– шутливо спросил он.
– Я готова простить тебе все что угодно. Знать бы, ради чего, – сдержанно отозвалась Леола.
– Хотя бы ради того, чтобы вместе вернуться домой и продолжить узнавать друг друга, – предложил Нико, но девушка по-прежнему молчала. – Понимаю, – продолжил он, – я веду себя как полный идиот. Все, что я хотел тебе сказать, – это то, что люблю тебя, Лолли. И мне все равно, где я проведу остаток своей жизни: в тюрьме или на больничной койке, – если рядом не будет тебя.
Мне нужна ты, и только ты. Хочу вместе с тобой отправиться домой.
– Поэтому ты решил устроить лежачую забастовку? – спросила Леола, не позволяя себя обнадежить.
– Согласен, это ребячество, – кивнул больной.
– Эмоциональный шантаж, – сухо уточнила посетительница.
– Да, ты совершено права.
– Ты когда-нибудь начнешь щепетильничать в средствах достижения целей? – строго спросила его она.
– Мне требуется моральное руководство. Ты готова взяться за мое исправление?
– Готова ли я взяться за исправление одержимого манией величия психопата?.. Да, я к этому готова, – серьезно ответила она, с минуту поразмыслив.
– Я рад, что ты согласна. Хотя все прочие считают меня героем, а не одержимым манией величия психопатом, – пожал плечами принц.
– Прочие не знают тебя так хорошо, как знаю тебя я.
– Согласен… Глупо все получилось.
– Я переживала, – прошептала Леола, склонившись к лицу возлюбленного, и обожгла его щеку слезинкой.
– Моя амазонка плачет из-за меня, – растроганно пробормотал Нико и обнял ее незафиксированной рукой. – Теперь, когда ты в таком деморализованном состоянии, я могу рискнуть сделать тебе предложение.
– Какое? – утерев слезы, спросила Леола.
– Руки и сердца, – конкретизировал свои намерения принц.
– Ты это серьезно? – настороженно пролепетала девушка.
– Посмотри на меня! Я беспомощный человек, прикованный к койке, вчерашний обвиняемый убийца, за голову которого назначена награда, мне нечего терять. Твоя любовь – самое ценное, что у меня осталось. По-твоему, я в состоянии шутить на эту тему?
– Твое плечо заживет, твоего оппонента приговорят к длительному заключению, ты вернешься к привычной жизни и захочешь забыть этот период, как страшный сон. Подумай, Нико, так ли я нужна тебе? – скептически проговорила Леола.
– Черт побери, Лолли! – вспылил Нико, неуклюже приподнявшись на койке. – Я без ума от дизайнерши. А ты велишь мне подумать. Не могу я думать и рассуждать. Я люблю тебя. И хочу жить с тобой и плодить ребятишек. Соглашайся, или я опять натворю что-нибудь сгоряча! – потребовал он.
– Сердечко ты мое драгоценное, – промурлыкал Нико, ныряя к Леоле под покрывало. – Утренние газеты доставили. Я уже обвел маркером несколько обзоров, которые могли бы тебя заинтересовать.
– Ребенок… – сквозь сон пробормотала Леола.
– Я покормил сына. Сейчас он спит… Хочешь, я прочту, что они о тебе пишут?
– Не нужно, – покачала она взъерошенной головой. – Скажи одним словом.
– Двумя словами…
– Хорошо, – кивнула Леола.
– Оглушительный успех! – торжественно объявил супруг.
– Так и пишут? – недоверчиво уточнила она.
– Ты мне не веришь? – обиделся Нико.
– Дай прочитать, – протянула она руку из-под покрывала.
– Не отдам, – заупрямился он, спрятав газеты за спиной. – Меня оскорбляет твое недоверие.
– Просто ты ко мне необъективен. А мне нужно профессиональное мнение модных обозревателей, – пояснила Леола, окончательно проснувшись.
– Ах, так!.. Читай! – процедил Нико, всучив ей кипу газет.
– Ух ты! – закричала от восторга Леола, пробежав взглядом первую же статью, и кинулась обниматься с супругом.
– Тише, сына не разбуди, – нежно предостерег ее Нико. – Я же говорил: оглушительный успех!
– Жизнь балует меня. Еще один день я проживу в раю.
– Еще один день мы проживем в раю, – с удовольствием уточнил балканский принц.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27