— Несмотря на их несомненную историческую ценность, я не думаю, что ими заинтересуется кто-нибудь, кроме членов семьи Фаррингтон или какого-нибудь чудака коллекционера, — отозвался мужчина.
— Должна признать, что мне было бы интересно узнать, как они были написаны.
— В марте тысяча семьсот сорок четвертого года Клод Бэйо, писатель и поэт, женился на Элизабет Фаррингтон и, узнав, что в семье есть французские корни — несколько мужчин из рода Фаррингтонов женились на француженках, — начал исследовать семейную историю. Очевидно, это занятие так понравилось ему, что в итоге и получились эти шесть томов. Он писал их целых двадцать лет. Здесь собрана история рода Фаррингтонов начиная с двенадцатого столетия вплоть до восемнадцатого…
— А название «Огнем и мечом» означает, что в роду много военных… — предположила Шарлотта.
— И это еще слабо сказано, — заметил Саймон, бросив на нее косой взгляд. — Война — это их образ жизни. Когда было нужно, они даже меняли свои политические пристрастия на противоположные, лишь бы участвовать в сражениях. Именно такая манера поведения и сделала их богатыми и всесильными, не говоря уже о том, что все вокруг боялись их как огня. Женщины рода Фаррингтон тоже сумели отличиться. Многие из них были признанными красавицами и выходили замуж за богатых и знаменитых людей, укрепляя тем самым род. А в пятнадцатом веке Нелл Фаррингтон, говорят, убила своего первого мужа, графа Грейдона, его же собственным мечом, потому что тот предал одного из ее братьев…
Всю дорогу, пока они ехали в ресторан, Шарлотта как завороженная слушала рассказ Саймона. Ей было легко и хорошо с ним! Он действовал на нее самым положительным образом. Она была как никогда уверена в себе и в своей привлекательности.
Устроившись за столиком, они принялись изучать меню. Вскоре перед ними появился официант с дорогим шампанским в ведерке со льдом. Откупорив бутылку, он разлил вино по бокалам и после кивка Фаррингтона удалился.
Обворожительно улыбнувшись Шарлотте, Саймон поднял бокал в молчаливом тосте.
Она улыбнулась в ответ и пригубила напиток.
Это было самое вкусное шампанское, которое она когда-либо пробовала.
— Я надеялся, что оно тебе понравится. — Он посмотрел ей прямо в глаза ярко-серого цвета, напомнившие ему цветы ириса.
Его взгляд был таким настойчивым, что ей почудилось, будто он коснулся ее физически. Через минуту голова ее закружилась, и она отвернулась, попытавшись сосредоточиться на меню.
Господи, какая же она хорошенькая! — думал он, внимательно изучая это притягательное лицо, полные губы и изящный подбородок, аккуратные маленькие ушки и грациозный наклон головы…
Теперь-то он знал, что имеют в виду поэты, когда пишут о лебединой шее…
Она не из тех, от кого можно просто откупиться, даже если бриллиант Карлотты по праву должен принадлежать ей. Даже имя совпадает! Ему оставалось только одно: надо ее соблазнить! Кажется, это не составит особого труда.
Взглянув на Саймона, она увидела, что он по-прежнему внимательно ее изучает. Странные искорки в его глазах заставили ее вздрогнуть.
— Что вас так удивило или напугало? — спросил он тихо.
— Нет, все в порядке. Я просто не могу ничего выбрать из меню, — ее голос прозвучал неестественно хрипло.
— Вы любите рыбу?
— Да.
— В таком случае посоветовал бы «Соул-Вероник», а к этому еще сырный пирог.
— Звучит превосходно, — легко согласилась она.
Саймон взглядом подозвал официанта.
Сделав заказ, он спросил:
— У вас есть приятель?
Удивленная прямотой вопроса, девушка пробормотала:
— Н-не совсем…
Саймон ждал, продолжая смотреть ей в глаза.
Она не пояснила свой ответ, поэтому он попросил:
— Расскажите немного о себе! Почему вы решили открыть книжный магазин?
— Я всегда любила книги, поэтому мне показалось гениальной идея открытия магазина. Кроме того, много книг осталось у меня от матери.
Он удивленно поднял бровь.
— Да, в свое время, до того, как вышла замуж вторично и переехала в Австралию, она держала букинистический магазин в Челси, — объяснила Шарлотта. — Я хотела начать бизнес после окончания колледжа, но обстоятельства сложились так, что мне предложили квартиру наверху магазина, и я, конечно, согласилась.
— И как вам работается?
— Просто замечательно. Сначала, правда, мне пришлось терпеть финансовые убытки, но постепенно дела наладились, и я даже смогла взять помощницу.
— И как долго вы уже ведете бизнес?
— Около двух с половиной лет.
— Неплохо, — признал он.
Зазвучала подвижная музыка. Он поднялся и предложил ей руку.
— Потанцуем?
При одной только мысли о том, что он будет держать ее руки в своих, она смутилась, и он тут же заметил ее нерешительность.
— Или, может быть, вы не любите танцевать?
— Люблю и с удовольствием потанцую, — поспешно ответила она. Поднявшись, она вложила свою руку в его и задрожала, словно через нее пропустили электрический тон.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Саймон оказался очень хорошим танцором: вел он с легкостью и изяществом и у него было отличное чувство ритма. Только через полминуты Шарлотта осмелилась наконец взглянуть ему в глаза и увидела, с каким любопытством он ее разглядывает. Ей польстило такое внимание.
Наклонив голову, он спросил:
— А теперь расскажи, где ты так хорошо научилась танцевать?
— Мой отец научил меня. Вальс был любимым танцем родителей.
— Прошу прощения!
— За что?
— За то, что посмел предположить, будто ты не умеешь танцевать вальс.
— Ну.., я и диско танцую, не только вальс, — заметила она с улыбкой.
— Короче говоря, женщина с многочисленными талантами.
Он притянул ее ближе к себе, и дальше они уже молча наслаждались волшебством танца.
Когда Шарлотта и Саймон вернулись, столик был уже накрыт. Еда оказалась действительно вкусной, и поэтому большую часть ужина они ели молча.
И только когда перешли к кофе, Саймон решил возобновить разговор:
— Ты сказала, что твоя мама уехала в Австралию?
— Да, она вышла замуж за бизнесмена из Сиднея. Я удивилась, когда она решилась на такой шаг.
Она всегда ненавидела даже саму мысль перелета. — Девушка на мгновение задумалась, а потом добавила:
— Если честно, то я не ожидала, что она вновь выйдет замуж. Они с папой так любили друг друга.
Мой отец умер, когда мне было восемнадцать.
— Есть ли у тебя братья или сестры? — спросил Саймон.
— Нет, я одна у родителей. Они не могли иметь детей. Поэтому и удочерили меня.
— Но это же.., грустно.
— Нет, — она покачала головой. — Я была самым счастливым ребенком. Мои приемные родители были приятными и достойными людьми, и, хотя воспитывали меня в строгости, они любили меня и дали все, в чем я нуждалась.
— Когда же они тебя удочерили?
— Я была тогда еще совсем ребенком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27