Возможно, я и впрямь впал в забытье. Но тут зазвонил телефон, и в сердце у меня вдруг взорвалось черное пламя, потому что я тотчас решил, что это Джулиан. Я подбежал к аппарату, неловко схватил трубку и дважды уронил ее, прежде чем поднести к уху. Это был Грей-Пелэм: его жена заболела, и у него оказался лишний билет в Глиндебурн, он спрашивал, не хочу ли я пойти. Нет, нет и нет! Только еще Глиндебурна мне не хватало! Я вежливо отказался и позвонил в Ноттинг-Хилл. Подошел Фрэнсис и сказал, что сегодня Присцилла спокойнее и согласилась показаться психиатру. Потом я сел и стал думать, не позвонить ли мне в Илинг. Конечно, не для того, чтобы поговорить с Джулиан. Может быть, я должен позвонить Рейчел? Ну а вдруг подойдет Джулиан?
Пока меня бросало то в жар, то в холод от такой перспективы, снова зазвонил телефон, и в сердце снова взорвалось черное пламя; на этот раз звонила Рейчел. Между нами произошел следующий разговор:
— Брэдли, доброе утро. Это опять я. Я вам не надоела?
— Рейчел… дорогая… чудесно… я счастлив… это вы… я так рад…
— Неужели вы пьяны в такую рань?
— А который час?
— Половина двенадцатого.
— Я думал, около девяти.
— Можете не волноваться, я к вам не собираюсь.
— Но я был бы очень рад вас увидеть.
— Нет, надо себя сдерживать. Это… как-то унизительно… преследовать старых друзей.
— Но мы ведь друзья?
— Да, да, да. Ах, Брэдли, лучше мне не начинать… я так рада, что вы у меня есть. Я уж постараюсь не слишком приставать к вам. Кстати, Брэдли, Арнольд был вчера у Кристиан?
— Нет.
— Был, я знаю. Ладно, неважно. О господи, лучше мне не начинать.
— Рейчел…
— Да…
— Как… как… сегодня… Джулиан?
— Да как всегда.
— Она… случайно… не собирается зайти за «Гамлетом»?
— Нет. Сегодня ей, кажется, не до «Гамлета». Она сейчас у одной молодой пары, они копают яму для разговоров у себя в саду.
— Что копают?
— Яму для разговоров.
— О… Ах да. Ясно. Передайте ей… Нет. Словом…
— Брэдли, вы… вы любите меня… неважно, в каком смысле… любите, да?
— Разумеется.
— Простите, что я такая… размазня… Спасибо вам… Я еще позвоню… Пока.
Я тут же забыл о Рейчел. Я решил пойти и купить Джулиан подарок. Я все еще чувствовал себя разбитым. Голова кружилась, меня слегка лихорадило. При мысли, что я покупаю для нее подарок, меня бросило в настоящий озноб. Покупать подарок — разве это не общепризнанный симптом любви? Это просто sine qua non (если тебе не хочется сделать ей подарок — значит, ты ее не любишь). Это, наверно, один из способов трогать любимую.
— Когда я почувствовал, что в состоянии пройтись, я вышел из дома и отправился на Оксфорд-стрит. Любовь преображает мир. Она преобразила огромные магазины на Оксфорд-стрит в выставку подарков для Джулиан. Я купил кожаную сумочку, коробку с носовыми платками, эмалевый браслет, вычурную сумку для туалетных принадлежностей, кружевные перчатки, набор шариковых ручек, брелок для ключей и три шарфа. Потом я съел бутерброд и вернулся домой. Дома я разложил все подарки вместе с шеститомным лондонским изданием Шекспира на инкрустированном столике и на ночном столике из красного дерева и стал их разглядывать. Конечно, нельзя дарить ей все сразу, это показалось бы странным. Но можно дарить ей сначала одно, потом другое, а пока все это тут и принадлежит ей. Я повязал себе шею ее шарфом, и от желания у меня закружилась голова. Я был на верху огромной башни и хотел броситься вниз, меня жгло пламя, еще немного, и я потеряю сознание — мучение, мучение.
Зазвонил телефон. Шатаясь, я подошел к аппарату и что-то буркнул.
— Брэд, это Крис.
— О… Крис… добрый день, дорогая.
— Рада, что сегодня я еще «Крис».
— Сегодня… да…
— Ты подумал о моем предложении?
— Каком предложении?
— Брэд, не валяй дурака. Послушай, можно сейчас к тебе зайти?
— Нет.
— Почему?
— Ко мне пришли играть в бридж.
— Но ты же не умеешь играть в бридж.
— Я выучился за тридцать или сколько там лет нашей разлуки. Надо же было как-то проводить время.
— Брэд, когда я тебя увижу? Это срочно.
— Я зайду навестить Присциллу… может быть… вечером…
— Чудесно, я буду ждать… Смотри не забудь.
— Благослови тебя бог, Крис, благослови тебя бог, дорогая. Я сидел в прихожей рядом с телефоном и гладил шарф Джулиан. Это ее шарф, но раз я пока оставил его у себя, она как будто мне его подарила. Я смотрел через открытую дверь гостиной на вещи Джулиан, разложенные на столиках. Я прислушивался к тишине квартиры среди гула Лондона. Время шло. Я ждал. «Для верных слуг нет ничего другого, как ожидать у двери госпожу. Так, прихотям твоим служить готовый, я в ожиданье время провожу» .
Теперь я просто не мог понять, как у меня хватило смелости уйти в это утро из дому. А вдруг она звонила, а вдруг заходила, пока меня не было? Не целый же день она копает яму для разговоров, что бы под этим ни подразумевалось. Она обязательно придет за «Гамлетом». Какое счастье, что у меня остался залог. Потом я вернулся в гостиную, взял потрепанную книжицу и, поглаживая ее, уселся в кресло Хартборна. Мои веки опустились, и материальный мир померк. Я сидел и ждал.
Я не забывал, что скоро начну писать самую главную свою книгу. Я знал, что Черный Эрот, настигший меня, был единосущен иному, более тайному богу. Если я сумею держаться и молчать о своей любви, я буду вознагражден необычайной силой. Но сейчас нечего было и думать о том, чтобы писать. Я бы мог предать бумаге лишь неразбериху подсознания.
Зазвонил телефон, я бросился к нему, зацепил стол, и все шесть томов Шекспира посыпались на пол.
— Брэдли! Это Арнольд.
— О господи! Вы!
— Что случилось?
— Нет, ничего.
— Брэдли, я слышал…
— Который час?
— Четыре. Я слышал, вы собираетесь вечером к Присцилле? — Да.
— Нельзя ли потом с вами встретиться? Мне нужно сказать вам очень важную вещь.
— Прекрасно. Что такое яма для разговоров?
— Что?
— Что такое яма для разговоров?
— Это углубление, куда кладут подушки, садятся и разговаривают.
— Зачем?
— Просто так.
— Ах, Арнольд…
— Что?
— Ничего. Я прочту ваши книги. Они мне понравятся. Все будет по-другому.
— У вас что, размягчение мозгов?
— Ну, до свидания, до свидания.
Я вернулся в гостиную, подобрал с пола Шекспира, сел в кресло и произнес мысленно, обращаясь к ней: «Я буду страдать, ты не будешь… Мы друг друга не обидим. Мне будет больно, иначе и быть не может, но не тебе. Я буду жить этой болью, как живут поцелуями. (О господи!) Я просто счастлив, что ты существуешь, ты — это и есть абсолютное счастье, я горд, что живу с тобой в одном городе, в одну эпоху, что я вижу тебя изредка, урывками…»
Но что значит изредка, урывками? Когда она захочет поговорить со мной? Когда я смогу поговорить с ней? Я уже решил, что, если она напишет или позвонит, я назначу ей встречу лишь через несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Пока меня бросало то в жар, то в холод от такой перспективы, снова зазвонил телефон, и в сердце снова взорвалось черное пламя; на этот раз звонила Рейчел. Между нами произошел следующий разговор:
— Брэдли, доброе утро. Это опять я. Я вам не надоела?
— Рейчел… дорогая… чудесно… я счастлив… это вы… я так рад…
— Неужели вы пьяны в такую рань?
— А который час?
— Половина двенадцатого.
— Я думал, около девяти.
— Можете не волноваться, я к вам не собираюсь.
— Но я был бы очень рад вас увидеть.
— Нет, надо себя сдерживать. Это… как-то унизительно… преследовать старых друзей.
— Но мы ведь друзья?
— Да, да, да. Ах, Брэдли, лучше мне не начинать… я так рада, что вы у меня есть. Я уж постараюсь не слишком приставать к вам. Кстати, Брэдли, Арнольд был вчера у Кристиан?
— Нет.
— Был, я знаю. Ладно, неважно. О господи, лучше мне не начинать.
— Рейчел…
— Да…
— Как… как… сегодня… Джулиан?
— Да как всегда.
— Она… случайно… не собирается зайти за «Гамлетом»?
— Нет. Сегодня ей, кажется, не до «Гамлета». Она сейчас у одной молодой пары, они копают яму для разговоров у себя в саду.
— Что копают?
— Яму для разговоров.
— О… Ах да. Ясно. Передайте ей… Нет. Словом…
— Брэдли, вы… вы любите меня… неважно, в каком смысле… любите, да?
— Разумеется.
— Простите, что я такая… размазня… Спасибо вам… Я еще позвоню… Пока.
Я тут же забыл о Рейчел. Я решил пойти и купить Джулиан подарок. Я все еще чувствовал себя разбитым. Голова кружилась, меня слегка лихорадило. При мысли, что я покупаю для нее подарок, меня бросило в настоящий озноб. Покупать подарок — разве это не общепризнанный симптом любви? Это просто sine qua non (если тебе не хочется сделать ей подарок — значит, ты ее не любишь). Это, наверно, один из способов трогать любимую.
— Когда я почувствовал, что в состоянии пройтись, я вышел из дома и отправился на Оксфорд-стрит. Любовь преображает мир. Она преобразила огромные магазины на Оксфорд-стрит в выставку подарков для Джулиан. Я купил кожаную сумочку, коробку с носовыми платками, эмалевый браслет, вычурную сумку для туалетных принадлежностей, кружевные перчатки, набор шариковых ручек, брелок для ключей и три шарфа. Потом я съел бутерброд и вернулся домой. Дома я разложил все подарки вместе с шеститомным лондонским изданием Шекспира на инкрустированном столике и на ночном столике из красного дерева и стал их разглядывать. Конечно, нельзя дарить ей все сразу, это показалось бы странным. Но можно дарить ей сначала одно, потом другое, а пока все это тут и принадлежит ей. Я повязал себе шею ее шарфом, и от желания у меня закружилась голова. Я был на верху огромной башни и хотел броситься вниз, меня жгло пламя, еще немного, и я потеряю сознание — мучение, мучение.
Зазвонил телефон. Шатаясь, я подошел к аппарату и что-то буркнул.
— Брэд, это Крис.
— О… Крис… добрый день, дорогая.
— Рада, что сегодня я еще «Крис».
— Сегодня… да…
— Ты подумал о моем предложении?
— Каком предложении?
— Брэд, не валяй дурака. Послушай, можно сейчас к тебе зайти?
— Нет.
— Почему?
— Ко мне пришли играть в бридж.
— Но ты же не умеешь играть в бридж.
— Я выучился за тридцать или сколько там лет нашей разлуки. Надо же было как-то проводить время.
— Брэд, когда я тебя увижу? Это срочно.
— Я зайду навестить Присциллу… может быть… вечером…
— Чудесно, я буду ждать… Смотри не забудь.
— Благослови тебя бог, Крис, благослови тебя бог, дорогая. Я сидел в прихожей рядом с телефоном и гладил шарф Джулиан. Это ее шарф, но раз я пока оставил его у себя, она как будто мне его подарила. Я смотрел через открытую дверь гостиной на вещи Джулиан, разложенные на столиках. Я прислушивался к тишине квартиры среди гула Лондона. Время шло. Я ждал. «Для верных слуг нет ничего другого, как ожидать у двери госпожу. Так, прихотям твоим служить готовый, я в ожиданье время провожу» .
Теперь я просто не мог понять, как у меня хватило смелости уйти в это утро из дому. А вдруг она звонила, а вдруг заходила, пока меня не было? Не целый же день она копает яму для разговоров, что бы под этим ни подразумевалось. Она обязательно придет за «Гамлетом». Какое счастье, что у меня остался залог. Потом я вернулся в гостиную, взял потрепанную книжицу и, поглаживая ее, уселся в кресло Хартборна. Мои веки опустились, и материальный мир померк. Я сидел и ждал.
Я не забывал, что скоро начну писать самую главную свою книгу. Я знал, что Черный Эрот, настигший меня, был единосущен иному, более тайному богу. Если я сумею держаться и молчать о своей любви, я буду вознагражден необычайной силой. Но сейчас нечего было и думать о том, чтобы писать. Я бы мог предать бумаге лишь неразбериху подсознания.
Зазвонил телефон, я бросился к нему, зацепил стол, и все шесть томов Шекспира посыпались на пол.
— Брэдли! Это Арнольд.
— О господи! Вы!
— Что случилось?
— Нет, ничего.
— Брэдли, я слышал…
— Который час?
— Четыре. Я слышал, вы собираетесь вечером к Присцилле? — Да.
— Нельзя ли потом с вами встретиться? Мне нужно сказать вам очень важную вещь.
— Прекрасно. Что такое яма для разговоров?
— Что?
— Что такое яма для разговоров?
— Это углубление, куда кладут подушки, садятся и разговаривают.
— Зачем?
— Просто так.
— Ах, Арнольд…
— Что?
— Ничего. Я прочту ваши книги. Они мне понравятся. Все будет по-другому.
— У вас что, размягчение мозгов?
— Ну, до свидания, до свидания.
Я вернулся в гостиную, подобрал с пола Шекспира, сел в кресло и произнес мысленно, обращаясь к ней: «Я буду страдать, ты не будешь… Мы друг друга не обидим. Мне будет больно, иначе и быть не может, но не тебе. Я буду жить этой болью, как живут поцелуями. (О господи!) Я просто счастлив, что ты существуешь, ты — это и есть абсолютное счастье, я горд, что живу с тобой в одном городе, в одну эпоху, что я вижу тебя изредка, урывками…»
Но что значит изредка, урывками? Когда она захочет поговорить со мной? Когда я смогу поговорить с ней? Я уже решил, что, если она напишет или позвонит, я назначу ей встречу лишь через несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123