Брахма, ты забываешь, что Ниррити — фанатик, безумец. Ему не нужна Махаратха — точно так же, как Лананда или Хайпур. Он хочет уничтожить наши Храмы и нас самих. Помимо этого, волнуют его в этих городах души, а не тела. Он пройдет по стране, уничтожая всякий попадающийся ему на пути символ нашей религии, пока мы не решим сразиться с ним. Если же мы этого не сделаем, он, вероятно, разошлет миссионеров.
— Но мы должны же что-то сделать!
— Для начала дать ему ослабеть от его же похода. Когда он будет достаточно слаб, ударить! Отдай ему Лананду. И Хайпур, если понадобится. Даже Килбар и Хамсу. Когда он ослабнет, сотри его с лица земли. Мы можем обойтись без этих городов. Сколько там мы разрушили сами? Тебе, наверное, даже не припомнить!
— Тридцать шесть, — промолвил Брахма. — Вернемся на Небеса, и я обдумаю все это. Если я последую твоему совету, а он отступит раньше, чем мы сочтем его достаточно слабым, велики будут наши потери.
— Готов побиться об заклад, что он не отступит.
— Жребий кидать не тебе, Ганеша, а мне. Взгляни, с ним эти проклятые ракшасы! Быстро уходим, пока они нас не засекли.
— Да, быстрее!
И они пустили своих ящеров обратно в лес.
Кришна отложил свою свирель, когда к нему пришел посланник.
— Да? — спросил он.
— Махаратха пала…
Кришна встал.
— А Ниррити готовится выступить на Лананду.
— А что предпринимают боги для ее защиты?
— Ничего. Абсолютно ничего.
— Пойдем со мной. Локапалам надо посовещаться.
На столе оставил Кришна свою свирель.
В эту ночь стоял Сэм на самом верхнем балконе дворца Ратри. Струи дождя, словно ледяные гвозди, протыкали насквозь ветер и рушились сверху на него. А на левой его руке светилось изумрудным сиянием железное кольцо.
Падали, падали и падали с небес молнии — и оставались.
Он поднял руку, и загрохотал гром, загрохотал предсмертным ревом всех драконов, что обитали, быть может, где-то, когда-то…
Ночь отступила, ибо стояли перед Дворцом Камы в ту ночь огненные элементали.
Поднял Сэм обе руки, и как один поднялись они в воздух и закачались высоко в ночном небе.
Он сделал знак, и пронеслись они над Хайпуром с одного конца города на другой.
И закружили по кругу.
Затем разлетелись во все стороны и заплясали среди грозы.
Он опустил руки.
Они вернулись и вновь вытянулись перед ним.
Он не шевелился. Он ждал.
Сотню раз ударило сердце, и из темноты пришел к нему голос:
— Кто ты, дерзнувший командовать рабами ракшасов?
— Позови ко мне Тараку, — сказал в ответ Сэм.
— Я не подчиняюсь приказам смертных.
— Тогда взгляни на пламя истинного моего существа, пока я не приковал тебя к вон тому флагштоку — до скончания его века.
— Бич! Ты жив!
— Позови ко мне Тараку, — повторил он.
— Да, Сиддхартха. Будет исполнено.
Сэм хлопнул в ладоши, и элементали взмыли в небо, и снова темна была ночь над ним.
Приняв человеческое обличье, Владыка Адова Колодезя вошел в комнату, где в одиночестве сидел Сэм.
— В последний раз я, видел тебя в день Великой Битвы, — заявил он. — Потом услышал, что они нашли способ тебя уничтожить.
— Как видишь, не нашли.
— Как ты вернулся в мир?
— Господин Яма отозвал меня назад — ты знаешь, Красный.
— Велика действительно его сила.
— Ее, по крайней мере, хватило. Ну а как нынче дела у ракшасов?
— Хорошо. Мы продолжаем твою борьбу.
— В самом деле? А каким образом?
— Мы помогаем твоему былому союзнику — Черному, Владыке Ниррити — в его войне против богов.
— Я так и подозревал. Поэтому-то я и решил с тобой встретиться.
— Ты хочешь соединиться с ним?
— Я все это тщательно продумал и, вопреки протестам и возражениям моих товарищей, я и в самом деле хочу с ним объединиться — при условии, что он заключит с нами соглашение. Я хочу, чтобы ты отнес ему мое послание.
— Что за послание, Сиддхартха?
— Гласящее, что локапалы — сиречь Яма, Кришна, Кубера и я — выступят вместе с ним на борьбу с богами, выступят во всеоружии, со всеми своими силами, машинами и помощниками, если откажется он от преследования исповедующих буддизм и индуизм — в этой форме, в какой сложились они в мире, — с целью обращения их в свою секту; и кроме того, если не будет он подавлять в отличие от богов акселеризм, коли будет победа на нашей стороне. Погляди на пламя его существа, когда даст он свой ответ, и сообщи мне, правду ли он сказал.
— Ты думаешь, он согласится на это, Сэм?
— Да. Он знает, что как только боги сойдут со сцены и перестанут насаждать индуизм, за ним последуют новообращенные, он мог убедиться в этом на моем буддистском примере — и это при ожесточенном противодействии богов. Ну а свой путь, свое учение считает он единственно верным, судьбоносным, и верит, что оно победит любое другое. Вот почему я думаю, что он согласится на честное соперничество. Передай ему мое послание и принеси мне его ответ. Хорошо?
Тарака заколебался. Лицо и левая рука его частично испарились.
— Сэм…
— Что?
— Какой же путь — истинный?
— Гм? Вот что ты у меня спрашиваешь? Откуда мне знать?
— Смертные зовут тебя Буддой.
— Только потому, что они обременены языком и неведением.
— Нет. Я смотрел на твое пламя и зову тебя Князем Света. Ты обуздываешь их, как обуздывал нас, ты выпускаешь их на волю, как выпустил нас. Тебе дана была власть дать им веру. Ты — тот, кем себя провозглашал.
— Я лгал. Сам я никогда в это не верил — да и сейчас не верю. Я мог бы точно так же выбрать другой путь. Например религию Ниррити, только распятие болезненно. Я мог выбрать то, что называется исламом, но я знал, как ловко смешивается он с индуизмом. Мой выбор основывался на выкладках, а не на вдохновении, и я — ничто.
— Ты — Князь Света.
— Отправляйся же с моим посланием. На темы религии мы сможем поспорить позднее.
— Локапалы, ты — говоришь, это Яма, Кришна, Кубера и ты сам?
— Да.
— Значит, он и в самом деле жив. Скажи мне, Сэм, до того, как я уйду… можешь ли ты победить в бою Господина Яму?
— Не знаю. Хотя — вряд ли. Не думаю, чтобы кто-нибудь мог.
— Ну а он может победить тебя?
— Вероятно — в честном поединке. Когда бы мы ни встречались в прошлом как враги, мне либо везло, либо удавалось его провести. В последнее время я фехтовал с ним, и тут ему нет равных. Уж слишком он ушл во всем, что касается разрушения и уничтожения.
— Ясно, — сказал Тарака, и его правая рука, прихватив с собой добрую половину грудной клетки, уплыла прочь. — Ну хорошо, спокойной тебе, Сиддхартха, ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81