– Сара откинулась назад, закрыла глаза, внезапно почувствовав, что сама заволновалась. Сколько времени пройдет, прежде чем он избавится от потребности выпить? Прежде чем снова ощутит себя цельной личностью?
– Она красивая?
– Что? – Сара очнулась, поняв, что Адам спрашивает о Синди. – Да. Я думаю, что она тебе понравится.
– Она не рассказывала о других детях? – полюбопытствовал он.
– Только то, что они не знают о твоем существовании. И не сказала, как их зовут.
После секундной паузы Адам задал вопрос, пронзивший Сару как пуля:
– А что о нем? Она что-нибудь говорила о нем?
– Да. – Сара осторожно подбирала слова. Адам не был готов выслушивать подробности о своем отце. Рана была слишком свежей, боль – слишком острой. Сара подозревала, что Адам унаследовал черты и склонности Джонни. Но все это неважно. Синди, посмотрев в глаза сыну, не увидит человека, который причинил ей боль. – Его звали Джонни. Он погиб в автокатастрофе.
– Надеюсь, что он хорошенько помучился перед смертью, – отрезал Адам холодным и жестким тоном.
Сара не ответила. Ненависть может уничтожить душу человека, и Адам все еще стоял на краю пропасти, на краю гибели. «Презрение к мертвому человеку, – подумала она, – не поможет Адаму исцелиться».
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Во вторник утром Адам открыл дверь своего номера и отступил назад, давая Саре войти.
– Я еще не совсем готов, – сказал он, подтверждая очевидное. На нем были коричневые брюки, но торс был обнажен, волосы распущены. Адам не особенно заботился о своей внешности или гардеробе, но сегодня уделил внимание и тому и другому.
– Все в порядке. У нас еще есть немного времени.
Сара улыбнулась, и он представил, как обнимает ее, вдыхает ее запах. Он соскучился по ощущению ее тела, теплу ее кожи, вкусу ее поцелуя. А сегодня Сара напоминала ему цыганку, с ее блестящими черными волосами и золотыми кольцами серег в ушах. Сара редко надевала украшения, но когда это случалось, они только подчеркивали необычность и какую-то дикую, первобытную элегантность ее облика. Адам хотел надеть бриллиант ей на палец, но у него еще не было на это права.
– Как ты? – спросила Сара.
– Лучше. – Адам был уверен в том, что она имеет в виду его желание выпить. – Уже не так сильно тянет, как раньше. – Но теперь он осознал, каким страшным было его пристрастие, понял, как недооценивал его серьезность все эти годы.
– Так и будет, пока ты не перестанешь волноваться.
– Я стараюсь. – Он потянулся за рубашкой и натянул ее через голову. Повернувшись, Адам направился к зеркалу, чтобы завязать волосы в хвост. Причесывая темные пряди, он пытался не морщиться. Раненая рука побаливала, и Адаму было теперь стыдно и страшно, что он способен на такие бурные проявления чувств.
Когда волосы были аккуратно уложены, Адам посмотрел на отражение и увидел, что на него смотрит незнакомец. Нервы его сжались в комок. Что, если Синди найдет его отвратительным? Что, если…
Он повернулся к Саре, которая ждала у стола, рассеянно листая книгу, которую Адам оставил там.
– Мне кажется, я не смогу.
– Что? – Сара резко подняла голову. – О господи, почему?
– У меня может быть его лицо. – Адам не вынес бы сходства с человеком, который погубил невинность юной девушки. – Моя мать может посмотреть на меня и увидеть его.
– Нет, не увидит – Сара вскочила, подбежала к Адаму и коснулась губами его щеки.
– Как ты можешь быть так уверена?
– Потому что ты похож на Синди. Ты выглядишь как чироки.
– Спасибо, – сказал он, слегка ободренный. Не важно, что говорила Сара, Адам знал, что Джонни – внутри него.
Поймет ли это Синди? И если она ненавидела его отца, если кожа у нее покрывалась мурашками при одной мысли о нем, то как она сможет принять сына, в котором текла его кровь? И как сможет принять его Сара? Вообще любая женщина?
– Пойду обуваться. – Адам подозревал, что Сара знает больше о его отце, чем рассказала ему, но он не собирался выжимать из нее информацию.
Наконец они покинули мотель, и Адам сел за руль автомобиля. Поездка была долгой и тихой, но когда они достигли Талсы, Сара стала читать ему указания, набросанные наспех на клочке бумаги, и они кое-как добрались до дома Синди. И когда они припарковались перед аккуратным пригородным коттеджем, Адам желал только одного: чтобы его сердце билось спокойнее.
Женщина, которая подошла к двери, была стройной и милой, с золотистой кожей и волосами цвета ночи. Она выглядела изящной и элегантной для своих лет. Потеряв вдруг всякую уверенность в себе, не зная, что сказать или сделать, Адам позволил Синди взять все в свои руки.
– Здравствуйте, Сара, – сказала она и повернулась к Адаму. – О господи. Вы, должно быть, Адам.
Он кивнул, ожидая, что она протянет руку. Но она не двигалась. Просто стояла и смотрела на него, разглядывая каждую черточку. Молчание окутало их как призрак в воздухе. Адам хотел сказать что-нибудь, разбить наваждение, но обнаружил, что тоже пристально смотрит на Синди. И понял, что и вправду похож на нее. Скулы на ее лице и рот были точно такими же, только губы у Синди были очерчены мягче и накрашены помадой персикового оттенка.
Внезапно он ощутил дурноту, ему захотелось извиниться.
– Я сожалею о том, что с вами произошло, – сказал Адам хриплым голосом, потому что в горле у него пересохло.
– Это было целую жизнь назад. – Синди протянула руку и слегка коснулась его щеки. – Ваши родители хорошо к вам относились, Адам? Были добры и внимательны?
– Да. – Он хотел схватить ее руку и удержать ее, но Синди уже отвела ладонь. – Я их очень любил.
– Этого я и хотела для тебя. Хорошей жизни. – Синди выглядела немного потрясенной и стала нервно разглаживать блузку на плечах. – Где же мои хорошие манеры? Заходите, пожалуйста, оба.
Адам и не осознавал, что они с Сарой все еще стоят на пороге и солнце Оклахомы светит им в спины.
Синди предложила им присесть в скромной гостиной. Ее дом был ярким и привлекательным, на каминной полке стояла ваза со свежими цветами, на желтой софе был сложен лавандово-голубой шерстяной плед. Похоже, что ей нравились пастельные тона.
– Я приготовила кофе, – сказала Синди. – И сандвичи. Может, кто-то из вас хочет перекусить?
– Да, спасибо, – отозвался Адам. Он не был голоден и обычно воздерживался от кофеина, но он слышал, что отказаться от пищи в индейском доме считалось грубостью. Он понятия не имел, придерживается ли Синди старых обычаев, но все же волновался, как бы не задеть ее.
– Может, мне помочь? – Сара привстала с кресла.
– Нет, нет. Все уже готово. Я сейчас. – Синди направилась на кухню, а Сара снова уселась.
Они с Адамом смотрели друг на друга, но молчали. Сара ободряюще улыбалась ему, а он желал, чтобы все было иначе. Он причинил милой Саре только боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Она красивая?
– Что? – Сара очнулась, поняв, что Адам спрашивает о Синди. – Да. Я думаю, что она тебе понравится.
– Она не рассказывала о других детях? – полюбопытствовал он.
– Только то, что они не знают о твоем существовании. И не сказала, как их зовут.
После секундной паузы Адам задал вопрос, пронзивший Сару как пуля:
– А что о нем? Она что-нибудь говорила о нем?
– Да. – Сара осторожно подбирала слова. Адам не был готов выслушивать подробности о своем отце. Рана была слишком свежей, боль – слишком острой. Сара подозревала, что Адам унаследовал черты и склонности Джонни. Но все это неважно. Синди, посмотрев в глаза сыну, не увидит человека, который причинил ей боль. – Его звали Джонни. Он погиб в автокатастрофе.
– Надеюсь, что он хорошенько помучился перед смертью, – отрезал Адам холодным и жестким тоном.
Сара не ответила. Ненависть может уничтожить душу человека, и Адам все еще стоял на краю пропасти, на краю гибели. «Презрение к мертвому человеку, – подумала она, – не поможет Адаму исцелиться».
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Во вторник утром Адам открыл дверь своего номера и отступил назад, давая Саре войти.
– Я еще не совсем готов, – сказал он, подтверждая очевидное. На нем были коричневые брюки, но торс был обнажен, волосы распущены. Адам не особенно заботился о своей внешности или гардеробе, но сегодня уделил внимание и тому и другому.
– Все в порядке. У нас еще есть немного времени.
Сара улыбнулась, и он представил, как обнимает ее, вдыхает ее запах. Он соскучился по ощущению ее тела, теплу ее кожи, вкусу ее поцелуя. А сегодня Сара напоминала ему цыганку, с ее блестящими черными волосами и золотыми кольцами серег в ушах. Сара редко надевала украшения, но когда это случалось, они только подчеркивали необычность и какую-то дикую, первобытную элегантность ее облика. Адам хотел надеть бриллиант ей на палец, но у него еще не было на это права.
– Как ты? – спросила Сара.
– Лучше. – Адам был уверен в том, что она имеет в виду его желание выпить. – Уже не так сильно тянет, как раньше. – Но теперь он осознал, каким страшным было его пристрастие, понял, как недооценивал его серьезность все эти годы.
– Так и будет, пока ты не перестанешь волноваться.
– Я стараюсь. – Он потянулся за рубашкой и натянул ее через голову. Повернувшись, Адам направился к зеркалу, чтобы завязать волосы в хвост. Причесывая темные пряди, он пытался не морщиться. Раненая рука побаливала, и Адаму было теперь стыдно и страшно, что он способен на такие бурные проявления чувств.
Когда волосы были аккуратно уложены, Адам посмотрел на отражение и увидел, что на него смотрит незнакомец. Нервы его сжались в комок. Что, если Синди найдет его отвратительным? Что, если…
Он повернулся к Саре, которая ждала у стола, рассеянно листая книгу, которую Адам оставил там.
– Мне кажется, я не смогу.
– Что? – Сара резко подняла голову. – О господи, почему?
– У меня может быть его лицо. – Адам не вынес бы сходства с человеком, который погубил невинность юной девушки. – Моя мать может посмотреть на меня и увидеть его.
– Нет, не увидит – Сара вскочила, подбежала к Адаму и коснулась губами его щеки.
– Как ты можешь быть так уверена?
– Потому что ты похож на Синди. Ты выглядишь как чироки.
– Спасибо, – сказал он, слегка ободренный. Не важно, что говорила Сара, Адам знал, что Джонни – внутри него.
Поймет ли это Синди? И если она ненавидела его отца, если кожа у нее покрывалась мурашками при одной мысли о нем, то как она сможет принять сына, в котором текла его кровь? И как сможет принять его Сара? Вообще любая женщина?
– Пойду обуваться. – Адам подозревал, что Сара знает больше о его отце, чем рассказала ему, но он не собирался выжимать из нее информацию.
Наконец они покинули мотель, и Адам сел за руль автомобиля. Поездка была долгой и тихой, но когда они достигли Талсы, Сара стала читать ему указания, набросанные наспех на клочке бумаги, и они кое-как добрались до дома Синди. И когда они припарковались перед аккуратным пригородным коттеджем, Адам желал только одного: чтобы его сердце билось спокойнее.
Женщина, которая подошла к двери, была стройной и милой, с золотистой кожей и волосами цвета ночи. Она выглядела изящной и элегантной для своих лет. Потеряв вдруг всякую уверенность в себе, не зная, что сказать или сделать, Адам позволил Синди взять все в свои руки.
– Здравствуйте, Сара, – сказала она и повернулась к Адаму. – О господи. Вы, должно быть, Адам.
Он кивнул, ожидая, что она протянет руку. Но она не двигалась. Просто стояла и смотрела на него, разглядывая каждую черточку. Молчание окутало их как призрак в воздухе. Адам хотел сказать что-нибудь, разбить наваждение, но обнаружил, что тоже пристально смотрит на Синди. И понял, что и вправду похож на нее. Скулы на ее лице и рот были точно такими же, только губы у Синди были очерчены мягче и накрашены помадой персикового оттенка.
Внезапно он ощутил дурноту, ему захотелось извиниться.
– Я сожалею о том, что с вами произошло, – сказал Адам хриплым голосом, потому что в горле у него пересохло.
– Это было целую жизнь назад. – Синди протянула руку и слегка коснулась его щеки. – Ваши родители хорошо к вам относились, Адам? Были добры и внимательны?
– Да. – Он хотел схватить ее руку и удержать ее, но Синди уже отвела ладонь. – Я их очень любил.
– Этого я и хотела для тебя. Хорошей жизни. – Синди выглядела немного потрясенной и стала нервно разглаживать блузку на плечах. – Где же мои хорошие манеры? Заходите, пожалуйста, оба.
Адам и не осознавал, что они с Сарой все еще стоят на пороге и солнце Оклахомы светит им в спины.
Синди предложила им присесть в скромной гостиной. Ее дом был ярким и привлекательным, на каминной полке стояла ваза со свежими цветами, на желтой софе был сложен лавандово-голубой шерстяной плед. Похоже, что ей нравились пастельные тона.
– Я приготовила кофе, – сказала Синди. – И сандвичи. Может, кто-то из вас хочет перекусить?
– Да, спасибо, – отозвался Адам. Он не был голоден и обычно воздерживался от кофеина, но он слышал, что отказаться от пищи в индейском доме считалось грубостью. Он понятия не имел, придерживается ли Синди старых обычаев, но все же волновался, как бы не задеть ее.
– Может, мне помочь? – Сара привстала с кресла.
– Нет, нет. Все уже готово. Я сейчас. – Синди направилась на кухню, а Сара снова уселась.
Они с Адамом смотрели друг на друга, но молчали. Сара ободряюще улыбалась ему, а он желал, чтобы все было иначе. Он причинил милой Саре только боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34