Сердце билось так часто, что закружилась голова. Руки в карманах сжались в кулаки от страха, что она сама бросится ему на шею. Ей хотелось прижаться к нему и упиваться горячим, соблазнительным запахом его тела, утолить предательскую жажду, от которой перехватило дыхание.
— Половое влечение не бывает простым, мы ведь не звери, ведомые природным инстинктом… Как ты невинна при всей своей страстности!
Его большой палец слегка коснулся уголка ее полных, дрожащих губ, потом лениво скользнул в рот. Ее томные глаза невольно закрылись. Сладкая боль страсти пронзила ее хрупкое тело, заставляя каждую мышцу напрячься от предвкушения.
— Достаточно малейшего поощрения… Ты просто прирожденная искусительница, — проговорил Сантино низким голосом, привлекая ее к себе.
Словно выходя из глубокого транса, Фрэнки услышала стук в дверь. Сантино уже шагал через холл, чтобы открыть. Высокий мужчина в черном костюме подхватил сумки.
Ну конечно, приземлился вертолет, и пришло время уезжать.
Она прижала влажные ладони к разгоряченным щекам. Она не думала, что капитуляция сделает ее такой слабой и что Сантино приобретет такую власть над ней. Он ошибался, называя ее невинной, потому что сейчас она уже не та дурочка, которая искренне полагала, что достаточно лечь в постель с Сантино — и ее чувства исчезнут без следа.
— Ты приедешь к нам снова? — тревожно спросила Маддалена.
Дед и двоюродные бабки пришли проводить их и ждали у крыльца.
— Место Франчески рядом с мужем, — осадила Тереза сестру.
Дед вопросительно смотрел на нее.
Сантино никогда больше не вернется в эту деревню. В следующий раз она приедет сюда одна.
Весь полет Фрэнки спала. Когда Сантино разбудил ее, она с изумлением взглянула в иллюминатор. Вертолет приземлился не в римском аэропорту, а на зеленой лужайке неподалеку от дворца.
— Ты выглядишь растерянной, словно ребенок, который вернулся домой после каникул, — проговорил Сантино, помогая ей выйти. Он выглядел необычно напряженным, его красивые губы были плотно сжаты. — Это мой дом, — предвосхитил вопрос Сантино.
— Твой дом? Где же мы? — в растерянности пробормотала она.
— Милях в тридцати от Рима. Папарацци не побеспокоят нас здесь. Границы Вилла — Фонтана хорошо охраняются.
Загородный дворец, стоявший здесь сотни лет, представлял собой впечатляющее зрелище. Крылья, примыкавшие к двухэтажному центральному зданию, охватывали залитую солнцем лужайку перед дворцом. У парадного входа в виде сводчатой арки стоял длинный лимузин с затемненными стеклами.
— Тебе предстоит встретиться с моими родителями, — холодно сообщил Сантино, — Ты должна гордиться. Они примчались из Швейцарии, чтобы выразить свое неудовольствие.
— Твои… родители? — вскрикнула Фрэнки.
— Некогда ты мечтала встретиться с ними, — суровым тоном проговорил Сантино.
— Не напоминай мне! — воскликнула Фрэнки. Ее лицо пылало от огорчения, когда они поднялись по ступеням и вошли в арку.
Войдя в огромный холл, украшенный мраморными колоннами и статуями в нишах, обескураженная грандиозностью обстановки, Фрэнки понизила голос до шепота:
— Послушай, я не могу в таком виде встретиться с твоими родителями!
Ее платье походило на измятую тряпку.
— Франческа… совершенно не имеет значения, как ты выгладишь, — сказал Сантино, скривив рот.
— Почему ты не предупредил, что тебя ждут родители?
— Они редко навещают меня. Но скандал, затеянный твоей матерью, похоже, расшевелил их.
— Послушай, разбирайся сам со своими родителями, — пробормотала Фрэнки. — Не стоит их впутывать во все это, пока я здесь.
— Это мое дело, — решительно заявил Сантино.
Маленькая женщина в элегантном черном платье стояла в дальнем конце холла, тревожно гладя на них. Она быстро и неразборчиво заговорила по-итальянски.
— Моя домоправительница, Лина. Я познакомлю вас позже. Сначала — родители, — сказал Сантино, распахивая дверь в огромный зал.
Во рту у Фрэнки пересохло, глаза устремились на маленькую черноволосую пожилую женщину, сидящую в бархатном кресле. Голубизна ее изысканного костюма прекрасно соответствовала цвету ее холодных глаз. «Устрашающая» — вот первое слово, которое пришло в голову Фрэнки. В следующее мгновение она увидела отца Сантино. Высокий, видный мужчина с совершенно седыми волосами стоял у окна. Он держал себя с той же непреклонной сдержанностью, что и его жена.
— Франческа… — пробормотал Сантино, — позволь представить тебя моим родителям… Соня и Альваро.
— Мне не требуется представление, — ледяным тоном осадила его Соня Витале. — Объяснись, Сантино! Как ты смел обесчестить нас этой вызывающей связью, которую обсуждают в прессе?
— Мы считали, что этот роман похоронен несколько лет назад, — вступил Альваро Витале.
— Я не говорил ничего подобного, — спокойным голосом возразил Сантино. — Франческа — моя жена, и я рассчитываю, что с ней будут обращаться с должным уважением.
Соня Витале презрительно осмотрела Фрэнки. Ее губы скривились, и она надменно отвернула свою царственно посаженную голову.
— Я никогда не приму эту женщину в своем доме.
— Тогда ты потеряешь меня, — решительно ответил Сантино. — Не думаю, что это будет слишком большой жертвой. В конце концов, ты видишь меня только раз в год, на Рождество.
Фрэнки бросила на Сантино изумленный взгляд, затем снова перевела его на Соню, потрясенная откровенной враждебностью, с которой пожилая женщина смотрела на своего сына.
— Ты не можешь не видеть, что этот брак совершенно неприемлем, — снова вступил Альваро Витале. — Я не намерен демонстрировать неуважение к твоей жене, но ты должен признать, что происхождение Франчески вряд ли позволяет ей занять место в нашей семье…
— Мы не королевский род, папа, — мрачно возразил Сантино.
— Я не буду переубеждать тебя, Сантино. Ты всегда только разочаровывал меня, — с безжалостным осуждением проговорила его мать. — Но ты предал память своего брата…
У себя за спиной Фрэнки чувствовала большое, мощное тело Сантино, напрягшееся, словно приготовившееся дать отпор. Фрэнки захотелось защитить его.
Мать продолжала осуждающе смотреть на сына.
— Я могла бы напомнить тебе, что ты всегда был тенью Рико, Сантино. Все, что некогда было его, становилось твоим. Честь требует, чтобы ты принес жертву в память о нем. Рико никогда бы не женился на женщине низкого происхождения. Он слишком гордился нашей родословной.
— Я не Рико и никогда не мог быть им, мама, — устало возразил Сантино. Соня Витале поднялась. — Как ты любишь произносить банальности, — отрезала она. — Тебе известно, как все мы мечтали, чтобы ты женился на Мелине, а ты посмеялся над нами. Только когда приведешь Мелину в качестве своей жены, я приму тебя снова… не раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Половое влечение не бывает простым, мы ведь не звери, ведомые природным инстинктом… Как ты невинна при всей своей страстности!
Его большой палец слегка коснулся уголка ее полных, дрожащих губ, потом лениво скользнул в рот. Ее томные глаза невольно закрылись. Сладкая боль страсти пронзила ее хрупкое тело, заставляя каждую мышцу напрячься от предвкушения.
— Достаточно малейшего поощрения… Ты просто прирожденная искусительница, — проговорил Сантино низким голосом, привлекая ее к себе.
Словно выходя из глубокого транса, Фрэнки услышала стук в дверь. Сантино уже шагал через холл, чтобы открыть. Высокий мужчина в черном костюме подхватил сумки.
Ну конечно, приземлился вертолет, и пришло время уезжать.
Она прижала влажные ладони к разгоряченным щекам. Она не думала, что капитуляция сделает ее такой слабой и что Сантино приобретет такую власть над ней. Он ошибался, называя ее невинной, потому что сейчас она уже не та дурочка, которая искренне полагала, что достаточно лечь в постель с Сантино — и ее чувства исчезнут без следа.
— Ты приедешь к нам снова? — тревожно спросила Маддалена.
Дед и двоюродные бабки пришли проводить их и ждали у крыльца.
— Место Франчески рядом с мужем, — осадила Тереза сестру.
Дед вопросительно смотрел на нее.
Сантино никогда больше не вернется в эту деревню. В следующий раз она приедет сюда одна.
Весь полет Фрэнки спала. Когда Сантино разбудил ее, она с изумлением взглянула в иллюминатор. Вертолет приземлился не в римском аэропорту, а на зеленой лужайке неподалеку от дворца.
— Ты выглядишь растерянной, словно ребенок, который вернулся домой после каникул, — проговорил Сантино, помогая ей выйти. Он выглядел необычно напряженным, его красивые губы были плотно сжаты. — Это мой дом, — предвосхитил вопрос Сантино.
— Твой дом? Где же мы? — в растерянности пробормотала она.
— Милях в тридцати от Рима. Папарацци не побеспокоят нас здесь. Границы Вилла — Фонтана хорошо охраняются.
Загородный дворец, стоявший здесь сотни лет, представлял собой впечатляющее зрелище. Крылья, примыкавшие к двухэтажному центральному зданию, охватывали залитую солнцем лужайку перед дворцом. У парадного входа в виде сводчатой арки стоял длинный лимузин с затемненными стеклами.
— Тебе предстоит встретиться с моими родителями, — холодно сообщил Сантино, — Ты должна гордиться. Они примчались из Швейцарии, чтобы выразить свое неудовольствие.
— Твои… родители? — вскрикнула Фрэнки.
— Некогда ты мечтала встретиться с ними, — суровым тоном проговорил Сантино.
— Не напоминай мне! — воскликнула Фрэнки. Ее лицо пылало от огорчения, когда они поднялись по ступеням и вошли в арку.
Войдя в огромный холл, украшенный мраморными колоннами и статуями в нишах, обескураженная грандиозностью обстановки, Фрэнки понизила голос до шепота:
— Послушай, я не могу в таком виде встретиться с твоими родителями!
Ее платье походило на измятую тряпку.
— Франческа… совершенно не имеет значения, как ты выгладишь, — сказал Сантино, скривив рот.
— Почему ты не предупредил, что тебя ждут родители?
— Они редко навещают меня. Но скандал, затеянный твоей матерью, похоже, расшевелил их.
— Послушай, разбирайся сам со своими родителями, — пробормотала Фрэнки. — Не стоит их впутывать во все это, пока я здесь.
— Это мое дело, — решительно заявил Сантино.
Маленькая женщина в элегантном черном платье стояла в дальнем конце холла, тревожно гладя на них. Она быстро и неразборчиво заговорила по-итальянски.
— Моя домоправительница, Лина. Я познакомлю вас позже. Сначала — родители, — сказал Сантино, распахивая дверь в огромный зал.
Во рту у Фрэнки пересохло, глаза устремились на маленькую черноволосую пожилую женщину, сидящую в бархатном кресле. Голубизна ее изысканного костюма прекрасно соответствовала цвету ее холодных глаз. «Устрашающая» — вот первое слово, которое пришло в голову Фрэнки. В следующее мгновение она увидела отца Сантино. Высокий, видный мужчина с совершенно седыми волосами стоял у окна. Он держал себя с той же непреклонной сдержанностью, что и его жена.
— Франческа… — пробормотал Сантино, — позволь представить тебя моим родителям… Соня и Альваро.
— Мне не требуется представление, — ледяным тоном осадила его Соня Витале. — Объяснись, Сантино! Как ты смел обесчестить нас этой вызывающей связью, которую обсуждают в прессе?
— Мы считали, что этот роман похоронен несколько лет назад, — вступил Альваро Витале.
— Я не говорил ничего подобного, — спокойным голосом возразил Сантино. — Франческа — моя жена, и я рассчитываю, что с ней будут обращаться с должным уважением.
Соня Витале презрительно осмотрела Фрэнки. Ее губы скривились, и она надменно отвернула свою царственно посаженную голову.
— Я никогда не приму эту женщину в своем доме.
— Тогда ты потеряешь меня, — решительно ответил Сантино. — Не думаю, что это будет слишком большой жертвой. В конце концов, ты видишь меня только раз в год, на Рождество.
Фрэнки бросила на Сантино изумленный взгляд, затем снова перевела его на Соню, потрясенная откровенной враждебностью, с которой пожилая женщина смотрела на своего сына.
— Ты не можешь не видеть, что этот брак совершенно неприемлем, — снова вступил Альваро Витале. — Я не намерен демонстрировать неуважение к твоей жене, но ты должен признать, что происхождение Франчески вряд ли позволяет ей занять место в нашей семье…
— Мы не королевский род, папа, — мрачно возразил Сантино.
— Я не буду переубеждать тебя, Сантино. Ты всегда только разочаровывал меня, — с безжалостным осуждением проговорила его мать. — Но ты предал память своего брата…
У себя за спиной Фрэнки чувствовала большое, мощное тело Сантино, напрягшееся, словно приготовившееся дать отпор. Фрэнки захотелось защитить его.
Мать продолжала осуждающе смотреть на сына.
— Я могла бы напомнить тебе, что ты всегда был тенью Рико, Сантино. Все, что некогда было его, становилось твоим. Честь требует, чтобы ты принес жертву в память о нем. Рико никогда бы не женился на женщине низкого происхождения. Он слишком гордился нашей родословной.
— Я не Рико и никогда не мог быть им, мама, — устало возразил Сантино. Соня Витале поднялась. — Как ты любишь произносить банальности, — отрезала она. — Тебе известно, как все мы мечтали, чтобы ты женился на Мелине, а ты посмеялся над нами. Только когда приведешь Мелину в качестве своей жены, я приму тебя снова… не раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30