— А не могу ли я учиться прямо здесь? — спросила она. — Тогда я могла бы работать и одновременно учиться.
— Это не одно и то же. Ты сможешь усвоить только стенографию, машинопись и, может быть, простейшие подсчеты.
— С этого я лишь начну, а затем, если станет ясно, что это мое дело, я смогу пойти в колледж в Штатах.
— Дай мне подумать.
— Здесь не о чем думать, — настойчиво сказала она. — Я слышала, как твой человек обращался в банк за секретаршами. Пока ты будешь ждать их, я могла бы отвечать на телефонные звонки и принимать посетителей. Я прекрасно общаюсь по телефону, честное слово.
Он снова не мог удержаться от смеха.
— Ты очень настойчивая молодая леди.
— Ты даже не знаешь, насколько это верно.
— Я начинаю усваивать эту идею. — Он хмыкнул, улыбка начала сползать с его лица. — Знаешь, я должен поговорить на эту тему с твоей матерью.
— Зачем? Ты никогда раньше не говорил с ней обо мне.
— Это она тебе так сказала?
— Да. — На мгновение она потупилась, затем снова подняла глаза. — Почему тебе никогда не хотелось увидеть нас после того, как ты ушел?
— И об этом тебе мать говорила? — Бадр в упор посмотрел на нее.
Она кивнула.
Бадр молчал. Не было смысла рассказывать ей, сколько раз он обращался с просьбами дать ему возможность увидеть их или отпустить детей к нему, на что получал неизменные отказы Мариам, говорившей, что она не хочет иметь с ним ничего общего. Лейла знала лишь то, что он их оставил и продолжала оставаться в этом убеждении. Он медленно перевел дыхание.
— Видишь ли, это не совсем так, — тихо сказал он.
Она молчала.
Бадр почувствовал, что она не очень верит ему.
— Но теперь это не имеет значения, — вежливо сказал он. — Ты здесь, и я смотрю на тебя.
Она кивнула, по-прежнему не проронив ни слова.
— Скажи, — смущенно сказал он, — как поживает твоя сестра?
— Отлично. Она замужем. Я не очень часто встречалась с ней или ее мужем. У нас почти нет ничего общего. Они очень заняты светской жизнью. Ах да, Амал считает, что она беременна.
Он улыбнулся.
— Ты считаешь, что я вот-вот могу стать дедушкой?
— Вполне возможно.
Он тихо присвистнул.
— Точно как американец, — сразу отреагировала она.
— Что именно?
— Этот свист. Что он означает?
Он засмеялся.
— На меня свалилась куча событий. Первым делом мне пришлось вспомнить, что я отец девятнадцатилетней девушки, и внезапно я узнаю, что могу стать дедушкой.
Лейла тоже рассмеялась.
— Не обращай на это внимания. Амал каждый месяц считает, что забеременела.
— Ты же знаешь, у тебя есть два брата.
— Я знаю. Мухаммед и Самир.
— Ты знаешь, как их зовут?
— Это не тайна. В газетах вечно встречаются сообщения о вас. И фотографии.
— Они хорошие ребята. Тебе они понравятся.
— Я хотела бы встретиться с ними.
— Так и будет. Скоро. — Он встал. — Где ты остановилась?
— У подруги, — сказала она. — Ее семья живет в Женеве.
— Она швейцарка?
— Да.
— Ты хочешь остаться там или предпочла бы переехать сюда и жить со мной?
— Как ты захочешь, — сказала она, отводя глаза.
— Тогда отправляйся, собери свои вещи, — сказал он. — Сможешь ли ты быть тут к обеду?
Лейла подняла голову. Ее глаза улыбались.
— Думаю, что да.
— О'кей, тогда отправляйся. Меня ждут дела.
Встав, она обняла его.
— Спасибо, отец.
Он легко поцеловал ее в голову.
— Не благодари меня. Ведь я же твой отец, не так ли?
* * *
Остановившись в дверях, она обвела взглядом столики. Ресторан был почти пуст, только несколько клерков допивали свой утренний кофе перед тем, как отправиться на службу. Лейла посмотрела на часы. Они должны быть здесь с минуты на минуту. Она заняла место за одним из столиков.
В ту же секунду появился официант.
— Мадемуазель?
— Коку с лимоном.
Принеся напиток, он удалился. Лейла закурила, затем отпила кока-колу. В стакане плавал маленький кусочек льда. Его явно не хватало, чтобы охладить стакан до того, как удастся его допить.
В дверях выросли двое молодых людей в сопровождении женщины. На них было привычное для многих одеяние — джинсы и рубашки. Снова появился официант. Принеся заказанный кофе, он исчез.
Она выжидательно смотрели на нее. Она молчала. Наконец, положив сигарету, она подняла два пальца в форме латинской буквы V.
Остальные расплылись в улыбках.
— Все было нормально? — на ломаном английском спросила женщина.
— Лучше и не надо.
— Он ничего не спрашивал?
— Только обычные для отца вопросы, — ответила она. Затем сама улыбнулась. — «Знаешь, я должен поговорить на эту тему с твоей матерью» — передразнила она.
На лице женщины появилось озабоченное выражение.
— А что если он в самом деле это сделает?
— Не сделает, — уверенно сказала она. — Я знаю мать.
Она не разговаривает с ним вот уже десять лет и не собирается делать это сейчас.
— Ты будешь работать с ним? — спросил молодой человек.
— В какой-то, мере. Он думает, что первым делом я должна пойти в школу бизнеса, усвоить кое-какие премудрости. А затем я смогу всецело отдаться работе.
— И ты пойдешь? — спросила женщина.
— Конечно. Если я этого не сделаю, у него могут появиться подозрения. Кроме того, это будет немного погодя.
— Какой он? — спросила женщина.
Лейла посмотрела на нее, словно видя в первый раз.
— Ты имеешь в виду моего отца?
— Кто же еще меня интересует? — фыркнула женщина. — Есть у него что-то общее с теми историями, о которых приходится читать? Ну, ты знаешь — плейбой, женщины не могут устоять и все такое прочее?
В глазах Лейлы появилось задумчивое выражение.
— Наверно, так оно и есть, — медленно сказала она. — Но я вижу в нем не это.
— Каким же ты его видишь?
— Я смотрю на него, — с горечью сказала Лейла, — и вижу все то, против чего мы боремся. Деньги, власть, эгоизм. Это человек, который занят только собой. Его совершенно не волнует наш народ и его борьба. Он думает только о прибыли, которую она может ему принести.
— Ты в самом деле так думаешь?
— Если бы я так не думала, — жестко ответила Лейла, — я бы не была здесь, чтобы сделать то, что я согласилась делать.
Глава 3
Первое же, что бросилось Лейле в глаза, когда Иордана вошла в комнату, как она красива. Длинные золотистые светлые волосы, окаймлявшие лицо, покрытое калифорнийским загаром. Стройное тело и длинные красивые ноги. Она обладала всем, чего никогда не могло быть у арабской женщины. В это мгновение Лейла поняла, почему ее отец совершил то, что им было сделано.
Но затем старая злоба и враждебность взяли верх, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы скрыть выражение своих глаз.
— А это Лейла, — с гордостью сказал Бадр.
Иордана смотрела на нее прямо и открыто, ее улыбка была полна тепла и доброжелательства. Она протянула руки навстречу Лейле.
— Я так рада, что наконец встретила вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89