Частое дыхание Мартина и быстрое, сильное биение его сердца отдавались в ушах Энн. Они слились в единое целое, и она забыла обо всем на свете…
Мартин приподнялся на локте.
– В прошлый раз я даже не подумал о средствах предохранения. Мне нужно чем-нибудь воспользоваться, Энн? Или ты…
Энн отсутствующим взглядом посмотрела на него. Она беременна. Ей не нужно предохраняться. И сейчас самый подходящий момент, чтобы сказать ему об этом.
– Нет, ничего не нужно, – еле слышно произнесла она.
– Я думал, что ты принимаешь таблетки, – с усмешкой сказал он. – Наверное, следовало бы спросить, но там, на Эльютере, все произошло слишком быстро… Я забыл об обычных правилах.
О правилах, которых он придерживается с другими женщинами, с отвращением подумала Энн. Интересно, все ли они столь же податливы, как она? Мартин встревоженно спросил:
– Что с тобой, Энн? Почему ты так на меня смотришь? Это вполне естественно. Я всегда был против того, чтобы наводнять мир нежеланными детьми.
А как же быть с ребенком в ее утробе? Он тоже будет для него нежеланным? Ну конечно. Потому что Мартин не хочет ничем связывать себя. Он давал ей это понять неоднократно. Он уже был женат, с него достаточно.
Затем Энн подумала, что, если Мартин узнает о ее беременности, то будет настаивать на браке, чтобы узаконить их отношения. Она достаточно хорошо его знала, чтобы понимать это. Таким образом, он женится на ней вынужденно и возненавидит как сам брак, так и его причину – Энн.
Она не может пойти на это – и не пойдет. Ни за что!
В панической спешке Энн высвободилась и вскочила. Обхватив руками грудь, поскольку вдруг остро ощутила свою наготу, она пробормотала:
– Я не могу… Я не должна.
Одним движением Мартин перекатился через кровать и оказался рядом с ней.
– Что происходит, Энн?
– Мы не должны этого делать. У нас нет будущего, и мы оба это знаем. Прости… мне не следовало заводить дело так далеко, я была не права.
– Мы оба взрослые. Удовольствие, которое мы доставляем друг другу в постели, бесподобно, и было бы глупо от этого отказываться.
– Вот этим-то мы и отличаемся, – с внезапной горечью произнесла Энн. – Я типичная женщина – из тех, о ком пишут в иллюстрированных журналах… Я не могу заниматься любовью с тобой только потому, что это потрясающий секс. Мне нужно нечто большее! А ты не влюблен в меня, Мартин, – ты дал ясно это понять, когда сказал, что любви больше не хочешь. Поэтому я ухожу, пока мне не сделали больно.
Он нахмурился.
– Хочешь сказать, что ты влюблена в меня?
– Нет! Я просто не хочу рисковать, потому что это легко может случиться. – Энн тихо добавила: – Я не такая хладнокровная и изощренная, как те женщины, с которыми ты привык встречаться. Меня легко ранить. А я этого не хочу. Вот что я пытаюсь тебе сказать.
Неожиданно злым движением Мартин сорвал с кровати покрывало.
– На, накинь на себя!
Она закуталась в мягкую шерстяную ткань, радуясь, что наконец скрыла свою наготу. Понимая, что вряд ли ей представится лучшая возможность, Энн поспешно, чтобы не передумать, проговорила:
– Я думаю, мне лучше уйти раньше, чем через четыре месяца. Это нечестно по отношению к Тори – позволять ей еще больше привязываться ко мне.
– Тебе ведь нужны деньги.
– Найду другую работу, а на курсы поступлю через год.
Все равно ей так и придется сделать. Из-за ребенка. Но говорить ему это Энн не собиралась.
– Останься, – с неожиданной настойчивостью сказал Мартин, сжимая ее плечи. – Дай нам шанс получше узнать друг друга. Кто знает – любой из нас может измениться.
На мгновение в душе Энн возродилась надежда. Что, если Мартин действительно изменится и увидит в их отношениях нечто большее, чем скоротечный роман? Полюбит ее? А может… даже захочет жениться на ней.
Но затем ее сердце сжалось от боли, а надежда рассыпалась прахом, как засохший лист. Она не может остаться по очевидной причине: вскоре ее беременность станет заметной и вопрос об узаконении их отношений дамокловым мечом повиснет над Мартином.
– Нет, – бесцветным голосом произнесла она. – Я не останусь.
Пальцы Мартина с безжалостной силой впились в ее плечи.
– Тогда я предлагаю тебе начать поиски другой работы уже сейчас. Потому что ты права: ты задела чувства Тори, она уже начинает любить тебя. Совершенно ни к чему, чтобы и второе подобие матери в спешке удрало от нее.
Энн вздрогнула.
– Ты, кажется, забыл, что сам предложил мне работу.
– Нет, не забыл – это было одно из самых глупых моих решений. Как я уже говорил, здравый смысл покидает меня, когда дело касается тебя.
Мартин посмотрел на Энн так, словно ненавидит ее. Он совсем не был похож на человека, одержимого желанием. Прижимая к груди одеяло, Энн сказала:
– Я сделаю все возможное, чтобы уйти до конца недели.
– Прекрасно, – ответил Мартин и отпустил ее так внезапно, что она пошатнулась.
Энн подобрала край одеяла к коленям и побежала в свою комнату. Закрыв дверь, она упала на кровать. Ее душа была измучена и изранена. Ее изгнали: Лишили Мартина и Тори. Лишили возможности обрести счастье. Какая жестокая ирония в том, что восхитительная ночь, которую они провели вместе, уничтожила любую возможность их дальнейшего сближения.
Завтра же она начнет искать возможность перебраться в Олбани. В Бостоне оставаться нельзя, слишком велик риск случайно встретиться с Мартином, когда беременность станет очевидной. Или когда ребенок родится.
Но еще хуже брак по принуждению и без любви. Все, что угодно, только не это!
Глава 11
На следующее утро Энн была готова выйти из дома уже в девять часов. Она проснулась с ноющим сердцем и с готовым планом действий.
Сначала нужно отправиться в свою квартиру и закончить уборку, а днем обратиться в агентство по сдаче и найму, чтобы ей подыскали жилье в Олбани. Я почувствую себя лучше, когда начну действовать, убеждала себя Энн, сбегая по лестнице в джинсах и старом красном свитере.
Она вернулась в четверть двенадцатого, до прихода Тори еще оставалось некоторое время. Едва начав подниматься по лестнице, Энн услышала звонок в дверь. Для Мартина, который собирался привезти Тори на ланч, было еще рано. Энн быстро вернулась к двери и открыла ее.
– Келли! – потрясенно воскликнула она.
– Тебе ни в коем случае нельзя носить красное, – заявила Келли. – Чему я тебя столько лет учила?
С ужасом осознав, что волосы растрепанны, а свитер не очень чистый, после того как она перетаскала кучу чемоданов из своей квартиры в кладовую на первом этаже, Энн упавшим голосом сказала:
– Может быть, войдешь?
Келли махнула рукой шоферу лимузина, стоящего на подъездной дорожке, и вплыла в холл с огромным свертком в руках. На ней была накидка из голубой норки, шерстяные кремовые брюки, кашемировый свитер и ботинки из крокодильей кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Мартин приподнялся на локте.
– В прошлый раз я даже не подумал о средствах предохранения. Мне нужно чем-нибудь воспользоваться, Энн? Или ты…
Энн отсутствующим взглядом посмотрела на него. Она беременна. Ей не нужно предохраняться. И сейчас самый подходящий момент, чтобы сказать ему об этом.
– Нет, ничего не нужно, – еле слышно произнесла она.
– Я думал, что ты принимаешь таблетки, – с усмешкой сказал он. – Наверное, следовало бы спросить, но там, на Эльютере, все произошло слишком быстро… Я забыл об обычных правилах.
О правилах, которых он придерживается с другими женщинами, с отвращением подумала Энн. Интересно, все ли они столь же податливы, как она? Мартин встревоженно спросил:
– Что с тобой, Энн? Почему ты так на меня смотришь? Это вполне естественно. Я всегда был против того, чтобы наводнять мир нежеланными детьми.
А как же быть с ребенком в ее утробе? Он тоже будет для него нежеланным? Ну конечно. Потому что Мартин не хочет ничем связывать себя. Он давал ей это понять неоднократно. Он уже был женат, с него достаточно.
Затем Энн подумала, что, если Мартин узнает о ее беременности, то будет настаивать на браке, чтобы узаконить их отношения. Она достаточно хорошо его знала, чтобы понимать это. Таким образом, он женится на ней вынужденно и возненавидит как сам брак, так и его причину – Энн.
Она не может пойти на это – и не пойдет. Ни за что!
В панической спешке Энн высвободилась и вскочила. Обхватив руками грудь, поскольку вдруг остро ощутила свою наготу, она пробормотала:
– Я не могу… Я не должна.
Одним движением Мартин перекатился через кровать и оказался рядом с ней.
– Что происходит, Энн?
– Мы не должны этого делать. У нас нет будущего, и мы оба это знаем. Прости… мне не следовало заводить дело так далеко, я была не права.
– Мы оба взрослые. Удовольствие, которое мы доставляем друг другу в постели, бесподобно, и было бы глупо от этого отказываться.
– Вот этим-то мы и отличаемся, – с внезапной горечью произнесла Энн. – Я типичная женщина – из тех, о ком пишут в иллюстрированных журналах… Я не могу заниматься любовью с тобой только потому, что это потрясающий секс. Мне нужно нечто большее! А ты не влюблен в меня, Мартин, – ты дал ясно это понять, когда сказал, что любви больше не хочешь. Поэтому я ухожу, пока мне не сделали больно.
Он нахмурился.
– Хочешь сказать, что ты влюблена в меня?
– Нет! Я просто не хочу рисковать, потому что это легко может случиться. – Энн тихо добавила: – Я не такая хладнокровная и изощренная, как те женщины, с которыми ты привык встречаться. Меня легко ранить. А я этого не хочу. Вот что я пытаюсь тебе сказать.
Неожиданно злым движением Мартин сорвал с кровати покрывало.
– На, накинь на себя!
Она закуталась в мягкую шерстяную ткань, радуясь, что наконец скрыла свою наготу. Понимая, что вряд ли ей представится лучшая возможность, Энн поспешно, чтобы не передумать, проговорила:
– Я думаю, мне лучше уйти раньше, чем через четыре месяца. Это нечестно по отношению к Тори – позволять ей еще больше привязываться ко мне.
– Тебе ведь нужны деньги.
– Найду другую работу, а на курсы поступлю через год.
Все равно ей так и придется сделать. Из-за ребенка. Но говорить ему это Энн не собиралась.
– Останься, – с неожиданной настойчивостью сказал Мартин, сжимая ее плечи. – Дай нам шанс получше узнать друг друга. Кто знает – любой из нас может измениться.
На мгновение в душе Энн возродилась надежда. Что, если Мартин действительно изменится и увидит в их отношениях нечто большее, чем скоротечный роман? Полюбит ее? А может… даже захочет жениться на ней.
Но затем ее сердце сжалось от боли, а надежда рассыпалась прахом, как засохший лист. Она не может остаться по очевидной причине: вскоре ее беременность станет заметной и вопрос об узаконении их отношений дамокловым мечом повиснет над Мартином.
– Нет, – бесцветным голосом произнесла она. – Я не останусь.
Пальцы Мартина с безжалостной силой впились в ее плечи.
– Тогда я предлагаю тебе начать поиски другой работы уже сейчас. Потому что ты права: ты задела чувства Тори, она уже начинает любить тебя. Совершенно ни к чему, чтобы и второе подобие матери в спешке удрало от нее.
Энн вздрогнула.
– Ты, кажется, забыл, что сам предложил мне работу.
– Нет, не забыл – это было одно из самых глупых моих решений. Как я уже говорил, здравый смысл покидает меня, когда дело касается тебя.
Мартин посмотрел на Энн так, словно ненавидит ее. Он совсем не был похож на человека, одержимого желанием. Прижимая к груди одеяло, Энн сказала:
– Я сделаю все возможное, чтобы уйти до конца недели.
– Прекрасно, – ответил Мартин и отпустил ее так внезапно, что она пошатнулась.
Энн подобрала край одеяла к коленям и побежала в свою комнату. Закрыв дверь, она упала на кровать. Ее душа была измучена и изранена. Ее изгнали: Лишили Мартина и Тори. Лишили возможности обрести счастье. Какая жестокая ирония в том, что восхитительная ночь, которую они провели вместе, уничтожила любую возможность их дальнейшего сближения.
Завтра же она начнет искать возможность перебраться в Олбани. В Бостоне оставаться нельзя, слишком велик риск случайно встретиться с Мартином, когда беременность станет очевидной. Или когда ребенок родится.
Но еще хуже брак по принуждению и без любви. Все, что угодно, только не это!
Глава 11
На следующее утро Энн была готова выйти из дома уже в девять часов. Она проснулась с ноющим сердцем и с готовым планом действий.
Сначала нужно отправиться в свою квартиру и закончить уборку, а днем обратиться в агентство по сдаче и найму, чтобы ей подыскали жилье в Олбани. Я почувствую себя лучше, когда начну действовать, убеждала себя Энн, сбегая по лестнице в джинсах и старом красном свитере.
Она вернулась в четверть двенадцатого, до прихода Тори еще оставалось некоторое время. Едва начав подниматься по лестнице, Энн услышала звонок в дверь. Для Мартина, который собирался привезти Тори на ланч, было еще рано. Энн быстро вернулась к двери и открыла ее.
– Келли! – потрясенно воскликнула она.
– Тебе ни в коем случае нельзя носить красное, – заявила Келли. – Чему я тебя столько лет учила?
С ужасом осознав, что волосы растрепанны, а свитер не очень чистый, после того как она перетаскала кучу чемоданов из своей квартиры в кладовую на первом этаже, Энн упавшим голосом сказала:
– Может быть, войдешь?
Келли махнула рукой шоферу лимузина, стоящего на подъездной дорожке, и вплыла в холл с огромным свертком в руках. На ней была накидка из голубой норки, шерстяные кремовые брюки, кашемировый свитер и ботинки из крокодильей кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40