Этьен использовал ее деньги? Отлично, значит, и она будет пользоваться им: получать все возможные удовольствия. А через год спокойно уйдет — свободная и богатая.
— Да, ты очень великодушен, дорогой, — холодно сказала Натали. Ее саму поразило, как неестественно и напряженно звучал ее голос. — В конце концов, ты пожертвовал своей свободой, чтобы помочь мне. Поэтому и я собираюсь выполнить свою часть договора. Чтобы ты не подумал, что тебя обсчитали.
— О Господи, я никогда так не думал, — От недавней мягкости Этьена не осталось и следа: в его голосе звенел металл. И Натали даже в темноте заметила, как вспыхнули злым огнем его глаза. — До сих пор ты вполне аккуратно соблюдала условия договора.
— И я собираюсь выполнить их до конца, — произнесла она дрожащим голосом.
— В таком случае… — С маской каменного равнодушия на лице Этьен подошел к ней и протянул руку. — Мы поднимаемся в спальню?
Глава 6
Натали потребовалось все мужество, чтобы с деланным спокойствием подать Этьену руку. Он сильно сжал ее пальцы: как будто захлопнулся капкан. И Натали едва сдержала желание громко закричать, вырваться, бежать отсюда куда угодно…
В молчании они поднимались по дубовой, устланной ковром лестнице на второй этаж. Тишину нарушало только слабое поскрипывание ступенек под ногами. Этьен распахнул дверь, и Натали, запнувшись на мгновение, переступила порог спальни.
После ласкового тепла майской ночи воздух в комнате показался ей холодным и сырым, словно в склепе. Окна была плотно закрыты и завешены тяжелыми темно-синими шторами. В углу на подставке громко жужжал вентилятор. Натали прислонилась к стене, пытаясь придать себе бодрый и довольный вид. Но сердце ее трепетало от волнения и кожу покалывали острые иголки страха.
Горничная уже давно распаковала их багаж, развесив в шкафу платья и костюмы. По-видимому, ее предупредили, что постояльцами будут молодожены, и она постаралась придать комнате соответствующий вид. В двух витых канделябрах медленно таяли свечи, на туалетном столике в хрустальной вазе стояли ярко-алые розы, рядом — два высоких бокала и шампанское в серебряном ведерке, набитом льдом.
Но первое, что бросалось в глаза, — огромная двуспальная кровать со взбитыми подушками, застеленная белоснежной льняной простыней. Углы одеяла были отвернуты по сторонам. И Натали, краснея до кончиков пальцев, увидела слева свою аккуратно сложенную шелковую ночную сорочку. Это был подарок Элизы — она долго ходила по магазинам, выбирая, и наконец нашла нечто действительно прелестное. Сорочка была почти невесомая, бледно-розовая, на тончайших бретельках. О такой красоте Натали мечтала давно, но никак не думала, что надевать ее придется в подобной ситуации. И эта огромная кровать…
Натали почувствовала, что ее бьет дрожь. Стремясь хоть как-то отгородиться от своего страха, она резко выдернула ладонь из пальцев Этьена и закрыла руками пылающее лицо.
— Не волнуйся так, моя любимая. — Его голос звучал мягко и нежно, как будто он разговаривал с испуганным ребенком.
Мысль о том, что сейчас должно произойти, повергла Натали в оцепенение. Но в то же время в глубине сознания она понимала, что отступать некуда. Если она сейчас убежит, это ничего не изменит. Через день или через месяц — но ей все равно придется переступить порог их общей спальни. И лучше уж решиться сразу, чтобы не переживать вновь эти ужасные ощущения.
Натали бросила взгляд на разобранную постель и едва сдержала нервный смех, рвущийся наружу. Зубы мелко стучали, и в тишине комнаты этот звук был отчетливо слышен. Этьен осторожно погладил ее по волосам.
— Не стоит так волноваться. Я не буду торопить тебя, не бойся. У нас впереди еще много времени.
О чем он говорит? Пусть бы все поскорей закончилось! Натали прижала ладонь к пересохшим губам, ее нервы были напряжены до предела.
Время! Это значит — снова думать, сомневаться, убеждать себя. Это значит — понять, что выхода нет, что нет любви, а только холодный расчет, деловое соглашение, погоня за деньгами.
Нет, Натали было нужно не время, а тот вихрь ощущений, волна страсти, которая накатывала на нее, когда Этьен прикасался к ее телу. Она потеряла бы голову, забыла обо всем не свете, растворилась в его сильных руках. Превратилась бы в жаждущую, тоскующую по горячему мужскому телу самку…
Но Этьен не бросился на нее, как голодный зверь. Тихонько взяв покорную Натали за плечо, он развернул ее лицом к себе.
— Возможно, тебе нужно время, чтобы… — Он мрачно перевел взгляд с ночной сорочки на полуоткрытую дверь, ведущую в ванную комнату. — Чтобы умыться, привести себя в порядок…
Натали посмотрела в прищуренные глаза Этьена. Опять задержка, невыносимо бесконечно оттягивать то, что должно случиться.
— Нет! — Все ее переживания прорвались в этом резком крике.
— Нет? Что — нет? — недоуменно переспросил он.
— Я не хочу изображать невинную девицу, которая мечется по комнате от страха, пока ее новоиспеченный муж выпивает внизу последний стаканчик! Я не хочу этой лживой скромности! Я не хочу причесываться и обливаться духами, чтобы моему мужу приятней было заниматься со мной любовью. Это было бы нормальным при других обстоятельствах, если бы…
Натали осеклась, увидев, как побледнел Этьен. Гримаса ярости исказила его лицо, он сжал кулаки. Но неимоверным усилием воли ему удалось потушить свой гнев. Тихим голосом, от которого мороз пробежал по коже Натали, он закончил фразу:
— Если бы у нас был нормальный брак? Но у нас будет нормальный брак, моя сладкая, по крайней мере, в течение года, как мы условились. Или настоящая семейная жизнь — или ничего. Выбирай сама. Хотя ты, кажется, уже решила положить конец нашему фарсу?
Натали отвела взгляд от разгневанного лица Этьена и снова посмотрела на постель, где лежала розовым облачком ночная сорочка. Элиза была так рада, когда купила ее и показала дочери. Для нее это был символ нежной любви, счастливой семейной жизни — всего, чего сама она оказалась лишена. Каким ударом будет для нее, если Натали завтра вернется в их крохотную квартирку!
И дело не в деньгах, не в этом проклятом наследстве! Натали просто не могла представить, как она объяснит матери причину своего поспешного замужества и панического бегства. Невозможно, немыслимо рассказать Элизе правду о том, что страстная любовь — всего лишь выдумка, умелая игра, деловое соглашение между двумя чужими друг другу людьми. И хватит мучить себя бесполезными сомнениями.
— Нет. — Голос Натали еще немного дрожал, но она постаралась говорить уверенно и твердо. — Нет, я хочу не этого.
— Неужели, дорогая? — хрипло спросил Этьен. — Ты так подробно рассказала о том, чего не желаешь делать. Может быть, пора поговорить о том, чего ты действительно хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Да, ты очень великодушен, дорогой, — холодно сказала Натали. Ее саму поразило, как неестественно и напряженно звучал ее голос. — В конце концов, ты пожертвовал своей свободой, чтобы помочь мне. Поэтому и я собираюсь выполнить свою часть договора. Чтобы ты не подумал, что тебя обсчитали.
— О Господи, я никогда так не думал, — От недавней мягкости Этьена не осталось и следа: в его голосе звенел металл. И Натали даже в темноте заметила, как вспыхнули злым огнем его глаза. — До сих пор ты вполне аккуратно соблюдала условия договора.
— И я собираюсь выполнить их до конца, — произнесла она дрожащим голосом.
— В таком случае… — С маской каменного равнодушия на лице Этьен подошел к ней и протянул руку. — Мы поднимаемся в спальню?
Глава 6
Натали потребовалось все мужество, чтобы с деланным спокойствием подать Этьену руку. Он сильно сжал ее пальцы: как будто захлопнулся капкан. И Натали едва сдержала желание громко закричать, вырваться, бежать отсюда куда угодно…
В молчании они поднимались по дубовой, устланной ковром лестнице на второй этаж. Тишину нарушало только слабое поскрипывание ступенек под ногами. Этьен распахнул дверь, и Натали, запнувшись на мгновение, переступила порог спальни.
После ласкового тепла майской ночи воздух в комнате показался ей холодным и сырым, словно в склепе. Окна была плотно закрыты и завешены тяжелыми темно-синими шторами. В углу на подставке громко жужжал вентилятор. Натали прислонилась к стене, пытаясь придать себе бодрый и довольный вид. Но сердце ее трепетало от волнения и кожу покалывали острые иголки страха.
Горничная уже давно распаковала их багаж, развесив в шкафу платья и костюмы. По-видимому, ее предупредили, что постояльцами будут молодожены, и она постаралась придать комнате соответствующий вид. В двух витых канделябрах медленно таяли свечи, на туалетном столике в хрустальной вазе стояли ярко-алые розы, рядом — два высоких бокала и шампанское в серебряном ведерке, набитом льдом.
Но первое, что бросалось в глаза, — огромная двуспальная кровать со взбитыми подушками, застеленная белоснежной льняной простыней. Углы одеяла были отвернуты по сторонам. И Натали, краснея до кончиков пальцев, увидела слева свою аккуратно сложенную шелковую ночную сорочку. Это был подарок Элизы — она долго ходила по магазинам, выбирая, и наконец нашла нечто действительно прелестное. Сорочка была почти невесомая, бледно-розовая, на тончайших бретельках. О такой красоте Натали мечтала давно, но никак не думала, что надевать ее придется в подобной ситуации. И эта огромная кровать…
Натали почувствовала, что ее бьет дрожь. Стремясь хоть как-то отгородиться от своего страха, она резко выдернула ладонь из пальцев Этьена и закрыла руками пылающее лицо.
— Не волнуйся так, моя любимая. — Его голос звучал мягко и нежно, как будто он разговаривал с испуганным ребенком.
Мысль о том, что сейчас должно произойти, повергла Натали в оцепенение. Но в то же время в глубине сознания она понимала, что отступать некуда. Если она сейчас убежит, это ничего не изменит. Через день или через месяц — но ей все равно придется переступить порог их общей спальни. И лучше уж решиться сразу, чтобы не переживать вновь эти ужасные ощущения.
Натали бросила взгляд на разобранную постель и едва сдержала нервный смех, рвущийся наружу. Зубы мелко стучали, и в тишине комнаты этот звук был отчетливо слышен. Этьен осторожно погладил ее по волосам.
— Не стоит так волноваться. Я не буду торопить тебя, не бойся. У нас впереди еще много времени.
О чем он говорит? Пусть бы все поскорей закончилось! Натали прижала ладонь к пересохшим губам, ее нервы были напряжены до предела.
Время! Это значит — снова думать, сомневаться, убеждать себя. Это значит — понять, что выхода нет, что нет любви, а только холодный расчет, деловое соглашение, погоня за деньгами.
Нет, Натали было нужно не время, а тот вихрь ощущений, волна страсти, которая накатывала на нее, когда Этьен прикасался к ее телу. Она потеряла бы голову, забыла обо всем не свете, растворилась в его сильных руках. Превратилась бы в жаждущую, тоскующую по горячему мужскому телу самку…
Но Этьен не бросился на нее, как голодный зверь. Тихонько взяв покорную Натали за плечо, он развернул ее лицом к себе.
— Возможно, тебе нужно время, чтобы… — Он мрачно перевел взгляд с ночной сорочки на полуоткрытую дверь, ведущую в ванную комнату. — Чтобы умыться, привести себя в порядок…
Натали посмотрела в прищуренные глаза Этьена. Опять задержка, невыносимо бесконечно оттягивать то, что должно случиться.
— Нет! — Все ее переживания прорвались в этом резком крике.
— Нет? Что — нет? — недоуменно переспросил он.
— Я не хочу изображать невинную девицу, которая мечется по комнате от страха, пока ее новоиспеченный муж выпивает внизу последний стаканчик! Я не хочу этой лживой скромности! Я не хочу причесываться и обливаться духами, чтобы моему мужу приятней было заниматься со мной любовью. Это было бы нормальным при других обстоятельствах, если бы…
Натали осеклась, увидев, как побледнел Этьен. Гримаса ярости исказила его лицо, он сжал кулаки. Но неимоверным усилием воли ему удалось потушить свой гнев. Тихим голосом, от которого мороз пробежал по коже Натали, он закончил фразу:
— Если бы у нас был нормальный брак? Но у нас будет нормальный брак, моя сладкая, по крайней мере, в течение года, как мы условились. Или настоящая семейная жизнь — или ничего. Выбирай сама. Хотя ты, кажется, уже решила положить конец нашему фарсу?
Натали отвела взгляд от разгневанного лица Этьена и снова посмотрела на постель, где лежала розовым облачком ночная сорочка. Элиза была так рада, когда купила ее и показала дочери. Для нее это был символ нежной любви, счастливой семейной жизни — всего, чего сама она оказалась лишена. Каким ударом будет для нее, если Натали завтра вернется в их крохотную квартирку!
И дело не в деньгах, не в этом проклятом наследстве! Натали просто не могла представить, как она объяснит матери причину своего поспешного замужества и панического бегства. Невозможно, немыслимо рассказать Элизе правду о том, что страстная любовь — всего лишь выдумка, умелая игра, деловое соглашение между двумя чужими друг другу людьми. И хватит мучить себя бесполезными сомнениями.
— Нет. — Голос Натали еще немного дрожал, но она постаралась говорить уверенно и твердо. — Нет, я хочу не этого.
— Неужели, дорогая? — хрипло спросил Этьен. — Ты так подробно рассказала о том, чего не желаешь делать. Может быть, пора поговорить о том, чего ты действительно хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41