Лучше всего было бы возразить "Нет, я не собираюсь заходить. Давайте сюда ребенка". Но, сама не зная, почему, она повиновалась этому холодному, ровному голосу. И ступила на палубу. На этот раз она направила луч фонарика на лицо женщины – и пришла в ужас. Это было совсем другое лицо. В карих глазах появился мертвенный блеск. Тонкие губы кривились в жестокой усмешке. Щеки ввалились, словно у старухи.
– Уберите свет.
Немного поколебавшись, Розамунда выключила фонарик. Женщина открыла дверь каюты, где горел ночник.
– Не стоите на пороге. Заходите.
Розамунда нерешительно шагнула в каюту. Женщина закрыла за собой дверь и неожиданно ласково проговорила:
– Садитесь, дорогая Рози. Ну и дура же вы, что вернулись!
Что Розамунда могла ответить? После долгой, мучительной паузы женщина продолжила:
– Итак, мне придется иметь дело с вами. Вы все усложнили. Увидев вас впервые, я подумала: с этой безобидной дурочкой не будет проблем – и не стала обращать на вас внимание, хотя это было нелегко: вы постоянно крутились возле Майкла. И все-таки я была уверена: не стоит принимать вас в расчет. Я недооценила вас, бесценная Рози – так, кажется, он вас называет? Милая Рози! Он хочет жениться на вас, не правда ли? Сядьте! Вы никуда не пойдете! – стальная рука пригвоздила Розамунду к скамье. – Мне приходится в считанные секунды принимать решения. Видите ли, я ожидала, что Майкл сам придет за девчонкой. Вся эта болтовня насчет "подождать до завтра" была простым сотрясением воздуха. Я ни минуты не сомневалась, что вы тотчас передадите ему наш разговор, и он примчится сюда. Я заговорила бы ему зубы и предложила выпить… О да, мне было бы легко усыпить его бдительность. Майкл никогда не мог устоять перед женскими мольбами. В такие минуты он кажется себе большим и сильным! Он выпьет, думала я, а дальнейшее будет еще легче. Если же он откажется, у меня наготове был еще один вариант. В любом случае, результат был бы один и тот же: нас троих подбирают на катере пострадавшими от высокой дозы фенобарбитона – только в случае Майкла и Сюзи доза оказалась бы фатальной. Все решат, что он предпочел отравить всех троих, лишь бы не дать мне вернуться в его жизнь. Что такое клеймо плохой жены по сравнению со статусом вдовы богатого человека и свободой от этой… ошибки природы? – она покосилась на дверь, ведущую в носовую часть катера. Затем скользнула взглядом по испуганному лицу Розамунды и добавила: – Разумеется, она все время находилась здесь. Я перехватила ее, когда она топала на мельницу… то есть к вам. Стоило ей увидеть меня так близко, и она так испугалась, что даже не пискнула. Теперь-то она замолчала надолго… на все то время, которое мне понадобится, чтобы провернуть операцию. Я здорово наловчилась затыкать ей рот – еще в те давние времена. Она чрезвычайно облегчает эту задачу вечно ходит, разинув рот…
– Пустите меня!
– Сядьте!
– Не сяду! Уберите руку!
– Ну вот, убрала. Что дальше?
– Дальше я ухожу и забираю с собой девочку. Такие простые – и такие бессмысленные слова! Все равно что заявить лавине "А ну, марш с дороги!" А эта женщина – и есть лавина, настоящее стихийное бедствие Воплощение мирового зла. Поздно Розамунда поняла, что имеет дело не просто с дурной женщиной, а женским вариантом Джекила и Хайда. Этот дьявол в человеческом обличье поставил капкан на Майкла, а угодила в него Розамунда. Страх был тем сильнее, что у Розамунды не было ни малейшего опыта общения с преступниками. Теперь она казалась себе безмерно наивной, глупой и неумелой. Шесть лет она прожила на мельнице – все равно что за монастырскими стенами. Кто она такая, чтобы вступить в сражение с демоном в юбке? И правда, демон – стоило только взглянуть на искаженное злобой лицо! Где Розамунде с ней тягаться? Все, что в ее силах, – это позвать на помощь. Крикнуть во всю мощь своих легких!..
В каюте вместо иллюминаторов были современные раздвигающиеся окошки. Одно из них было приоткрыто. Это давало Розамунде шанс быть услышанной, тем более что Майкл с Эндрю постоянно начеку, чутко прислушиваются к любому необычному звуку. Она открыла рот, но крик не успел сорваться с губ. Противница Розамунды словно только этого и ждала: она бросилась, как тигрица, и нанесла девушке такой сильный удар, что та отлетела в дальний угол и ударилась головой о шкафчик.
Розамунде показалось, что у нее разломилась надвое голова. В глазах потемнело. Минуту-другую она ничего не чувствовала, кроме жесточайшей боли. Когда боль немного отпустила, Розамунда обнаружила, что лежит на койке, а по лицу что-то течет. Она машинально вытерла рукой и увидела рядом с собой ту женщину.
– У вас кровь. Но это скоро пройдет. Не волнуйтесь. Выпейте, – она нагнулась над Розамундой и протянула чашку.
Девушка подтянулась на руках, а приняв сидячее положение, прислонилась к шкафчику. С трудом разлепила губы.
– Что это?
– То, от чего вам станет легче. Пейте, – она ткнула чашку Розамунде в лицо.
Та замедленным движением отвела чашку.
– Не буду.
Женщина поставила питье на полочку, и в следующий момент Розамунда обнаружила себя распростертой на койке; противница надавила ей на ноги коленями; костлявые пальцы вцепились в руки. Розамунду снова заставили сесть. При этом она стукнулась головой о шкафчик и едва не потеряла сознание. Потом Розамунда почувствовала у своих губ ненавистную чашку. Она сделала вдох – и в то же мгновение ей в горло пролилось несколько капель горькой, противной жидкости. Розамунда стала плеваться и откашливаться, но во время кашля ей влили в рот еще немного отравы. Девушка поняла: нельзя кашлять. Когда злодейка в третий раз поднесла чашку к ее губам, она позволила влить себе в рот немного жидкости. Потом крепко сжала губы и постаралась лежать как можно тише.
Женщина ослабила хватку, и Розамунда повалилась на подушку. Повернув голову набок, она украдкой позволила жидкости вытечь из уголка рта, хотя и не полностью. Ее тотчас снова заставили сесть. Она поперхнулась и закашлялась. Женщина залилась демоническим смехом.
– Кашляй, кашляй, так мне легче поить тебя!
Она приблизила лицо и прошипела:
– Скоро ты уснешь. Станешь такой же, как она. Перестанешь соображать, что с тобой творится Правда ведь, тебе уже сейчас лучше, спокойнее? Ну, милочка, разве я плохо с тобой обращаюсь?
Розамунда смежила веки. Что бы ее ни заставили проглотить, это пока не подействовало. Женщина отпустила ее, и Розамунда думала, что снова ударится головой, но, как ни странно, ничего не почувствовала. Ее начало мутить; закружилась голова. По венам струилось тепло. Хотелось встать, выйти на свежий воздух… Но инстинкт самосохранения велел ей оставаться на месте.
Сколько она пробыла в неподвижном состоянии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Уберите свет.
Немного поколебавшись, Розамунда выключила фонарик. Женщина открыла дверь каюты, где горел ночник.
– Не стоите на пороге. Заходите.
Розамунда нерешительно шагнула в каюту. Женщина закрыла за собой дверь и неожиданно ласково проговорила:
– Садитесь, дорогая Рози. Ну и дура же вы, что вернулись!
Что Розамунда могла ответить? После долгой, мучительной паузы женщина продолжила:
– Итак, мне придется иметь дело с вами. Вы все усложнили. Увидев вас впервые, я подумала: с этой безобидной дурочкой не будет проблем – и не стала обращать на вас внимание, хотя это было нелегко: вы постоянно крутились возле Майкла. И все-таки я была уверена: не стоит принимать вас в расчет. Я недооценила вас, бесценная Рози – так, кажется, он вас называет? Милая Рози! Он хочет жениться на вас, не правда ли? Сядьте! Вы никуда не пойдете! – стальная рука пригвоздила Розамунду к скамье. – Мне приходится в считанные секунды принимать решения. Видите ли, я ожидала, что Майкл сам придет за девчонкой. Вся эта болтовня насчет "подождать до завтра" была простым сотрясением воздуха. Я ни минуты не сомневалась, что вы тотчас передадите ему наш разговор, и он примчится сюда. Я заговорила бы ему зубы и предложила выпить… О да, мне было бы легко усыпить его бдительность. Майкл никогда не мог устоять перед женскими мольбами. В такие минуты он кажется себе большим и сильным! Он выпьет, думала я, а дальнейшее будет еще легче. Если же он откажется, у меня наготове был еще один вариант. В любом случае, результат был бы один и тот же: нас троих подбирают на катере пострадавшими от высокой дозы фенобарбитона – только в случае Майкла и Сюзи доза оказалась бы фатальной. Все решат, что он предпочел отравить всех троих, лишь бы не дать мне вернуться в его жизнь. Что такое клеймо плохой жены по сравнению со статусом вдовы богатого человека и свободой от этой… ошибки природы? – она покосилась на дверь, ведущую в носовую часть катера. Затем скользнула взглядом по испуганному лицу Розамунды и добавила: – Разумеется, она все время находилась здесь. Я перехватила ее, когда она топала на мельницу… то есть к вам. Стоило ей увидеть меня так близко, и она так испугалась, что даже не пискнула. Теперь-то она замолчала надолго… на все то время, которое мне понадобится, чтобы провернуть операцию. Я здорово наловчилась затыкать ей рот – еще в те давние времена. Она чрезвычайно облегчает эту задачу вечно ходит, разинув рот…
– Пустите меня!
– Сядьте!
– Не сяду! Уберите руку!
– Ну вот, убрала. Что дальше?
– Дальше я ухожу и забираю с собой девочку. Такие простые – и такие бессмысленные слова! Все равно что заявить лавине "А ну, марш с дороги!" А эта женщина – и есть лавина, настоящее стихийное бедствие Воплощение мирового зла. Поздно Розамунда поняла, что имеет дело не просто с дурной женщиной, а женским вариантом Джекила и Хайда. Этот дьявол в человеческом обличье поставил капкан на Майкла, а угодила в него Розамунда. Страх был тем сильнее, что у Розамунды не было ни малейшего опыта общения с преступниками. Теперь она казалась себе безмерно наивной, глупой и неумелой. Шесть лет она прожила на мельнице – все равно что за монастырскими стенами. Кто она такая, чтобы вступить в сражение с демоном в юбке? И правда, демон – стоило только взглянуть на искаженное злобой лицо! Где Розамунде с ней тягаться? Все, что в ее силах, – это позвать на помощь. Крикнуть во всю мощь своих легких!..
В каюте вместо иллюминаторов были современные раздвигающиеся окошки. Одно из них было приоткрыто. Это давало Розамунде шанс быть услышанной, тем более что Майкл с Эндрю постоянно начеку, чутко прислушиваются к любому необычному звуку. Она открыла рот, но крик не успел сорваться с губ. Противница Розамунды словно только этого и ждала: она бросилась, как тигрица, и нанесла девушке такой сильный удар, что та отлетела в дальний угол и ударилась головой о шкафчик.
Розамунде показалось, что у нее разломилась надвое голова. В глазах потемнело. Минуту-другую она ничего не чувствовала, кроме жесточайшей боли. Когда боль немного отпустила, Розамунда обнаружила, что лежит на койке, а по лицу что-то течет. Она машинально вытерла рукой и увидела рядом с собой ту женщину.
– У вас кровь. Но это скоро пройдет. Не волнуйтесь. Выпейте, – она нагнулась над Розамундой и протянула чашку.
Девушка подтянулась на руках, а приняв сидячее положение, прислонилась к шкафчику. С трудом разлепила губы.
– Что это?
– То, от чего вам станет легче. Пейте, – она ткнула чашку Розамунде в лицо.
Та замедленным движением отвела чашку.
– Не буду.
Женщина поставила питье на полочку, и в следующий момент Розамунда обнаружила себя распростертой на койке; противница надавила ей на ноги коленями; костлявые пальцы вцепились в руки. Розамунду снова заставили сесть. При этом она стукнулась головой о шкафчик и едва не потеряла сознание. Потом Розамунда почувствовала у своих губ ненавистную чашку. Она сделала вдох – и в то же мгновение ей в горло пролилось несколько капель горькой, противной жидкости. Розамунда стала плеваться и откашливаться, но во время кашля ей влили в рот еще немного отравы. Девушка поняла: нельзя кашлять. Когда злодейка в третий раз поднесла чашку к ее губам, она позволила влить себе в рот немного жидкости. Потом крепко сжала губы и постаралась лежать как можно тише.
Женщина ослабила хватку, и Розамунда повалилась на подушку. Повернув голову набок, она украдкой позволила жидкости вытечь из уголка рта, хотя и не полностью. Ее тотчас снова заставили сесть. Она поперхнулась и закашлялась. Женщина залилась демоническим смехом.
– Кашляй, кашляй, так мне легче поить тебя!
Она приблизила лицо и прошипела:
– Скоро ты уснешь. Станешь такой же, как она. Перестанешь соображать, что с тобой творится Правда ведь, тебе уже сейчас лучше, спокойнее? Ну, милочка, разве я плохо с тобой обращаюсь?
Розамунда смежила веки. Что бы ее ни заставили проглотить, это пока не подействовало. Женщина отпустила ее, и Розамунда думала, что снова ударится головой, но, как ни странно, ничего не почувствовала. Ее начало мутить; закружилась голова. По венам струилось тепло. Хотелось встать, выйти на свежий воздух… Но инстинкт самосохранения велел ей оставаться на месте.
Сколько она пробыла в неподвижном состоянии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44