«Вы были одним из самых приятных наших гостей…»
А что, если телеграмма Стеллы — обычный жест вежливости, — вдруг подумал он. Скорее всего, ее надоумил Майлз, ведь это он пригласил его. Может быть, Майлз сказал: «Пошли ему телеграмму — у него сейчас скверно на душе, ему кажется, что он сделал из себя посмешище».
Похоже на то… «Стелла полностью находится под моим влиянием, и все, кто нравятся мне, нравятся и ей тоже, в особенности мужчины». Женщина послала бы телеграмму из сострадания, мужчина счел это своим долгом.
Стелла вошла в гостиную, и он взял ее за руки.
— У меня странное чувство, мне все кажется, что я просто пешка, которой вы сделали ход против Майлза, — сказал он.
— Налейте себе чего-нибудь.
— А самое странное, что я все равно влюблен в вас.
Зазвонил телефон, она отняла руку и взяла трубку.
— Еще одна телеграмма от Майлза, — объявила она. — Он отправил ее — во всяком случае, так там сказано — с самолета, из Канзас-Сити.
— И, наверное, просит передать поклон мне?
— Нет, он только пишет, что любит меня. И я верю, что любит. Он такой слабый.
— Сядьте рядом со мной, — попросил Джоэл.
Время было не позднее. И полчаса спустя, когда Джоэл встал и подошел к холодному камину, до полуночи оставалось еще несколько минут.
— Значит, я вам совсем не интересен?
— Почему же? Вы мне очень нравитесь, и вы это знаете. Но только, кажется, я действительно люблю Майлза.
— Вне всякого сомнения.
— И я почему-то очень нервничаю сегодня.
Он не сердился — скорее, почувствовал облегчение: случись иначе, все слишком бы осложнилось. Но, глядя на нее, на ее теплое нежное тело, растапливающее холодную голубизну платья, он понял, что будет сожалеть о ней всю свою жизнь.
— Мне пора, — сказал он. — Я позвоню и закажу такси.
— Зачем же? У нас есть ночной шофер.
Он поежился — уж очень легко она его отпускает, — и, заметив это, она поцеловала его легким поцелуем и сказала:
— Вы милый, Джоэл.
Он залпом осушил бокал, и тут же громко, на весь дом, зазвонил телефон, и торжественно забили часы в холле:
Девять… десять… одиннадцать… двенадцать…
V
И снова настало воскресенье. Джоэл подумал, что пошел вечером в театр, еще не сбросив с себя гнета будней, и Стеллы домогался так настойчиво, будто спешил до конца дня покончить и с этим делом. Но теперь наступило воскресенье — впереди двадцать четыре упоительных праздных часа, каждая минута манит тайным обещанием, в каждом мгновении таятся бессчетные возможности. И нет ничего недостижимого, все только начинается. Он налил себе еще один бокал.
Стелла вскрикнула и бессильно опустилась на пол возле телефона. Джоэл подхватил ее и перенес на диван. Он смочил носовой платок содовой водой и приложил ей к лицу. Из телефонной трубки доносилось какое-то бормотание, и он взял ее.
— …самолет упал сразу после вылета из Канзас-Сити. Тело Майлза Кэлмена опознано и…
Он повесил трубку. Стелла открыла глаза.
— Не поднимайтесь, — сказал он, стараясь протянуть время.
— О господи, что случилось? — прошептала она. — Позвоните им! Господи, что случилось?
— Сейчас я позвоню. Кто ваш доктор?
— Они сказали — Майлз погиб?!
— Лежите тихо… Кто-нибудь из слуг еще не спит?
— Обнимите меня, я боюсь!
Он обнял ее за плечи.
— Скажите мне фамилию вашего доктора, — твердо повторил он. — Может быть, это ошибка, но надо, чтобы кто-то был здесь.
— Мой доктор… О боже, неужели Майлз погиб?!
Джоэл кинулся наверх и стал рыться в незнакомых аптечках в поисках нашатырного спирта. Когда он вернулся, Стелла рыдала.
— Нет, нет, он жив! Я знаю, он жив! Он это все придумал. Он нарочно мучит меня. Он жив, я знаю. Я чувствую, что он жив.
— Кому из ваших близких друзей позвонить, Стелла? Вам нельзя оставаться одной.
— Нет! Нет! Я не хочу никого видеть. Останьтесь вы со мной. У меня нет друзей. — Она встала, слезы заливали ее лицо. — Майлз — мой единственный друг. Он не умер, он не может умереть! Я поеду туда, я должна сама все увидеть. Узнайте, когда поезд. И вы поедете со мной.
— Но сейчас ночь, ничего нельзя сделать. Скажите мне, кому из ваших подруг я могу позвонить: Лоис? Джоун? Кармеле? Кому?
Стелла подняла на него невидящие глаза.
— Моей лучшей подругой была Ева Гобел, — сказала она.
Джоэл вспомнил, как они с Майлзом говорили на студии два дня назад, увидел перед собой его отчаянное, печальное лицо. В страшном безмолвии смерти все стало на свои места. Он был единственным режиссером-американцем, соединившим в себе совесть художника с незаурядным характером. Зажатый в тисках киномашины, он расплачивался своим душевным здоровьем за то, что не шел на компромиссы, не сумел выработать в себе трезвый цинизм, не смог найти себе убежище, а если оно у него и было, то жалкое и ненадежное.
У парадной, двери что-то стукнуло, потом она отворилась. В холле послышались шаги.
— Майлз! — пронзительно крикнула Стелла. — Это ты, Майлз? Это Майлз, Майлз!
На пороге появился рассыльный с телеграфа.
— Я не нашел звонка. Но вы тут разговаривали.
Телеграмма точно повторяла то, что передали по телефону. Стелла перечитывала ее снова и снова, будто хотела убедиться, что это какая-то страшная чушь, а Джоэл тем временем звонил по телефону. Все еще где-то веселились, и никого не было дома, но в конце концов он разыскал каких-то знакомых, потом заставил Стеллу выпить виски.
— Вы должны остаться, Джоэл, — шепнула она словно в полусне. — Не уходите, Майлзу вы так нравились… он говорил, что вы… — Она содрогнулась всем телом. — Боже мой, если бы вы только знали, как мне одиноко! — Глаза ее закрылись. — Обнимите меня, Джоэл. У Майлза был такой же костюм. — Она резко выпрямилась. — Как подумаю, какой ужас он должен был испытать! Он так всего боялся.
Она помотала головой, потом вдруг сжала лицо Джоэла в ладонях и притянула к себе.
— Нет, нет, ты не уйдешь! Я ведь нравлюсь тебе — ты любишь меня… Любишь? Не звони никому. Завтра еще будет время. А сейчас останься, не уходи от меня!
Он смотрел на нее, не веря своим ушам, а потом вдруг все понял и ужаснулся. Быть может, сама того не сознавая, Стелла тщилась вернуть Майлза к жизни, сохраняя ту ситуацию, в которой он был главным действующим лицом, — ей словно казалось, что сознание его не угаснет, пока не исчезнет причина его тревоги. Это была безумная, мучительная попытка отсрочить ту минуту, когда придется смириться с реальностью его смерти.
Джоэл решительно взял трубку и позвонил доктору.
— Не надо, не надо, не звони никому! — закричала Стелла. — Иди ко мне, обними меня!
— Доктор Бейлз дома?
— Джоэл! — рыдала Стелла. — Я думала, что могу положиться на тебя. Ты так нравился Майлзу. Он ревновал меня к тебе… Джоэл, иди же ко мне!
…Значит, если он предаст Майлза, ей удастся сохранить иллюзию, что он жив… но ведь он погиб, его уже невозможно предать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102