Джек повернулся к ней.
— Никаких «у нас». Только я, эта женщина и моя внучка. Послушайте, Саша, я сожалею о задержке. Обещаю, что, как только улажу это дело, я немедленно отвезу вас к вашей машине.
— Чушь свинячья!
— Свинячья? Никогда не слышал такого! впервые после разговора с сыном на лице Джейка появилось подобие улыбки.
— Вполне возможно. Мой отец начинал как фермер. Как только он начал проповедовать, нам пришлось подчистить свой язык.
— А-а-а… вот оно что. Пока я буду там, не составите ли вы список того, что мне нужно купить для младенца? Пеленки, бутылочки… детское сиденье в машину….
Он распахнул дверь, затем повернулся и сказал:
— Проклятье! Неужели они ничего не знали о противозачаточных средствах? Тим говорит, что ей было семнадцать лет, когда они познакомились.
Словно зная, что Саша не останется в машине, он подхватил ее, когда она начала сползать с сиденья. На мгновение Джейк прижал ее к груди, как будто эта короткая близость была нужна ему так же, как ей.
— Эти машины с приводом на четыре колеса явно не рассчитаны на людей, у которых проблемы с ростом, — слегка задыхаясь, сказала Саша, отстраняясь от него.
Пройдя по неухоженному двору, они поднялись на крыльцо. Саша схватила Джейка за руку:
— Послушайте, может быть, это не к месту, но просто знайте, что у меня много денег.
Взгляд, которым он одарил Сашу, убил бы ее на месте, если бы она не понимала, в каком он состоянии. Отвернувшись, Джейк с силой нажал на звонок. Из глубины дома доносились громкие звуки рэпа. Его лицо потемнело.
— Вы что, — спросила Саша, — ожидали услышать колыбельную? Мать она или нет, она все еще подросток.
Девушка с бледным лицом, появившаяся за латаной сеткой от насекомых, выглядела так, словно ей не мешало бы поправиться на несколько килограммов и отоспаться.
— Я отец Тима. Он предупредил вас, что я приеду. Где она?
Молодая женщина оглядела их, прежде чем открыть дверь.
— Можете войти. Это мать Тима?
— Я друг, — сказал Саша, не дав Джейку объяснить, что она практически посторонняя женщина, которую он предложил подвезти. — Можем мы посмотреть на нее?
— Она срыгнула, и у меня не было времени переодеть ей распашонку.
Она провела их в комнату, где посередине неубранной кровати стояла коробка из-под бананов, в которую затолкали подушку. Под желтой пеленкой краснолицый младенец сучил крошечными ножками и, размахивая маленьким кулачком, громко выражал свое недовольство.
— Вот она. Я назвала ее Тьюздей. Тьюздей Смит, с вызовом сказала молодая мать.
— А как вас зовут? — напряженно спросил Джейк.
— Черил, — неохотно ответила она. — Черил Мозер.
Разрываясь между желанием протянуть руку помощи Джейку и подхватить плачущего младенца, Саша сделала наиболее безопасный выбор.
Она наклонилась и поймала маленькую ножку.
— Привет, солнышко! — Повернувшись к измученной блондинке, Саша спросила:
— Сколько ей, вы сказали?
— Пять недель. С половиной.
— Могли бы позвонить раньше, — сухо заметил Джейк.
— Я не думала, что вас это заинтересует.
— А ваши родители?
Черил пожала плечами.
— Мама умерла, а отец сказал, чтобы я не являлась домой, если попаду в беду.
Саша открыла рот и тут же закрыла его. Словами в такой ситуации не поможешь. Это дело Джейка, истощенной, бледной девушки-подростка и младенца, которого зовут так же, как кинозвезду, о которой несчастная молодая мать никогда, вероятно, не слышала. Тем оригинальнее.
Нахмурившись, Джейк сказал:
— Это место в Норфолке…
Саша мгновенно вмешалась:
— Что бы ни обещала вам та женщина, мы удвоим сумму, — непроизвольно вырвалось у нее.
Джейк бросил на нее быстрый взгляд, ясно говоривший о том, что он сомневается в ее психическом здоровье. Повернувшись к Черил, он предложил:
— Почему бы нам не поговорить об этом в соседней комнате?
Не желая, чтобы ее исключили из разговора, Саша быстро вынула ребенка из доморощенной колыбели и, впервые за двадцать лет издавая воркующие звуки, последовала за Джейком и Черил в гостиную, прижимая к себе мокрого, елозящего младенца. Как приятно снова почувствовать теплое тельце ребенка!
Джейк обернулся и сердито посмотрел на нее.
Черил вздохнула и переступила с ноги на ногу.
— Послушайте, мне просто нужно снова работать полный рабочий день, понимаете? Когда я стала слишком толстой, чтобы обслуживать столы, меня поставили на кухню. Платят там паршиво. Я брала ее с собой, но боссу это не нравится.
Сколько, вы сказали, дадите за нее?
Едва удерживаясь, чтобы не сказать того, чего не следует, Саша почувствовала, как что-то теплое увлажняет плечо ее девяностодолларовой блузки. Судя по запаху, свернувшееся молоко.
«Не судите, да не судимы будете» — одна из любимых цитат Аддлера Пэрриша, который считал себя судьей и определял любое наказание, которое находил подходящим.
Ей было девять с половиной лет, когда родились близнецы, и одиннадцать, когда появился на свет брат. После рождения Бака здоровье матери ухудшилось, и заботы о младенце легли на Сашу.
Теплое тельце и знакомый запах вызвали у нее смешанное чувство горечи и тоски по прошлому.
Тихим, спокойным голосом Джейк назвал цифру. Пока Черил грызла заусеницу, обдумывая предложение, Саша многозначительно кашлянула. Когда Джейк взглянул на нее, она пошевелила бровями, чтобы напомнить ему, что у нее есть деньги, если предложенная им сумма окажется не достаточной.
Она прекрасно знает, что не имеет права вмешиваться в его дела, но самое важное — это ребенок. Если в ее силах помочь устранить трудности, она сделает это, на чью бы мозоль ей ни пришлось наступить.
Девочка заплакала, и Саша подняла ее И понюхала пеленку.
— Где ее вещи? Я могу перепеленать ее и сменить распашонку.
— Она все время срыгивает. Вон там, — девушка указала на обшарпанный стол. На нем лежало сложенное полотенце, две упаковки одноразовых пеленок, баночка с детской присыпкой и полупустой рожок.
— Ну-ка, лапочка, давай Саша поможет тебе.
Тихонько напевая, она нашла до боли жалкую стопку детского белья и занялась делом, пытаясь услышать, как идут переговоры в соседней комнате. Черил громко настаивала на том, что ребенок определенно от Тима, приводя в доказательство то, что она указала его имя на свидетельстве о рождении.
Джейк отвечал ей еще более сдержанным голосом, чем прежде.
— Я не подвергаю сомнению ваши слова. Если бы вы просили у него денег или обручальное кольцо, у меня, возможно, возникли бы сомнения, но, так как вы ничего не просите, я верю, что вы говорите правду.
Младенец попытался засунуть в рот Сашин палец.
— Душечка, сапфиры совсем не вкусные, а этот даже ненастоящий. Давай лучше найдем тебе сосочку, а?
В этот момент Джейк обстоятельно объяснил свои условия и назвал щедрую сумму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30