Она с сомнением посмотрела на него и заметила в его глазах грусть.
— Жанна для меня как член семьи, — тихо добавил Поль. — Вот и все.
Ей хотелось верить ему, и уже само это желание несло с собой предупреждение. Поль Дасте продолжал оставаться для нее загадкой, она не совсем понимала его и боялась, что не поймет никогда. Сейчас она стала для него объектом вожделения, но он привык иметь дело с женщинами, которые не прочь развлекаться с ним до тех пор, пока страсть не пройдет, не выгорит дотла, а потом уйти из его жизни, легко и непринужденно, как и пришли. Эйлин не хотела быть такой, как эти женщины. Уходя, она будет плакать и цепляться за него. Потому что она его любила.
— Как я уже сказала, Поль, ты не должен мне ничего объяснять, — спокойно и твердо повторила Эйлин, лишь сбавив немного тон. — Я приехала сюда, потому что надеялась помочь тебе в тяжелое время как друг. Вот и все. — И, приехав, совершила, наверное, самую большую в своей жизни глупость, мысленно закончила она.
— Ты очень добра к своим друзьям, Эйлин. Поль наклонился и, прежде чем она успела понять, что происходит, обнял ее. В следующее мгновение его губы — горячие и жадные — настойчиво искали ее рот.
Если бы две или три минуты назад кто-то сказал ей, что она ответит на поцелуй, Эйлин рассмеялась бы, но поток страсти захватил ее и понес навстречу Полю. Она обвила руками его шею, всем телом прижалась к нему, и остановить себя было равнозначно тому, чтобы перестать дышать.
— Очень хорошо, — насмешливо пробормотал Поль.
Для него это просто игра! Осознание этого простого факта дало Эйлин сил отступить на шаг и твердо сказать:
— Спокойной ночи, Поль.
— Спокойной ночи, Эйлин.
Она не удивилась бы, если бы он попытался задержать ее, но Поль даже не шевельнулся. Эйлин была уже на середине лестницы, когда Поль произнес ей вдогонку:
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной завтра в больницу и познакомилась с моей матерью.
Эйлин застыла на долю секунды, которой ей хватило, чтобы взять себя в руки, потом обернулась и бодро ответила:
— С удовольствием познакомлюсь с ней.
Это вовсе ничего не значит, предупредила она себя, продолжая подниматься по лестнице. Ничего. Очевидно, он чувствует, что просто обязан представить меня своей матери, если я поехала за ним в такую даль. Тем не менее плохое настроение, результат проведенного в компании Жанны вечера, исчезло без следа, и, когда Эйлин вошла в свою спальню и остановилась перед зеркалом, на нее смотрела девушка с сияющими глазами.
— Осторожно. — Она провела кончиком пальца по влажным, опухшим от поцелуев губам. — Поль не делал никаких заявлений и не давал обещаний, если не считать заявления о том, что он не верит в любовь и преданность.
Эйлин постояла перед зеркалом, всматриваясь в раскрасневшееся лицо, словно ответ на все ее смятение был там, потом глубоко вздохнула, отвернулась, сбросила туфли и отправилась в ванную. Сейчас она приготовит себе теплую ванну и полежит с полчасика, в таком возбужденном состоянии ей все равно не уснуть И не надо думать о Поле. Только не о нем. Последние несколько дней просто вынесли ее ненадолго из привычной колеи, и именно так их надо воспринимать. Жанна, несчастная любовь в университете, его другие женщины — да она с ума сойдет, если попытается разобраться во всем этом именно сегодня! Поль из тех мужчин, чья темная аура обволакивает каждого, кто сталкивается с ним, и, помня об этом, Эйлин может доверять себе не больше, чем ему.
Пустив воду, Эйлин задумчиво вернулась в спальню, разделась, накинула халат и стала снимать макияж.
Завтра нужно позвонить Фрэнку, сказать, что все в порядке. Эйлин знала, что ее внезапная поездка во Францию расстроила брата. Догадался ли он о ее чувствах к Полю? Нет, только не Фрэнк. Интуиция не самое сильное его качество. Наверное, он захочет предупредить ее, предостеречь, дать понять, что с мужчинами вроде Поля Дасте нужно держать ухо востро. Что ж, она и сама это знает.
Эйлин покачала головой и направилась в ванную. Да, знать-то она знает, умом. Тогда почему же сердце все равно надеется на что-то другое?
12
То ли из-за ванны, то ли потому что накануне Эйлин растратила, наверное, десятидневный запас нервной энергии, но на следующее утро она проснулась посвежевшей и отдохнувшей. Никаких снов, насколько ей помнилось, не было. Разбудила ее Доминик, поставившая на тумбочку чашку дымящегося кофе.
— Мадемуазель, вы хорошо выспались? Просыпайтесь.
— Сколько времени? — поинтересовалась Эйлин, наблюдая, как служанка ловко раздвигает шторы, чтобы впустить в спальню яркий солнечный свет.
— Десять часов. — Услышав огорченный вздох, Доминик добавила: — Нет проблем. Мсье в бассейне, он сказал, чтобы вы шли на завтрак. Через десять минут.
Как только Доминик вышла, Эйлин, решив, что кофе слишком горяч, быстро приняла душ, высушила волосы феном и наспех перехватила их сзади резинкой. Потом она проглотила кофе, натянула джинсы и темно-синий топик и взглянула на часы. Она уложилась ровно в десять минут. Пора спускаться.
Чувствуя себя уверенной и спокойной, Эйлин вошла в столовую, но уверенность и спокойствие куда-то улетучились, стоило ей увидеть, что Поль уже сидит за столом и читает газету. Судя по всему, он уже тоже принял душ после бассейна.
К завтраку Поль отнесся без формальностей. Черный шелковый халат был распахнут на мускулистой волосатой груди, которой могли бы позавидовать многие мужчины. Это и еще влажные, слегка вьющиеся надо лбом волосы, смягчавшие твердые черты лица, так подействовало на Эйлин, что она не сразу ответила на его ленивое: «Доброе утро».
Похоже, она даже разучилась ходить, потому что едва не упала на пути к столу, а когда, наконец, опустилась на стул, щеки ее уже пылали.
— Хорошо спала? — вежливо спросил Поль.
— Спасибо, хорошо. — Эйлин откашлялась. — Ты уже звонил в больницу? Как твоя мать?
— Ночь прошла спокойно, а сейчас с ней мой друг Ганс Шойман, я тебе говорил о нем. Он сказал, что будет оперировать завтра утром, когда у него на руках будут результаты всех необходимых анализов. Кофе?
Не дожидаясь ответа, он принялся наливать для Эйлин чашку, и на его грациозные движения тело Эйлин отозвалось мощным выбросом гормонов.
— Спасибо. — Эйлин взяла чашку и сразу сделала глоток. Горячий кофе обжег нёбо и язык, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать слезы боли.
— Фрукты и круассаны выбери сама, — не замечая ее мучений, предложил Поль. — Чуть позже Женевьева подаст что-нибудь более существенное и обидится, если в тарелке что-то останется.
— Правда? — встревожилась Эйлин. Она уже видела, сколько способен проглотить, не прилагая видимых усилий Поль, и не забыла, какой тяжелый поднос принесла ей Доминик в день ее приезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37