е. хранителя не целого рода, а отдельного двора. Таким образом, не колебля народных верований и преданий, связанных с первобытным родовым союзом, расселение должно было разрушать юридическую связь рода, заменяя родство соседством. И эта замена оставила некоторый след в языке: сябр, шабер , по первоначальному, коренному значению родственник (ср. лат. consobrinus), потом получил значение соседа, товарища.
Формы языческого брака
Это юридическое разложение родового союза делало возможным взаимное сближение родов, одним из средств которого служил брак. Начальная летопись отметила, хотя и не совсем полно и отчётливо, моменты этого сближения, отразившиеся на формах брака и имевшие некоторую связь с ходом того же расселения. Первоначальные однодворки, сложные семьи ближайших родственников, которыми размещались восточные славяне, с течением времени разрастались в родственные селения, помнившие о своём общем происхождении, память о котором сохранялась в отческих названиях таких сёл: Жидчичи, Мирятичи, Дедичи, Дедогостичи . Для таких сёл, состоявших из одних родственников, важным делом было добывание невест. При господстве многоженства своих недоставало, а чужих не уступала их родня добровольно и даром. Отсюда необходимость похищений. Они совершались, по летописи, «на игрищах межю селы», на религиозных праздниках в честь общих неродовых богов «у воды», у священных источников или на берегах рек и озёр, куда собирались обыватели и обывательницы разных сёл. Начальная летопись изображает различные формы брака как разные степени людскости, культурности русско-славянских племён. В этом отношении она ставит все племена на низшую ступень сравнительно с полянами. Описывая языческие обычаи радимичей, вятичей, северян, кривичей, она замечает, что на тех «бесовских игрищах умыкаху жены себе, с нею же кто свещашеся». Умычка и была в глазах древнего бытописателя низшей формой брака, даже его отрицанием: «браци не бываху в них», а только умычки. Известная игра сельской молодёжи обоего пола в горелки — поздний остаток этих дохристианских брачных умычек. Вражда между родами, вызывавшаяся умычкою чужеродных невест, устранялась веном, отступным, выкупом похищенной невесты у её родственников. С течением времени вено превратилось в прямую продажу невесты жениху её родственниками по взаимному соглашению родни обеих сторон: акт насилия заменялся сделкой с обрядом мирного хождения зятя (жениха) по невесту, которое тоже, как видно, сопровождалось уплатой вена. Дальнейший момент сближения родов летопись отметила у полян, уже вышедших, по её изображению, из дикого состояния, в каком оставались другие племена. Она замечает, что у полян «не хожаше зять по невесту, но привожаху вечер (приводили её к жениху вечером), а заутра приношаху по ней, что вдадуче», т.е. на другой день приносили вслед за ней. что давали: в этих словах видят указание на приданое. Так читается это место в Лаврентьевском списке летописи. В Ипатьевском другое чтение: «завтра приношаху, что на ней (за неё) вдадуче». Это выражение скорее говорит о вене. Значит, оба чтения отметили две новые фазы в эволюции брака. Итак, хождение жениха за невестой, заменившее умычку, в свою очередь сменилось приводом невесты к жениху с получением вена или с выдачей приданого, почему законная жена в языческой Руси называлась водимою . От этих двух форм брака, хождения жениха и привода невесты, идут, повидимому, выражения брать замуж и выдавать замуж: язык запомнил много старины, свеянной временем с людской памяти. Умычка, вено, в смысле откупа за умычку, вено как продажа невесты, хождение за невестой. привод невесты с уплатой вена и потом с выдачей приданого — все эти сменявшие одна другую формы брака были последовательными моментами разрушения родовых связей, подготовлявшими взаимное сближение родов. Брак размыкал род, так сказать, с обоих концов, облегчая не только выход из рода, но и приобщение к нему. Родственники жениха и невесты становились своими людьми друг для друга, свояками; свойство сделалось видом родства. Значит, брак уже в языческую пору роднил чуждые друг другу роды. В первичном, нетронутом своём составе род представляет замкнутый союз, недоступный для чужаков: невеста из чужого рода порывала родственную связь со своими кровными родичами, но, став женой, не роднила их с роднёй своего мужа. Родственные сёла, о которых говорит летопись, не были такими первичными союзами: они образовались из обломков рода, разрослись из отдельных дворов, на которые распадался род в эпоху расселения.
Черты семейного права
Я вошёл в некоторые подробности о формах языческого брака у наших славян, чтобы ближе рассмотреть следы раннего ослабления у них родового союза, которое началось в эпоху расселения. Это поможет нам объяснить некоторые явления семейного права, встречаемые в древнейших наших памятниках. Здесь особенно важна последняя из перечисленных форм. Приданое служило основой отдельного имущества жены; появлением приданого началось юридическое определение положения дочери или сестры в семье, её правового отношения к семейному имуществу. По Русской Правде сестра при братьях не наследница; но братья обязаны устроить её судьбу, выдать замуж, «како си могут», с посильным приданым. Как накладная обязанность, которая ложится на наследство, приданое не могло быть приятным для наследников институтом. Это сказалось в одной пословице, выразительно изображающей различные чувства, возбуждаемые в членах семьи появлением зятя: «Тесть любит честь, зять любит взять, теща любит дать, а шурин глаза щурит, дать не хочет». При отсутствии братьев дочь — полноправная наследница отцовского имущества в землевладельческой служилой семье и сохраняет право на часть крестьянского имущества, если осталась после отца незамужней. Все отношения по наследованию заключены в тесные пределы простой семьи; наследники из боковых не предусматриваются как случайные участники в наследстве. Строя такую семью и заботливо очищая её от остатков языческого родового союза, христианская церковь имела для того бытовой материал, заготовленный ещё в языческую пору, между прочим, в браке с приданым.
Торговое движение по Днепру
Ещё важнее ряд экономических последствий, которыми сопровождалось расселение восточных славян. Припомнив, как Повесть о начале Русской земли размещает славянские племена по нашей равнине, легко заметить, что масса славянского населения занимала западную её половину. Хозяйственная жизнь населения в этом краю направлялась одним могучим потоком, Днепром, который прорезывает его с севера на юг. При тогдашнем значении рек как удобнейших путей сообщения Днепр был главной хозяйственной артерией, столбовой торговой дорогой для западной полосы равнины:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
Формы языческого брака
Это юридическое разложение родового союза делало возможным взаимное сближение родов, одним из средств которого служил брак. Начальная летопись отметила, хотя и не совсем полно и отчётливо, моменты этого сближения, отразившиеся на формах брака и имевшие некоторую связь с ходом того же расселения. Первоначальные однодворки, сложные семьи ближайших родственников, которыми размещались восточные славяне, с течением времени разрастались в родственные селения, помнившие о своём общем происхождении, память о котором сохранялась в отческих названиях таких сёл: Жидчичи, Мирятичи, Дедичи, Дедогостичи . Для таких сёл, состоявших из одних родственников, важным делом было добывание невест. При господстве многоженства своих недоставало, а чужих не уступала их родня добровольно и даром. Отсюда необходимость похищений. Они совершались, по летописи, «на игрищах межю селы», на религиозных праздниках в честь общих неродовых богов «у воды», у священных источников или на берегах рек и озёр, куда собирались обыватели и обывательницы разных сёл. Начальная летопись изображает различные формы брака как разные степени людскости, культурности русско-славянских племён. В этом отношении она ставит все племена на низшую ступень сравнительно с полянами. Описывая языческие обычаи радимичей, вятичей, северян, кривичей, она замечает, что на тех «бесовских игрищах умыкаху жены себе, с нею же кто свещашеся». Умычка и была в глазах древнего бытописателя низшей формой брака, даже его отрицанием: «браци не бываху в них», а только умычки. Известная игра сельской молодёжи обоего пола в горелки — поздний остаток этих дохристианских брачных умычек. Вражда между родами, вызывавшаяся умычкою чужеродных невест, устранялась веном, отступным, выкупом похищенной невесты у её родственников. С течением времени вено превратилось в прямую продажу невесты жениху её родственниками по взаимному соглашению родни обеих сторон: акт насилия заменялся сделкой с обрядом мирного хождения зятя (жениха) по невесту, которое тоже, как видно, сопровождалось уплатой вена. Дальнейший момент сближения родов летопись отметила у полян, уже вышедших, по её изображению, из дикого состояния, в каком оставались другие племена. Она замечает, что у полян «не хожаше зять по невесту, но привожаху вечер (приводили её к жениху вечером), а заутра приношаху по ней, что вдадуче», т.е. на другой день приносили вслед за ней. что давали: в этих словах видят указание на приданое. Так читается это место в Лаврентьевском списке летописи. В Ипатьевском другое чтение: «завтра приношаху, что на ней (за неё) вдадуче». Это выражение скорее говорит о вене. Значит, оба чтения отметили две новые фазы в эволюции брака. Итак, хождение жениха за невестой, заменившее умычку, в свою очередь сменилось приводом невесты к жениху с получением вена или с выдачей приданого, почему законная жена в языческой Руси называлась водимою . От этих двух форм брака, хождения жениха и привода невесты, идут, повидимому, выражения брать замуж и выдавать замуж: язык запомнил много старины, свеянной временем с людской памяти. Умычка, вено, в смысле откупа за умычку, вено как продажа невесты, хождение за невестой. привод невесты с уплатой вена и потом с выдачей приданого — все эти сменявшие одна другую формы брака были последовательными моментами разрушения родовых связей, подготовлявшими взаимное сближение родов. Брак размыкал род, так сказать, с обоих концов, облегчая не только выход из рода, но и приобщение к нему. Родственники жениха и невесты становились своими людьми друг для друга, свояками; свойство сделалось видом родства. Значит, брак уже в языческую пору роднил чуждые друг другу роды. В первичном, нетронутом своём составе род представляет замкнутый союз, недоступный для чужаков: невеста из чужого рода порывала родственную связь со своими кровными родичами, но, став женой, не роднила их с роднёй своего мужа. Родственные сёла, о которых говорит летопись, не были такими первичными союзами: они образовались из обломков рода, разрослись из отдельных дворов, на которые распадался род в эпоху расселения.
Черты семейного права
Я вошёл в некоторые подробности о формах языческого брака у наших славян, чтобы ближе рассмотреть следы раннего ослабления у них родового союза, которое началось в эпоху расселения. Это поможет нам объяснить некоторые явления семейного права, встречаемые в древнейших наших памятниках. Здесь особенно важна последняя из перечисленных форм. Приданое служило основой отдельного имущества жены; появлением приданого началось юридическое определение положения дочери или сестры в семье, её правового отношения к семейному имуществу. По Русской Правде сестра при братьях не наследница; но братья обязаны устроить её судьбу, выдать замуж, «како си могут», с посильным приданым. Как накладная обязанность, которая ложится на наследство, приданое не могло быть приятным для наследников институтом. Это сказалось в одной пословице, выразительно изображающей различные чувства, возбуждаемые в членах семьи появлением зятя: «Тесть любит честь, зять любит взять, теща любит дать, а шурин глаза щурит, дать не хочет». При отсутствии братьев дочь — полноправная наследница отцовского имущества в землевладельческой служилой семье и сохраняет право на часть крестьянского имущества, если осталась после отца незамужней. Все отношения по наследованию заключены в тесные пределы простой семьи; наследники из боковых не предусматриваются как случайные участники в наследстве. Строя такую семью и заботливо очищая её от остатков языческого родового союза, христианская церковь имела для того бытовой материал, заготовленный ещё в языческую пору, между прочим, в браке с приданым.
Торговое движение по Днепру
Ещё важнее ряд экономических последствий, которыми сопровождалось расселение восточных славян. Припомнив, как Повесть о начале Русской земли размещает славянские племена по нашей равнине, легко заметить, что масса славянского населения занимала западную её половину. Хозяйственная жизнь населения в этом краю направлялась одним могучим потоком, Днепром, который прорезывает его с севера на юг. При тогдашнем значении рек как удобнейших путей сообщения Днепр был главной хозяйственной артерией, столбовой торговой дорогой для западной полосы равнины:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185