Глаза его вспыхнули, и их огонь проник за хрупкую преграду ее самообладания.
– Это больше похоже на неутоленное вожделение, – выговорила она хрипло.
– Нет, – сказал он, понизив голос так, чтобы слышала только одна Лесия. – Ты не из тех женщин. Ты – женщина, которую я люблю до безумия и которую хочу иметь право называть своей.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
И, уже не желая больше сдерживать своих чувств, он обнял ее. Они притворились, что танцуют, но это была только видимость. В гостиной стоял немалый шум от стереоприемника, но Лесия ничего не слышала, ничего не сознавала, кроме стука их сердец, ритмы которых чудесно слились в гармоническую, сложную и выразительную мелодию. Абсолютно сознательно, не заботясь о том, что совершает акт капитуляции, Лесия сказала:
– Идем, Кин.
Уже пять минут спустя они были в его машине и мчались под мерный рокот мощного двигателя по тихим улицам пригорода, освещенным ярким светом фонарей, который затмевал сияние луны и звезд.
– Я хочу отвезти тебя домой, – сказал Кин ровным голосом. – К себе домой.
Слегка поколебавшись, Лесия ответила:
– Да.
И тут ее охватила паника – все происходило так стремительно, чувства слишком переполняли ее, она теряла контроль над событиями. Кин потянулся и накрыл широкой и теплой ладонью ее беспокойно стиснутые на коленях руки. И словно по волшебству нервный страх превратился в решимость. Кин бегло взглянул на нее. Его лицо было сосредоточенным и суровым, но Лесия чувствовала, что его снедает жестокая, почти обессиливающая страсть, потому что и с ней происходило то же самое – кости сделались мягкими, в голове все перепуталось, так что она лишилась способности рассуждать и не могла додумать до конца ни единой мысли и только знала каждой клеточкой тела, что настал ее час и пришел Он – ее мужчина.
Выпустив ее пальцы, Кин спросил:
– Ты принимаешь таблетки?
– Нет. – Руки у нее похолодели и замерли.
Он кивнул.
– Презерватива будет достаточно? Если нет, я могу подождать.
Подобная расчетливость должна была бы вызвать в девушке отвращение, разбить романтические чары, которыми он околдовал ее, заявив о своей любви. Но сейчас Лесия слишком хорошо понимала Кина, чтобы счесть его бесчувственным. И хотя мысль о том, что у них может быть ребенок, заставила сердце затрепетать от множества незнакомых эмоций, она знала, что пока еще не время решаться на беременность.
– Вполне достаточно.
Он сказал спокойно и трезво:
– Я понимаю чувства обоих этих бедняг – того, который был женат, и другого, который уговорил тебя обручиться, хотя и знал, что ты его не любишь. Потому что я сделал бы то же самое – не упустил бы тебя ни при каких обстоятельствах.
Сердце у Лесин подпрыгнуло, потом забилось медленно и гулко.
– Мне хотелось принадлежать тебе с первой же секунды, как я тебя увидела, а когда ты привез меня домой после нашего первого обеда вдвоем и я посмотрела на тебя из окна и увидела, что ты стоишь у автомобиля и смотришь на меня, тогда я поняла, что люблю тебя.
Его сухой смех был не в силах скрыть его горячей страсти.
– Как трубадур, который стоит под башней своей возлюбленной, – пробормотал он. – Я уверил себя, что просто хочу убедиться, все ли благополучно, но в глубине сердца ждал в награду розу и обещание.
– Жаль, что у меня не было розы, – сказала Лесия, растроганная его словами. – Но я дала тогда тебе обещание, даже если ты его и не слышал.
Кин ничего не ответил и молчал до тех пор, пока они не подъехали к его дому и не вошли в большую гостиную, обращенную окнами к морю. Свет луны широкими серебряными полосами лежал на мебели, воздух был прохладным.
– Одна из моих фантазий уже осуществилась, – сказал Кин, не делая попыток дотронуться до нее. – С тех пор, как мы проснулись на диване после той ночи, я все пытался представить твои волосы, в которых запутались лунные лучи.
– И вот я снова здесь, – сказала Лесия.
– Да. – Он приблизился к ней. – Улыбнись мне, Лесия. Улыбнись так, будто ты всю жизнь ждала только меня. Когда ты улыбаешься, я начинаю верить в рай.
Она выполнила его просьбу и шагнула прямо в его объятия.
Они обменивались поцелуями каждый вечер при расставании, стоя в саду, где летние ароматы будоражили их чувства, делясь теплотой и радостью, но не слишком увлекаясь. Сегодня же оба они шагнули в иное измерение. Его мужская энергия разбудила в ней что-то дикое, и она откликнулась с таким же пылом, подчиняясь ритму страсти.
Все происходило стремительно, и инстинкт манил ее вперед по темной, таинственной дороге неистовства, бурных, неудержимых эмоций и нескончаемой чувственности. Его медленные и умелые движения истощали ее силы и размягчали кости, сжигающий жар нарастал и пробегал по венам расплавленной ртутью. Мысли смешались, и Лесия просто окунулась в бездонную пучину наслаждения.
Когда его рука отогнула ворот ее платья, она застонала и, повернув лицо, поцеловала его в ладонь, коснувшись ее язычком.
– Распусти волосы, – попросил он.
– Что?
– Распусти их. Я хочу чувствовать их на своей коже.
Не отводя от него глаз, Лесия расстегнула заколки и встряхнула головой, освобождая пряди из тяжелого узла. Волосы упали ей на лицо, хлынули на шею прохладным шелком.
– Вот оно, – выговорил Кин сдавленно и погрузил пальцы в густую струящуюся массу. – Лесия, освещенная луной.
Бурная радость обожгла Лесию и придала ей смелости. Она потянула рубашку с его плеч, провела пальцем по расширяющейся дорожке темных завитков и положила ладони ему на грудь, вздрагивая от ощущения силы и мощи, которое передалось ее рукам.
– Ты такой великолепный, – едва слышно пробормотала она. – Ты… внушаешь мне трепет.
– Я мужчина, – веско сказал он. – Вот и все. И этому мужчине ты нужна больше, чем воздух. Ты осуществишь еще одну мою фантазию, Лесия?
– Какую?
– Ту, в которой я вижу, как ты раздеваешься передо мной.
Медленно и, как только могла, соблазнительно Лесия провела руками по бедрам и, нагнувшись, дотянулась до подола платья. Все так же медленно она выпрямилась, удерживая пылавшие, как синие костры, глаза Кина своими и поднимая подол юбки.
– Не останавливайся, – выговорил он глухо.
Внезапный острый приступ стыдливости заставил ее ускорить последние движения. Она стянула платье через голову и позволила ему выскользнуть из пальцев на стул. Поскольку платье было на подкладке, под ним были только лифчик и трусики из бледно-желтого атласа. Тяжелые теплые бусины янтарного ожерелья скользнули по нежной коже ее груди.
– Да, – сказал Кин, и его голос резко разорвал царившее в комнате молчание. – Именно такой я все время представлял тебя с того самого утра, когда мы проснулись вместе на диване. Высокой, изящной, сильной, как богиня…
Лесия больше не боялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Это больше похоже на неутоленное вожделение, – выговорила она хрипло.
– Нет, – сказал он, понизив голос так, чтобы слышала только одна Лесия. – Ты не из тех женщин. Ты – женщина, которую я люблю до безумия и которую хочу иметь право называть своей.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
И, уже не желая больше сдерживать своих чувств, он обнял ее. Они притворились, что танцуют, но это была только видимость. В гостиной стоял немалый шум от стереоприемника, но Лесия ничего не слышала, ничего не сознавала, кроме стука их сердец, ритмы которых чудесно слились в гармоническую, сложную и выразительную мелодию. Абсолютно сознательно, не заботясь о том, что совершает акт капитуляции, Лесия сказала:
– Идем, Кин.
Уже пять минут спустя они были в его машине и мчались под мерный рокот мощного двигателя по тихим улицам пригорода, освещенным ярким светом фонарей, который затмевал сияние луны и звезд.
– Я хочу отвезти тебя домой, – сказал Кин ровным голосом. – К себе домой.
Слегка поколебавшись, Лесия ответила:
– Да.
И тут ее охватила паника – все происходило так стремительно, чувства слишком переполняли ее, она теряла контроль над событиями. Кин потянулся и накрыл широкой и теплой ладонью ее беспокойно стиснутые на коленях руки. И словно по волшебству нервный страх превратился в решимость. Кин бегло взглянул на нее. Его лицо было сосредоточенным и суровым, но Лесия чувствовала, что его снедает жестокая, почти обессиливающая страсть, потому что и с ней происходило то же самое – кости сделались мягкими, в голове все перепуталось, так что она лишилась способности рассуждать и не могла додумать до конца ни единой мысли и только знала каждой клеточкой тела, что настал ее час и пришел Он – ее мужчина.
Выпустив ее пальцы, Кин спросил:
– Ты принимаешь таблетки?
– Нет. – Руки у нее похолодели и замерли.
Он кивнул.
– Презерватива будет достаточно? Если нет, я могу подождать.
Подобная расчетливость должна была бы вызвать в девушке отвращение, разбить романтические чары, которыми он околдовал ее, заявив о своей любви. Но сейчас Лесия слишком хорошо понимала Кина, чтобы счесть его бесчувственным. И хотя мысль о том, что у них может быть ребенок, заставила сердце затрепетать от множества незнакомых эмоций, она знала, что пока еще не время решаться на беременность.
– Вполне достаточно.
Он сказал спокойно и трезво:
– Я понимаю чувства обоих этих бедняг – того, который был женат, и другого, который уговорил тебя обручиться, хотя и знал, что ты его не любишь. Потому что я сделал бы то же самое – не упустил бы тебя ни при каких обстоятельствах.
Сердце у Лесин подпрыгнуло, потом забилось медленно и гулко.
– Мне хотелось принадлежать тебе с первой же секунды, как я тебя увидела, а когда ты привез меня домой после нашего первого обеда вдвоем и я посмотрела на тебя из окна и увидела, что ты стоишь у автомобиля и смотришь на меня, тогда я поняла, что люблю тебя.
Его сухой смех был не в силах скрыть его горячей страсти.
– Как трубадур, который стоит под башней своей возлюбленной, – пробормотал он. – Я уверил себя, что просто хочу убедиться, все ли благополучно, но в глубине сердца ждал в награду розу и обещание.
– Жаль, что у меня не было розы, – сказала Лесия, растроганная его словами. – Но я дала тогда тебе обещание, даже если ты его и не слышал.
Кин ничего не ответил и молчал до тех пор, пока они не подъехали к его дому и не вошли в большую гостиную, обращенную окнами к морю. Свет луны широкими серебряными полосами лежал на мебели, воздух был прохладным.
– Одна из моих фантазий уже осуществилась, – сказал Кин, не делая попыток дотронуться до нее. – С тех пор, как мы проснулись на диване после той ночи, я все пытался представить твои волосы, в которых запутались лунные лучи.
– И вот я снова здесь, – сказала Лесия.
– Да. – Он приблизился к ней. – Улыбнись мне, Лесия. Улыбнись так, будто ты всю жизнь ждала только меня. Когда ты улыбаешься, я начинаю верить в рай.
Она выполнила его просьбу и шагнула прямо в его объятия.
Они обменивались поцелуями каждый вечер при расставании, стоя в саду, где летние ароматы будоражили их чувства, делясь теплотой и радостью, но не слишком увлекаясь. Сегодня же оба они шагнули в иное измерение. Его мужская энергия разбудила в ней что-то дикое, и она откликнулась с таким же пылом, подчиняясь ритму страсти.
Все происходило стремительно, и инстинкт манил ее вперед по темной, таинственной дороге неистовства, бурных, неудержимых эмоций и нескончаемой чувственности. Его медленные и умелые движения истощали ее силы и размягчали кости, сжигающий жар нарастал и пробегал по венам расплавленной ртутью. Мысли смешались, и Лесия просто окунулась в бездонную пучину наслаждения.
Когда его рука отогнула ворот ее платья, она застонала и, повернув лицо, поцеловала его в ладонь, коснувшись ее язычком.
– Распусти волосы, – попросил он.
– Что?
– Распусти их. Я хочу чувствовать их на своей коже.
Не отводя от него глаз, Лесия расстегнула заколки и встряхнула головой, освобождая пряди из тяжелого узла. Волосы упали ей на лицо, хлынули на шею прохладным шелком.
– Вот оно, – выговорил Кин сдавленно и погрузил пальцы в густую струящуюся массу. – Лесия, освещенная луной.
Бурная радость обожгла Лесию и придала ей смелости. Она потянула рубашку с его плеч, провела пальцем по расширяющейся дорожке темных завитков и положила ладони ему на грудь, вздрагивая от ощущения силы и мощи, которое передалось ее рукам.
– Ты такой великолепный, – едва слышно пробормотала она. – Ты… внушаешь мне трепет.
– Я мужчина, – веско сказал он. – Вот и все. И этому мужчине ты нужна больше, чем воздух. Ты осуществишь еще одну мою фантазию, Лесия?
– Какую?
– Ту, в которой я вижу, как ты раздеваешься передо мной.
Медленно и, как только могла, соблазнительно Лесия провела руками по бедрам и, нагнувшись, дотянулась до подола платья. Все так же медленно она выпрямилась, удерживая пылавшие, как синие костры, глаза Кина своими и поднимая подол юбки.
– Не останавливайся, – выговорил он глухо.
Внезапный острый приступ стыдливости заставил ее ускорить последние движения. Она стянула платье через голову и позволила ему выскользнуть из пальцев на стул. Поскольку платье было на подкладке, под ним были только лифчик и трусики из бледно-желтого атласа. Тяжелые теплые бусины янтарного ожерелья скользнули по нежной коже ее груди.
– Да, – сказал Кин, и его голос резко разорвал царившее в комнате молчание. – Именно такой я все время представлял тебя с того самого утра, когда мы проснулись вместе на диване. Высокой, изящной, сильной, как богиня…
Лесия больше не боялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37