Оганесов сделал повторный заход, чтобы уточнить результаты. На месте самолетов горели обломки, вся аллея была изрыта воронками. Но тут очухались вражеские зенитчики. Один из снарядов разорвался совсем рядом, летчик получил ранение, однако сумел вернуться на аэродром и совершил посадку. Позже В. Оганесову было присвоено звание Героя Советского Союза.
А мы и после этого налета не спускали глаз с Тиргартена, держали наготове звено, чтобы никто не смог покинуть со всех сторон обложенный гитлеровский «зверинец». И не ошиблись. Уже после войны, разбирая архивы, исследователи нашли телеграмму командующего Центральной группой армий Шернера: «…Я прошу вас, мой горячо любимый фюрер, в этот час тяжелого испытания судьбы оставить Берлин и руководить борьбой из Южной Германии». А заместитель министра пропаганды Фриче прямо признал: «В самый последний момент, когда советские войска подошли к Берлину, шли разговоры об эвакуации в Шлезвиг-Гольштейн. Самолеты держались в полной готовности в районе имперской канцелярии, но были вскоре разбиты советской авиацией».
Выходит, не простую дорожку в парке обнаружил Е. Я. Савицкий, она должна была вывести Гитлера и его приближенных из окружения. Но наши летчики выбили из-под бесноватого фюрера последнюю надежду на спасение…»
Ну, разумеется, я тогда ни о чем подобном не догадывался, больше доволен был тем, что еще одного фашиста записал на свой боевой счет.
Другие эпизоды связаны с первыми реактивными истребителями гитлеровцев, о которых тогда ходило много разговоров среди авиаторов. Очень мне хотелось посмотреть, что это за машина. И вот в одном из полетов над Берлином вижу: идет реактивный «мессер» пересекающимся курсом ниже меня, мой «ястребок», похоже, не видит. Мгновенно делаю маневр, кинул машину вниз, вот уже непривычный силуэт вписался в сетку прицела — и фашистский истребитель камнем падает вниз… А спустя короткий срок довелось мне совершить полет на трофейном двухдвигательном истребителе Ме-262. Теперь хорошо понимаю: не разбился чудом, ведь никакого инструктажа по этой машине никто дать мне не мог. Рассчитан он был, как потом выяснилось, на скорость до 820 километров в час, я «выжал» 900: самолет вполне мог просто-напросто рассыпаться…
Мы, ветераны корпуса, гордимся тем, что его летчики вписали немало славных страниц в летопись Победы. Он был удостоен почетного наименования «Никопольский», награжден орденом Суворова, двадцать один раз. отмечался в приказах Верховного Главнокомандующего. Это и к нам относились строки из его приказа № 51 от 19 августа 1945 года:
«Славные соколы нашей Отчизны в ожесточенных воздушных сражениях разгромили хваленую немецкую авиацию, чем и обеспечили свободу действий для Красной Армии и избавили население нашей страны от вражеских бомбардировок с воздуха».
Непреходяще значение героических традиций и опыта солдат Великой Победы. Они и сегодня на вооружений тех, кто стоит на страже мирного труда советского народа, на страже священных рубежей нашей Родины. И одна из этих традиций — учить и воспитывать молодых воинов на личном примере отличников боевой и политической подготовки, на личном примере командира. От него, от командира, требуется как никогда много: настолько возрастает его роль в условиях нынешнего уровня насыщения войск сложнейшей современной техникой, в условиях объявленного международным империализмом очередного «крестового похода» против стран социализма, и в первую голову против СССР. Быть сегодня руководителем-воспитателем, а именно так ставит вопрос наша партия, означает для офицерских кадров настойчиво овладевать грозным оружием, быть образцом в соблюдении единства слова и дела, высокой требовательности к себе и деловитости, скромности и отзывчивости, умения понять заботы и интересы подчиненных. И здесь они немало черпают для себя из боевой традиции командиров-фронтовиков, девизом которых было — «Делай, как я».
Учиться властвовать собой
Всем, кто дорогами Великой Отечественной войны прошел до самой Победы, на всю жизнь суждено нести и себе неизбывную память о ней. И не просто нести, а бескомпромиссностью обретенного в те жестокие годы нравственного опыта проверять свои поступки и мысли, усе, чего уже достигла страна сегодня, и все, что предстоит ей достичь завтра. 40-летие Победы с новой силой высветило, сколь трепетно и священно для советских людей то великое по мужеству и грандиозности свершений, по безмерности и горечи утрат, что выпало на долю миллионов в лихолетье фашистского нашествия. Один из самых проникновенно пишущих о человеке на минувшей войне художников слова — Василь Быков как-то сказал и предисловии к новой своей книге:
«Истории и самим себе мы преподали великий урок человеческого достоинства».
Очень емко и точно сказано.
Фронтовая обстановка предельно быстро формировала солдат из вчерашних школьников, студентов, людей самых штатских, самых мирных профессий и призваний. Массовый героизм на протяжении всех лет войны еще раз убедил весь мир в несгибаемой идейно-нравственной стойкости человека, воспитанного партией Ленина и властью Советов. Но и на ярком фоне этого массового героизма сияли тысячи и тысячи подвигов истоки и суть которых и сейчас не дано уразуметь кое-кому из наших зарубежных недругов.
Характерно и закономерно: уже в первых же воздушных боях с фашистскими стервятниками советские летчики при необходимости решительно и смело шли на таран. Не говорю уж о чисто профессиональной стороне дела. Конечно, нужно было обладать отличной техникой пилотирования, отличным глазомером, великолепно знать и чувствовать самолет, уметь в кулак собрать всю свою волю, чтобы хладнокровно и точно нанести по вражеской машине удар винтом или крылом своего истребителя. Более того — без колебания и твердо идти. в лобовую атаку на самолет противника. Так побеждать — это значит побеждать не просто профессиональным мастерством и мужеством, но прежде всего прочно воспитанной, сформированной в себе готовностью к подвигу, беззаветной самоотверженностью во имя Родины. Ибо только этой высшей готовностью к самопожертвованию можно правильно объяснить факты неоднократного применения такого приема, как таран.
В ходе первого сражения в небе Кубани шестерка истребителей нашего корпуса в очередной раз вылетела для прикрытия плацдарма. На подходе к зоне она встретила две группы «юнкерсов» по 18—20 самолетов в каждой: под прикрытием «мессеров» они шли к позициям малоземельцев. Используя преимущество в высоте, наши истребители, набирая скорость, ринулись на противника. Внезапность и мастерство атаки позволили им сразу же —сбить 2 бомбардировщика, а затем еще 3.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
А мы и после этого налета не спускали глаз с Тиргартена, держали наготове звено, чтобы никто не смог покинуть со всех сторон обложенный гитлеровский «зверинец». И не ошиблись. Уже после войны, разбирая архивы, исследователи нашли телеграмму командующего Центральной группой армий Шернера: «…Я прошу вас, мой горячо любимый фюрер, в этот час тяжелого испытания судьбы оставить Берлин и руководить борьбой из Южной Германии». А заместитель министра пропаганды Фриче прямо признал: «В самый последний момент, когда советские войска подошли к Берлину, шли разговоры об эвакуации в Шлезвиг-Гольштейн. Самолеты держались в полной готовности в районе имперской канцелярии, но были вскоре разбиты советской авиацией».
Выходит, не простую дорожку в парке обнаружил Е. Я. Савицкий, она должна была вывести Гитлера и его приближенных из окружения. Но наши летчики выбили из-под бесноватого фюрера последнюю надежду на спасение…»
Ну, разумеется, я тогда ни о чем подобном не догадывался, больше доволен был тем, что еще одного фашиста записал на свой боевой счет.
Другие эпизоды связаны с первыми реактивными истребителями гитлеровцев, о которых тогда ходило много разговоров среди авиаторов. Очень мне хотелось посмотреть, что это за машина. И вот в одном из полетов над Берлином вижу: идет реактивный «мессер» пересекающимся курсом ниже меня, мой «ястребок», похоже, не видит. Мгновенно делаю маневр, кинул машину вниз, вот уже непривычный силуэт вписался в сетку прицела — и фашистский истребитель камнем падает вниз… А спустя короткий срок довелось мне совершить полет на трофейном двухдвигательном истребителе Ме-262. Теперь хорошо понимаю: не разбился чудом, ведь никакого инструктажа по этой машине никто дать мне не мог. Рассчитан он был, как потом выяснилось, на скорость до 820 километров в час, я «выжал» 900: самолет вполне мог просто-напросто рассыпаться…
Мы, ветераны корпуса, гордимся тем, что его летчики вписали немало славных страниц в летопись Победы. Он был удостоен почетного наименования «Никопольский», награжден орденом Суворова, двадцать один раз. отмечался в приказах Верховного Главнокомандующего. Это и к нам относились строки из его приказа № 51 от 19 августа 1945 года:
«Славные соколы нашей Отчизны в ожесточенных воздушных сражениях разгромили хваленую немецкую авиацию, чем и обеспечили свободу действий для Красной Армии и избавили население нашей страны от вражеских бомбардировок с воздуха».
Непреходяще значение героических традиций и опыта солдат Великой Победы. Они и сегодня на вооружений тех, кто стоит на страже мирного труда советского народа, на страже священных рубежей нашей Родины. И одна из этих традиций — учить и воспитывать молодых воинов на личном примере отличников боевой и политической подготовки, на личном примере командира. От него, от командира, требуется как никогда много: настолько возрастает его роль в условиях нынешнего уровня насыщения войск сложнейшей современной техникой, в условиях объявленного международным империализмом очередного «крестового похода» против стран социализма, и в первую голову против СССР. Быть сегодня руководителем-воспитателем, а именно так ставит вопрос наша партия, означает для офицерских кадров настойчиво овладевать грозным оружием, быть образцом в соблюдении единства слова и дела, высокой требовательности к себе и деловитости, скромности и отзывчивости, умения понять заботы и интересы подчиненных. И здесь они немало черпают для себя из боевой традиции командиров-фронтовиков, девизом которых было — «Делай, как я».
Учиться властвовать собой
Всем, кто дорогами Великой Отечественной войны прошел до самой Победы, на всю жизнь суждено нести и себе неизбывную память о ней. И не просто нести, а бескомпромиссностью обретенного в те жестокие годы нравственного опыта проверять свои поступки и мысли, усе, чего уже достигла страна сегодня, и все, что предстоит ей достичь завтра. 40-летие Победы с новой силой высветило, сколь трепетно и священно для советских людей то великое по мужеству и грандиозности свершений, по безмерности и горечи утрат, что выпало на долю миллионов в лихолетье фашистского нашествия. Один из самых проникновенно пишущих о человеке на минувшей войне художников слова — Василь Быков как-то сказал и предисловии к новой своей книге:
«Истории и самим себе мы преподали великий урок человеческого достоинства».
Очень емко и точно сказано.
Фронтовая обстановка предельно быстро формировала солдат из вчерашних школьников, студентов, людей самых штатских, самых мирных профессий и призваний. Массовый героизм на протяжении всех лет войны еще раз убедил весь мир в несгибаемой идейно-нравственной стойкости человека, воспитанного партией Ленина и властью Советов. Но и на ярком фоне этого массового героизма сияли тысячи и тысячи подвигов истоки и суть которых и сейчас не дано уразуметь кое-кому из наших зарубежных недругов.
Характерно и закономерно: уже в первых же воздушных боях с фашистскими стервятниками советские летчики при необходимости решительно и смело шли на таран. Не говорю уж о чисто профессиональной стороне дела. Конечно, нужно было обладать отличной техникой пилотирования, отличным глазомером, великолепно знать и чувствовать самолет, уметь в кулак собрать всю свою волю, чтобы хладнокровно и точно нанести по вражеской машине удар винтом или крылом своего истребителя. Более того — без колебания и твердо идти. в лобовую атаку на самолет противника. Так побеждать — это значит побеждать не просто профессиональным мастерством и мужеством, но прежде всего прочно воспитанной, сформированной в себе готовностью к подвигу, беззаветной самоотверженностью во имя Родины. Ибо только этой высшей готовностью к самопожертвованию можно правильно объяснить факты неоднократного применения такого приема, как таран.
В ходе первого сражения в небе Кубани шестерка истребителей нашего корпуса в очередной раз вылетела для прикрытия плацдарма. На подходе к зоне она встретила две группы «юнкерсов» по 18—20 самолетов в каждой: под прикрытием «мессеров» они шли к позициям малоземельцев. Используя преимущество в высоте, наши истребители, набирая скорость, ринулись на противника. Внезапность и мастерство атаки позволили им сразу же —сбить 2 бомбардировщика, а затем еще 3.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26