— Курсы тебе пригодятся. — , Он смотрел на нее сквозь голубоватый дымок тонкой сигары, которую курил, отравляя воздух, прежде незамутненный, ее маленькой гостиной.
Как уютно он расположился в ее святилище, просто зло берет. Все вечера, когда Кел не занят, он обычно проводит здесь. Но он слишком велик для ее комнаты, и изящный диванчик с цветочками, на котором он так удобно устроился, не вяжется с его джинсами, синей майкой и босыми ногами, заброшенными на резную спинку.
— Как жарко! — Он снял манку, обнажив мускулистый живот. «Обожает разоблачаться, — разозлилась Сара. — Нарочно отвлекает от дел…»
Закусив карандашик, она, подражая ему, стала бесцеремонно разглядывать его с ног до головы. Дошла до лица, встретилась взглядом и прочла в нем приглашение перейти к делу. Где уж ей было с ним состязаться!
— Почему твоя мать не была на нашей свадьбе? — быстро спросила она, стараясь его отвлечь. Впрочем, ей было действительно интересно.
Он удивился. Взгляд стал жестким, будто захлопнулись ставни.
— Понятия не имею. — Он затянулся сигарой и выпустил струйку дыма в потолок.
Любопытно, подумала Сара. Она могла бы спросить Терезу, но тогда ведь будет ясно, как мало она о нем знает.
— Больная мозоль? — спросила она, не считаясь с тем, что вывеску «Вход воспрещен» нельзя было не заметить.
— Может быть, потому, — неохотно сказал он, — что я ее не приглашал. Она была плохой матерью, но ей выдается пенсия, я поручил это Терезе. — Он невесело усмехнулся.
— О! — Она притворилась, что эта мысль ей понравилась. — Со мной ты поступишь так же, если я буду плохой женой?
— Если ты будешь плохой женой, пенсия тебе не понадобится, — помолчав, хмуро ответил Кел. Его взгляд заставил Сару поежиться.
— Расскажи мне о ней.
Она хотела вызвать его на откровенность: похоже, что именно здесь был ключ к его отношению к женщинам. Свои мотивы для брака без любви она знала, но что заставило его заключить эту сделку?
— Нет!
Отказ был решительным.
— Почему?
— Потому, что тебе не нужно об этом знать.
— Вот как?
Это ее обидело, и она была раздосадована, что обиделась. Сара начала свыкаться со статусом замужней женщины, но не могла примириться с эмоциональной пустыней, в которой вдруг оказалась. Ночи, проведенные вместе, были воплощением чувственности. Она засыпала в его объятиях, удовлетворенная и счастливая. Но наступало утро, и нежность исчезала, не оставив следа. Они в лучшем случае сосуществовали. Чаще — сводили счеты, что не доставляло ей удовольствия.
— Я предпочла бы, чтобы здесь не курили. Ей необходимо было найти выход боли, к ее удивлению, весьма ощутимой. Если он не считает нужным быть откровенным с ней, она не обязана мириться с его дурными привычками.
— Достаточно других комнат в доме, где можно отравлять воздух.
Оглядев заставленную вещами гостиную, он поднялся.
— Эту комнату желаешь получить в качестве премиальных, радость моя?
— Спиши ее в счет налогов, — предложила она небрежно.
— Можно, — Он направился к двери, — если предприятие будет доходным. Как ты знаешь. Сент-Клер мне не принадлежит, и расходы я могу списывать в соответствии с соглашением. Но комнату можешь взять себе. — Он сделал широкий жест. — И я сюда не войду, пока ты не попросишь. Да, кстати, не возражаешь, если рабочие займутся камином и отремонтируют кладку под окном?
— Нет, не возражаю, — сухо сказала Сара. — Насколько я понимаю, мои обязанности сводятся к тому, чтобы быть хозяйкой этого дома, принимать твоих гостей и спать с тобой. По ночам, — добавила она торопливо, заметив хищный огонек в его глазах.
— Ив ответ на эти титанические усилия, — подхватил он, — я даю деньги, чтобы дом функционировал.
— В долг, — уточнила она, гордо вскинув голову. — И этот долг я собираюсь вернуть.
— Не стоит.
— Нет, стоит!
— Ну что ж, — его подбородок одеревенел, — попрошу Дейвида проследить…
Сара смотрела ему вслед, не понимая, почему победа не доставила ей удовольствия.
Бесконечная череда званых обедов потребовала расширения штата обслуги и стала как бы продолжением работы ресторана. У Сары появились дополнительные обязанности: ей надлежало демонстрировать все свое искусство собеседницы, а с некоторыми из деловых партнеров Кела это было непросто.
Стол, накрытый в тот вечер в длинной столовой, выглядел очень внушительно. Почетное место занимали канделябры в готическом стиле. Серебро и хрусталь отражали пламя стройных белых столбиков свечей. Двадцатый век был достойно представлен колпортовским обеденным сервизом. Для начала были поданы фруктовые пюре и суп из салата со специями.
Сара, сама того не желая, привлекала общее внимание. Контраст серебристых волос с голубым, как полуденное небо, вечерним платьем, расшитым бисером, был поистине неотразим. Любуясь ею, гости втайне сожалели о том, что общение с ней ограничивалось светской беседой: что подарить жене ко дню рождения да как лучше ответить на приглашение поохотиться.
Сара встретила взгляд Кела, но не нашла в нем ни симпатии, ни поддержки. Она занималась тем, за что ей платили, а от своего штата он требовал исполнительности. Да и сам он усердно занимал гостей. Ревниво наблюдала она, как Кел, пустив в ход все свое обаяние, беседует с хорошенькой брюнеткой в огненно-красном платье. Интересно, что бы он сказал, если бы Сара проявила такое же рвение?
Позднее, когда он соблаговолил пригласить Сару на танец, она заметила, что брюнетка в красном наблюдает за ними с большим интересом.
— Кто это? — спросила Сара напрямик. — Эта дама не сводит с тебя глаз.
— Бьянка Шенон. — Красотка была у него за спиной, но он сразу понял, о ком говорит Сара.
— Старая приятельница?
— Ее муж связан с одной из моих компаний. Он плохо себя чувствует после самолета, и Бьянка посоветовала ему отдохнуть.
— Он, разумеется, много старше ее, — предположила Сара.
Кел холодно посмотрел на нее.
— Ты хочешь сказать, что она вышла за него из-за денег? Странно, правда?
— Я вышла за тебя не из-за денег, — вспыхнула Сара. — Я вышла потому, что это был единственный способ обеспечить душевный покой отцу.
— Ну, конечно, я знаю. — Они продолжали танцевать молча. Когда же звуки томной мелодии смолкли, Кел вежливо поблагодарил, взгляд его, в поисках кого-то, скользнул по комнате. — Я вернусь поздно, — сказал он и добавил:
— Не дожидайся меня.
Сара видела, как он присоединился к своим коллегам. Седовласый гость пригласил ее на следующий танец. Механически следуя за партнером, она чувствовала себя разбитой и очень несчастной. Мысли, одна безумнее другой, теснились в голове. Подумать только: она ревновала! Это открытие поразило ее. Приходилось смотреть правде в глаза: она не желала, чтобы он прикасался к кому-либо, кроме нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33