Если бы не поехала с Мартином, Энн по-прежнему знала бы, кто она такая.
Март сменился апрелем, но зима никак не хотела уходить из города, засыпая крокусы и ранние нарциссы снегом и поливая их ледяным дождем. Однако весеннее обострение пришло в свой черед: увеличилось число немотивированных преступлений, поток ложных вызовов держал полицейских в постоянном нервном напряжении. Впрочем, Энн оно не покидало и без этого.
Первую неделю по возвращении домой она почти не спала, а когда удавалось заснуть, ее преследовали сны о Мартине. Эротические сны, которые заставляли просыпаться с ноющим от неудовлетворенного желания телом. Кошмарные сны, в которых Мартин оказывался в руках бандитов, а она не могла его спасти. В таких случаях Энн просыпалась в поту, с бешено колотящимся сердцем.
Как мог он за столь короткое время так сильно привязать ее к себе? Или, более прагматично, как она будет проводить долгие дни без него в своей квартире? Единственный выход, по-видимому, изматывать себя работой до бесчувствия, чтобы, вернувшись домой, падать в изнеможении и засыпать. Что Энн и делала.
Вторая неделя была сплошным кошмаром. Им пришлось расследовать три убийства. Наркоман при задержании сломал Брюсу руку. На Кейта с ножом набросился сумасшедший, и теперь он лежал в реанимации.
Последнее дежурство Энн пришлось на четверг. Она закончила работу в шесть, переоделась и, вместо того чтобы идти домой, направилась в ближайший бар. Она нуждалась в тепле и шуме людских голосов. В бокале красного вина, куске горячего мясного пирога и картофеле фри. Ужасно, с точки зрения содержания холестерина. Однако простые удовольствия и уют были ей сейчас намного нужнее.
Энн собиралась оставить работу. Это решение окончательно созрело в последнюю неделю. Поэтому нужно было обдумать, как получше это сделать, а также где взять деньги, чтобы оплатить учебу на курсах медсестер. В том, что поступление туда будет ее следующим шагом, Энн почти не сомневалась.
Она нашла уединенный столик в углу, сделала заказ и, достав из сумки блокнот и ручку, начала подсчитывать свои финансы, недовольно хмурясь. Если бы только она не выбросила столько денег на поездку в Лондон и в Шотландию прошлым летом! Это проделало огромную дыру в ее бюджете. Те деньги сейчас очень пригодились бы.
– Можно к тебе присоединиться?
Этот голос она узнала бы в любой ситуации по тому, как сразу же подпрыгнуло ее сердце в порыве радости, смешанной с паникой. Энн подняла взгляд.
– Здравствуй, Мартин.
Он был невероятно красив в темных брюках, короткой кожаной куртке и синем свитере, с волосами, растрепанными ветром. Мартин повесил куртку на спинку стула и сел. Энн усмехнулась про себя при виде официантки, возникшей словно из-под земли. Заказав пиво, рыбу и чипсы, он наклонился вперед, внимательно глядя ей в лицо.
– Ужасно выглядишь, – кратко констатировал он.
– Откуда ты узнал, что я буду здесь?
– Шел за тобой от полицейского участка.
– Вот как? – удивилась она. – И зачем ты это делал?
– Решил, что пришло время предпринять новую попытку купить тебя, – с натянутой усмешкой ответил Мартин.
Энн сделала большой глоток вина.
– Я не подешевела.
– А вот баланс у тебя явно не сходится.
– Ты прирожденный манипулятор.
– Я просто работаю с фактами.
– Ты работаешь со слабостями других людей.
Мартин приподнял брови.
– Значит, ты признаешь, что они у тебя есть?
О да, подумала Энн, у меня есть слабости, и одна из них сидит как раз напротив меня. И будь все проклято, если впервые за две недели я не чувствую себя живой.
Официантка поставила перед Мартином пиво. Он поднял свой бокал.
– Салют.
– Так ты снова предлагаешь мне стать гувернанткой Тори? – ровным голосом спросила Энн.
– За двойную плату, – подхватил Мартин.
Энн вертела в руках бокал, любуясь тем, как свет преломляется в огненно-красном вине. Как мудро со стороны Мартина было дождаться момента, когда ее сопротивление сойдет на нет, а жуткие события, произошедшие в последние дежурства, переполнят чашу терпения. Ее ресурсы истощены, ее усталость достигла предела.
Она должна оставить работу, прежде чем сломается. Или – что еще хуже – забудет о человечности и превратится в бесчувственный автомат.
Взгляд Энн упал на блокнот, со страницы которого насмешливо смотрели две несопоставимые колонки цифр. Если она будет работать у Мартина, то за четыре месяца скопит достаточно, чтобы оплатить курсы. И сможет подать заявление об уходе – придется только отработать две обязательные недели. Она уже окончательно доказала, что способна постоять за себя в мире, где главенствуют мужчины; необходимо кончать с работой, которая испытывает ее на прочность. Чувствуя, как сердце колотится о ребра, Энн медленно произнесла:
– Я смогу принять твое предложение, но не больше чем на четыре месяца.
Если бы она смотрела на Мартина, то заметила бы, как в его глазах вспыхнул триумф. Он подался вперед.
– Почему только четыре?
– Потому что этого времени достаточно, чтобы скопить денег на курсы медсестер, которые я хочу окончить.
– Похожее, ты давно уже все обдумала.
– Я вот уже полгода собираюсь уйти из полиции.
– Ты никогда мне об этом не говорила.
– Да, Мартин, я не говорила тебе об этом.
– О чем еще ты мне не говорила, Энн?
– Догадывайся сам, – сказала она и улыбнулась подошедшей официантке.
Мясной пирог пах восхитительно, впервые за последние дни Энн почувствовала, что у нее пробудился аппетит. Она сможет уйти с работы, начисть все с чистого листа. Энн лучезарно улыбнулась Мартину и поднесла вилку корту ко рту.
Он задумчиво произнес:
– Вряд ли я смогу когда-нибудь тебя понять.
– Ты нанимаешь меня в качестве компаньонки для Тори, а не для себя. Так что тебе это ни к чему.
– Когда ты сможешь начать?
– Через пару недель.
– А как поступишь со своей квартирой?
– Поскольку плата, предложенная тобой, это позволяет, оставлю ее за собой. Через четыре месяца она мне понадобится.
– А что, если Тори за это время привяжется к тебе?
Улыбка Энн поблекла.
– Ты должен был подумать об этом прежде, чем предлагать мне работу. – Она помедлила. – Давай будем откровенны, Мартин. Мы используем друг друга – тебе не придется беспокоиться о Тори во время своих отлучек, а я накоплю несколько тысяч долларов. Иными словами, это взаимовыгодное соглашение. И я непременно сразу же скажу Тори, что оно временное.
– Ты сгладила все углы, кроме одного.
Энн сразу же поняла, что он имеет в виду.
Покраснев, она заявила:
– Повторения того, что произошло на Эльютере, не будет. Ты должен согласиться с этим прежде, чем я переступлю порог твоего дома.
– Ты тоже должна с этим согласиться, Энн. В конце концов, именно ты была инициатором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Март сменился апрелем, но зима никак не хотела уходить из города, засыпая крокусы и ранние нарциссы снегом и поливая их ледяным дождем. Однако весеннее обострение пришло в свой черед: увеличилось число немотивированных преступлений, поток ложных вызовов держал полицейских в постоянном нервном напряжении. Впрочем, Энн оно не покидало и без этого.
Первую неделю по возвращении домой она почти не спала, а когда удавалось заснуть, ее преследовали сны о Мартине. Эротические сны, которые заставляли просыпаться с ноющим от неудовлетворенного желания телом. Кошмарные сны, в которых Мартин оказывался в руках бандитов, а она не могла его спасти. В таких случаях Энн просыпалась в поту, с бешено колотящимся сердцем.
Как мог он за столь короткое время так сильно привязать ее к себе? Или, более прагматично, как она будет проводить долгие дни без него в своей квартире? Единственный выход, по-видимому, изматывать себя работой до бесчувствия, чтобы, вернувшись домой, падать в изнеможении и засыпать. Что Энн и делала.
Вторая неделя была сплошным кошмаром. Им пришлось расследовать три убийства. Наркоман при задержании сломал Брюсу руку. На Кейта с ножом набросился сумасшедший, и теперь он лежал в реанимации.
Последнее дежурство Энн пришлось на четверг. Она закончила работу в шесть, переоделась и, вместо того чтобы идти домой, направилась в ближайший бар. Она нуждалась в тепле и шуме людских голосов. В бокале красного вина, куске горячего мясного пирога и картофеле фри. Ужасно, с точки зрения содержания холестерина. Однако простые удовольствия и уют были ей сейчас намного нужнее.
Энн собиралась оставить работу. Это решение окончательно созрело в последнюю неделю. Поэтому нужно было обдумать, как получше это сделать, а также где взять деньги, чтобы оплатить учебу на курсах медсестер. В том, что поступление туда будет ее следующим шагом, Энн почти не сомневалась.
Она нашла уединенный столик в углу, сделала заказ и, достав из сумки блокнот и ручку, начала подсчитывать свои финансы, недовольно хмурясь. Если бы только она не выбросила столько денег на поездку в Лондон и в Шотландию прошлым летом! Это проделало огромную дыру в ее бюджете. Те деньги сейчас очень пригодились бы.
– Можно к тебе присоединиться?
Этот голос она узнала бы в любой ситуации по тому, как сразу же подпрыгнуло ее сердце в порыве радости, смешанной с паникой. Энн подняла взгляд.
– Здравствуй, Мартин.
Он был невероятно красив в темных брюках, короткой кожаной куртке и синем свитере, с волосами, растрепанными ветром. Мартин повесил куртку на спинку стула и сел. Энн усмехнулась про себя при виде официантки, возникшей словно из-под земли. Заказав пиво, рыбу и чипсы, он наклонился вперед, внимательно глядя ей в лицо.
– Ужасно выглядишь, – кратко констатировал он.
– Откуда ты узнал, что я буду здесь?
– Шел за тобой от полицейского участка.
– Вот как? – удивилась она. – И зачем ты это делал?
– Решил, что пришло время предпринять новую попытку купить тебя, – с натянутой усмешкой ответил Мартин.
Энн сделала большой глоток вина.
– Я не подешевела.
– А вот баланс у тебя явно не сходится.
– Ты прирожденный манипулятор.
– Я просто работаю с фактами.
– Ты работаешь со слабостями других людей.
Мартин приподнял брови.
– Значит, ты признаешь, что они у тебя есть?
О да, подумала Энн, у меня есть слабости, и одна из них сидит как раз напротив меня. И будь все проклято, если впервые за две недели я не чувствую себя живой.
Официантка поставила перед Мартином пиво. Он поднял свой бокал.
– Салют.
– Так ты снова предлагаешь мне стать гувернанткой Тори? – ровным голосом спросила Энн.
– За двойную плату, – подхватил Мартин.
Энн вертела в руках бокал, любуясь тем, как свет преломляется в огненно-красном вине. Как мудро со стороны Мартина было дождаться момента, когда ее сопротивление сойдет на нет, а жуткие события, произошедшие в последние дежурства, переполнят чашу терпения. Ее ресурсы истощены, ее усталость достигла предела.
Она должна оставить работу, прежде чем сломается. Или – что еще хуже – забудет о человечности и превратится в бесчувственный автомат.
Взгляд Энн упал на блокнот, со страницы которого насмешливо смотрели две несопоставимые колонки цифр. Если она будет работать у Мартина, то за четыре месяца скопит достаточно, чтобы оплатить курсы. И сможет подать заявление об уходе – придется только отработать две обязательные недели. Она уже окончательно доказала, что способна постоять за себя в мире, где главенствуют мужчины; необходимо кончать с работой, которая испытывает ее на прочность. Чувствуя, как сердце колотится о ребра, Энн медленно произнесла:
– Я смогу принять твое предложение, но не больше чем на четыре месяца.
Если бы она смотрела на Мартина, то заметила бы, как в его глазах вспыхнул триумф. Он подался вперед.
– Почему только четыре?
– Потому что этого времени достаточно, чтобы скопить денег на курсы медсестер, которые я хочу окончить.
– Похожее, ты давно уже все обдумала.
– Я вот уже полгода собираюсь уйти из полиции.
– Ты никогда мне об этом не говорила.
– Да, Мартин, я не говорила тебе об этом.
– О чем еще ты мне не говорила, Энн?
– Догадывайся сам, – сказала она и улыбнулась подошедшей официантке.
Мясной пирог пах восхитительно, впервые за последние дни Энн почувствовала, что у нее пробудился аппетит. Она сможет уйти с работы, начисть все с чистого листа. Энн лучезарно улыбнулась Мартину и поднесла вилку корту ко рту.
Он задумчиво произнес:
– Вряд ли я смогу когда-нибудь тебя понять.
– Ты нанимаешь меня в качестве компаньонки для Тори, а не для себя. Так что тебе это ни к чему.
– Когда ты сможешь начать?
– Через пару недель.
– А как поступишь со своей квартирой?
– Поскольку плата, предложенная тобой, это позволяет, оставлю ее за собой. Через четыре месяца она мне понадобится.
– А что, если Тори за это время привяжется к тебе?
Улыбка Энн поблекла.
– Ты должен был подумать об этом прежде, чем предлагать мне работу. – Она помедлила. – Давай будем откровенны, Мартин. Мы используем друг друга – тебе не придется беспокоиться о Тори во время своих отлучек, а я накоплю несколько тысяч долларов. Иными словами, это взаимовыгодное соглашение. И я непременно сразу же скажу Тори, что оно временное.
– Ты сгладила все углы, кроме одного.
Энн сразу же поняла, что он имеет в виду.
Покраснев, она заявила:
– Повторения того, что произошло на Эльютере, не будет. Ты должен согласиться с этим прежде, чем я переступлю порог твоего дома.
– Ты тоже должна с этим согласиться, Энн. В конце концов, именно ты была инициатором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40