Но еще больше ей хотелось, чтобы он обнял ее, приласкал и утешил. Она жаждала любви, которой он не мог ей дать, а одной страсти недостаточно. Застегнув последнюю пуговицу, Тайлер закатал рукава рубашки. Глаза Клаудии жадно следили за каждым его движением, скользя все выше, и наконец наткнулись на ироничный взгляд его синих глаз. Поняв, что выдала себя, Клаудия закусила губу от досады. Ее волнение не укрылось от его внимания.
— Проголодалась? — ухмыльнулся он.
Глаза Клаудии расширились.
— Что?
Присев на край кровати, Тайлер не торопясь натянул носки, надел туфли и бросил на нее взгляд через плечо.
— Завтракать будешь?
Он имел в виду совсем другой голод, и они оба знали об этом. Нелепо обижаться на шутку, пусть даже дурного тона, и все же Клаудия почувствовала себя задетой. Тут уж ничего не поделаешь: Тайлер имеет над ней безграничную власть, и так будет всегда. Стремясь скрыть обиду, она закинула руки за голову и запустила пальцы в свои роскошные волосы, отметив с некоторым злорадством, что Тайлер невольно перевел взгляд на ее пышную грудь, едва прикрытую шелком и кружевом.
— Пожалуй, нет. Выпью чашку кофе, и все.
Их взгляды встретились.
— Уверена, что больше ничего не хочешь? Не могу ли я предложить тебе еще что-нибудь? — настаивал Тайлер.
Принимая вызов, Клаудия улыбнулась ледяной улыбкой.
— Благодарю, но я не настолько голодна.
Тайлер встал и засунул руки в карманы джинсов. — Притупилось обоняние? Не чувствуешь вкуса? Это часто бывает результатом невоздержанности.
Клаудия среагировала на очередное оскорбление с чисто итальянской горячностью. Ее карие глаза негодующе сверкнули.
— Ты, вероятно, судишь по себе, исходишь из собственного опыта, так сказать! Помнится, у тебя всегда был отменный аппетит.
В улыбке Тайлера появилось что-то волчье.
— Верно, но однажды я случайно отравился, съел какую-то гадость, и с тех пор аппетит у меня пропал.
Зачем она позволила втянуть себя в эту перепалку? Клаудия обхватила колени руками.
— Обмен колкостями на голодный желудок никогда не казался мне идеальным началом дня, но для меня это не новость. Так что можешь продолжать в том же духе. Тебе не удастся уязвить меня.
Тайлер оживился.
— Думаешь, я этого добиваюсь?
Клаудия взглянула ему в глаза.
— А разве нет? Ты же брат Гордона, хоть и неродной, так что меня это не удивляет. Садизм у вас в крови.
Улыбка исчезла с лица Тайлера.
— Тебя послушать, так он просто дьявол какой-то.
— Гордон был дьявольски умен, в каждом умел найти уязвимое место и ловко пользовался человеческими слабостями. Он и тебя охмурил, только ты отказываешься признать очевидное.
— Вероятно, потому, что Гордон, которого я знал, разительно отличается от ужасного образа, созданного твоим воображением.
Клаудия вздохнула.
— Никто не знал его лучше меня. Гордон был настоящим хамелеоном.
Тайлер усмехнулся:
— Он умел расположить людей к себе.
— Вот именно. А как иначе он смог бы заставить окружающих плясать под свою дудку? В этом ему не было равных. Но ответь мне на один вопрос: ты доверил бы Гордону свои деньги?
Тайлер хотел было что-то сказать, но передумал и промолчал. Его глаза сузились.
— Очень умно!
Клаудия пожала плечами. Она все-таки заставила его задуматься, затронув близкую ему область — финансовую. В делах Тайлер руководствовался здравым смыслом, а не эмоциями, и она хотела, чтобы он так же беспристрастно оценил Гордона. Ладно, на первый раз достаточно, решила она.
— На какое время назначена операция?
— На десять. Поторопись, — коротко приказал Тайлер. Ее выпады против Гордона явно вывели его из равновесия. Он вышел в гостиную, и через несколько секунд она услышала, что он говорит по телефону.
Встав с постели, Клаудия достала из шкафа одежду и побежала в ванную, где еще пахло лосьоном Тайлера. Приняв душ, она надела элегантный летний костюм кремового оттенка: облегающий жакет и короткую узкую юбку. В нем будет не так жарко, подумала она, оглядывая себя в запотевшем зеркале. Костюм придавал ей строгий, уверенный вид. Довольно хлипкая защита от двух близких людей, которых она любит больше всего на свете и которые словно сговорились обижать ее как можно больнее.
Хотя что тут удивительного, думала она, нанося тонкий слой косметики на умытое лицо. С Тайлером вообще все ясно, это случай безнадежный, а вот Натали — совсем другое дело. Следует помнить совет Венди Николс и не отчаиваться. В этом ее единственная надежда.
Однако, подходя к палате дочери, Клаудия снова ощутила уже знакомый страх. По дороге в больницу она упросила Тайлера заехать в магазин игрушек. Она долго раздумывала, какую куклу купить, и выбрала ту, которая, по словам продавца, очень нравится маленьким девочкам. К сожалению, Клаудия понятия не имела, играет ли Натали в куклы. Может, она предпочитает другие игрушки? Тайлер хранил гордое молчание и всем своим видом показывал, что считает эту затею пустой тратой времени.
Сердце у Клаудии неровно забилось. Как встретит ее Натали на сей раз? Она недолго оставалась в неведении. Венди Николс приветливо улыбнулась, но Натали сосредоточила все внимание на Тайлере. Ей уже сделали успокаивающий укол перед операцией, и поэтому взгляд у нее был слегка затуманенный. И все же, увидев своего опекуна, она искренне обрадовалась и протянула к нему руки.
— Тайлер! — улыбаясь, воскликнула она и обвила руками его шею, бросив на мать недовольный взгляд, словно говоря: «Видишь, тебя никто не звал, так что уходи поскорее». «Позволь мне остаться», ответили ей глаза Клаудии.
Натали надула губки и, отпустив Тайлера, откинулась на подушки.
— Зачем ты привел ее с собой? — капризным тоном спросила она.
— Она имеет право быть здесь, малышка, — мягко объяснил Тайлер.
Натали сердито взглянула на мать.
— Никто тебя не звал!
Клаудия, внутренне сжавшись от жгучей обиды, глубоко вздохнула.
— Верно, никто меня не приглашал. Я пришла, потому что хотела снова тебя увидеть. Так делают все мамы. — Если им предоставляется такая возможность, подумала она.
— Ты не пришла, когда я болела корью… и когда руку сломала, — запальчиво возразила девочка.
— Я непременно пришла бы, если бы знала, поверь мне.
— Я тебе не верю! — заявила Натали и повернулась к своему опекуну. Тайлер, пусть она уйдет, — захныкала она.
Он обнял девочку и стал что-то шептать ей на ухо. Натали тут же успокоилась и заулыбалась. Клаудию пронзила острая ревность. Как ей хотелось оказаться сейчас на месте Тайлера! Но она тут же устыдилась своего чувства. Конечно, Натали тянется к Тайлеру, ведь он вырастил ее. Посторонней для нее была родная мать.
Но я не хотела этого! — мысленно воскликнула Клаудия и в отчаянии отвернулась к окну. В ее глазах стояли непролитые слезы, слезы гнева и жалости к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Проголодалась? — ухмыльнулся он.
Глаза Клаудии расширились.
— Что?
Присев на край кровати, Тайлер не торопясь натянул носки, надел туфли и бросил на нее взгляд через плечо.
— Завтракать будешь?
Он имел в виду совсем другой голод, и они оба знали об этом. Нелепо обижаться на шутку, пусть даже дурного тона, и все же Клаудия почувствовала себя задетой. Тут уж ничего не поделаешь: Тайлер имеет над ней безграничную власть, и так будет всегда. Стремясь скрыть обиду, она закинула руки за голову и запустила пальцы в свои роскошные волосы, отметив с некоторым злорадством, что Тайлер невольно перевел взгляд на ее пышную грудь, едва прикрытую шелком и кружевом.
— Пожалуй, нет. Выпью чашку кофе, и все.
Их взгляды встретились.
— Уверена, что больше ничего не хочешь? Не могу ли я предложить тебе еще что-нибудь? — настаивал Тайлер.
Принимая вызов, Клаудия улыбнулась ледяной улыбкой.
— Благодарю, но я не настолько голодна.
Тайлер встал и засунул руки в карманы джинсов. — Притупилось обоняние? Не чувствуешь вкуса? Это часто бывает результатом невоздержанности.
Клаудия среагировала на очередное оскорбление с чисто итальянской горячностью. Ее карие глаза негодующе сверкнули.
— Ты, вероятно, судишь по себе, исходишь из собственного опыта, так сказать! Помнится, у тебя всегда был отменный аппетит.
В улыбке Тайлера появилось что-то волчье.
— Верно, но однажды я случайно отравился, съел какую-то гадость, и с тех пор аппетит у меня пропал.
Зачем она позволила втянуть себя в эту перепалку? Клаудия обхватила колени руками.
— Обмен колкостями на голодный желудок никогда не казался мне идеальным началом дня, но для меня это не новость. Так что можешь продолжать в том же духе. Тебе не удастся уязвить меня.
Тайлер оживился.
— Думаешь, я этого добиваюсь?
Клаудия взглянула ему в глаза.
— А разве нет? Ты же брат Гордона, хоть и неродной, так что меня это не удивляет. Садизм у вас в крови.
Улыбка исчезла с лица Тайлера.
— Тебя послушать, так он просто дьявол какой-то.
— Гордон был дьявольски умен, в каждом умел найти уязвимое место и ловко пользовался человеческими слабостями. Он и тебя охмурил, только ты отказываешься признать очевидное.
— Вероятно, потому, что Гордон, которого я знал, разительно отличается от ужасного образа, созданного твоим воображением.
Клаудия вздохнула.
— Никто не знал его лучше меня. Гордон был настоящим хамелеоном.
Тайлер усмехнулся:
— Он умел расположить людей к себе.
— Вот именно. А как иначе он смог бы заставить окружающих плясать под свою дудку? В этом ему не было равных. Но ответь мне на один вопрос: ты доверил бы Гордону свои деньги?
Тайлер хотел было что-то сказать, но передумал и промолчал. Его глаза сузились.
— Очень умно!
Клаудия пожала плечами. Она все-таки заставила его задуматься, затронув близкую ему область — финансовую. В делах Тайлер руководствовался здравым смыслом, а не эмоциями, и она хотела, чтобы он так же беспристрастно оценил Гордона. Ладно, на первый раз достаточно, решила она.
— На какое время назначена операция?
— На десять. Поторопись, — коротко приказал Тайлер. Ее выпады против Гордона явно вывели его из равновесия. Он вышел в гостиную, и через несколько секунд она услышала, что он говорит по телефону.
Встав с постели, Клаудия достала из шкафа одежду и побежала в ванную, где еще пахло лосьоном Тайлера. Приняв душ, она надела элегантный летний костюм кремового оттенка: облегающий жакет и короткую узкую юбку. В нем будет не так жарко, подумала она, оглядывая себя в запотевшем зеркале. Костюм придавал ей строгий, уверенный вид. Довольно хлипкая защита от двух близких людей, которых она любит больше всего на свете и которые словно сговорились обижать ее как можно больнее.
Хотя что тут удивительного, думала она, нанося тонкий слой косметики на умытое лицо. С Тайлером вообще все ясно, это случай безнадежный, а вот Натали — совсем другое дело. Следует помнить совет Венди Николс и не отчаиваться. В этом ее единственная надежда.
Однако, подходя к палате дочери, Клаудия снова ощутила уже знакомый страх. По дороге в больницу она упросила Тайлера заехать в магазин игрушек. Она долго раздумывала, какую куклу купить, и выбрала ту, которая, по словам продавца, очень нравится маленьким девочкам. К сожалению, Клаудия понятия не имела, играет ли Натали в куклы. Может, она предпочитает другие игрушки? Тайлер хранил гордое молчание и всем своим видом показывал, что считает эту затею пустой тратой времени.
Сердце у Клаудии неровно забилось. Как встретит ее Натали на сей раз? Она недолго оставалась в неведении. Венди Николс приветливо улыбнулась, но Натали сосредоточила все внимание на Тайлере. Ей уже сделали успокаивающий укол перед операцией, и поэтому взгляд у нее был слегка затуманенный. И все же, увидев своего опекуна, она искренне обрадовалась и протянула к нему руки.
— Тайлер! — улыбаясь, воскликнула она и обвила руками его шею, бросив на мать недовольный взгляд, словно говоря: «Видишь, тебя никто не звал, так что уходи поскорее». «Позволь мне остаться», ответили ей глаза Клаудии.
Натали надула губки и, отпустив Тайлера, откинулась на подушки.
— Зачем ты привел ее с собой? — капризным тоном спросила она.
— Она имеет право быть здесь, малышка, — мягко объяснил Тайлер.
Натали сердито взглянула на мать.
— Никто тебя не звал!
Клаудия, внутренне сжавшись от жгучей обиды, глубоко вздохнула.
— Верно, никто меня не приглашал. Я пришла, потому что хотела снова тебя увидеть. Так делают все мамы. — Если им предоставляется такая возможность, подумала она.
— Ты не пришла, когда я болела корью… и когда руку сломала, — запальчиво возразила девочка.
— Я непременно пришла бы, если бы знала, поверь мне.
— Я тебе не верю! — заявила Натали и повернулась к своему опекуну. Тайлер, пусть она уйдет, — захныкала она.
Он обнял девочку и стал что-то шептать ей на ухо. Натали тут же успокоилась и заулыбалась. Клаудию пронзила острая ревность. Как ей хотелось оказаться сейчас на месте Тайлера! Но она тут же устыдилась своего чувства. Конечно, Натали тянется к Тайлеру, ведь он вырастил ее. Посторонней для нее была родная мать.
Но я не хотела этого! — мысленно воскликнула Клаудия и в отчаянии отвернулась к окну. В ее глазах стояли непролитые слезы, слезы гнева и жалости к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49