— Нам просто нужно держаться, как прежде, и надеяться, что мы выберемся отсюда раньше, чем подойдут к концу припасы. Если уж на то пошло, настоящая наша проблема — продовольствие. Если бы не это, я бы не волновался. Еды у нас хватит примерно на месяц, но дольше — вряд ли. Если кончится…
— Крис… знаешь, мы ведь все-таки в Печалях — помнишь дерево? Может быть… может быть, нам будет послана дичь.
— Возможно, ты и права, — задумчиво пробормотал он, немного просветлев. — Для того, чтобы послать нескольких кроликов под наши стрелы, понадобилось бы меньше магии, чем ушло на то, чтобы изменить направление падения того дерева.
— А может, мы выберемся прежде, чем придется забеспокоиться о еде. И не нужно тревожиться обо мне, ты же знаешь. Я родом из Приграничья. Я могу обходиться гораздо меньшим количеством пищи, чем съедаю обычно.
— Давай не будем урезать рационы, пока это не станет необходимым. У нас будет уходить много сил на то, чтобы не замерзнуть.
Оба снова посмурнели. Тэлия решила, что теперь ее черед рассеять мрачное настроение.
— Интересно, что сейчас происходит там, при дворе. Уже ведь почти Середина Зимы.
— Столпотворение, что же еще. Всегда так. Дядя ненавидит Середину Зимы: на праздник съезжается столько людей, которые «совершенно случайно» захватили с собой прошения, что Совету приходится заседать чуть ли не каждый день.
Тэлия сокрушенно посмотрела на Криса.
— Мы не очень хорошо ладим с твоим дядей. Нет, не правда. Мы вообще с ним не ладим. Я знаю, что он меня не любит, но дело не только в этом. У меня постоянно такое чувство, что он ищет способа избавиться от меня.
Крис уставился на нее в полном изумлении.
— Тпру… постой-ка минутку… лучше начни с самого начала. Я просто ушам своим не верю…
— Хорошо, — нерешительно ответила Тэлия.
— Но только если ты обещаешь выслушать меня до конца.
— Полагаю, это только справедливо.
— Хорошо; когда я еще только появилась в Коллегии, мне, как ты знаешь, пришлось пережить довольно нелегкое время. Грязные проделки, гнусные анонимные записки, засады — это делали вольнослушатели, Синие, но для того, чтобы я не искала помощи внутри Коллегии, они создавали видимость, что виноваты во всем, возможно, другие ученики-Герольды. Апогеем стал случай…
— ..когда они сбросили тебя в реку сразу после праздника Середины Зимы…
— Причем хотели убить меня.
— Что? — воскликнул Крис.
— Это мало кому известно. Знают Элкарт с Кирилом; еще — Шерил, Керен, Скиф, Терен и Джери. Знали Ильза и Джедус; думаю, знает Альберих. Меро догадался. Я вполне уверена, что кто-то из них — а может, и не один — некоторое время спустя рассказал и Селенэй. Один из Синих велел мне «передать от них привет Таламиру» сразу после того, как они швырнули меня в воду — думаю, смысл вполне ясен. Они рассчитывали, что я утону, и если бы моя связь с Роланом не оказалась настолько сильна и он не узнал бы о случившемся… ну да ладно. Но когда их поймали, я лежала в жару и бреду и не могла никому ничего рассказать. Они заявили, что все было просто шуткой, что они не думали, что мне грозит что-то более страшное, чем простое купание. Твой дядя защищал их перед Советом, поэтому вместо того, чтобы обвинить их в попытке убийства, их слегка пожурили и отправили домой, к мамочке.
— Что едва ли указывает на то, что…
— Ты обещал не перебивать.
— Прости.
— В следующий раз мы столкнулись из-за Скифа. Это случилось как раз тогда, когда Скиф помогал мне разоблачить няню Элспет, Хулду. Мне нужно было выяснить, кто помог ей обосноваться в Валдемаре, помимо Селенэй и отца Элспет. Скиф отправился в кабинет начальника городской стражи, чтобы отыскать иммиграционные записи, и Орталлен застиг его там. Он приволок Скифа к Селенэй, обвинив в том, что тот-де хотел подделать записи в Книге Проступков. И требовал, чтобы Скифу назначили за такой проступок самое строгое наказание — отправили на следующие два года на Границу, чистить лошадей у Стражи. Ты знаешь, к чему это могло привести. В худшем случае, Скифа могли убить; в лучшем, он на два года отстал бы от нас, остальных, а я лишилась бы одного из двоих моих лучших друзей на тот момент — и единственного человека во всей Коллегии, кто мог бы помочь мне сорвать личину с Хулды. Я выручила Скифа, но для этого мне пришлось солгать; и могу тебе сказать, что Орталлен был очень недоволен.
Казалось, Крис хотел что-то вставить, но смолчал.
— Наконец, вопрос о моей стажировке. Орталлен «ввиду моей юности и неопытности» пытался настроить членов Совета так, чтобы те постановили, что я должна провести в поле три года — вдвое дольше обычного срока. По счастью, Селенэй, Элкарт и Кирил и слушать об этом не пожелали — и напомнили всем, что вопросами стажировки ведает Круг Герольдов, и только он, так что Совет тут ни при чем.
— Теперь все?
— А что, недостаточно?
— Тэлия, всему, что ты рассказала, есть очень логичные объяснения, если знать моего дядю. Во-первых, ему никак не могло быть известно о злом умысле тех студентов — я в этом уверен. Большинство из них он знал еще с тех пор, когда они пешком под стол ходили; он даже людей взрослых, имеющих собственных детей, называет «юношами». И он, вероятно, чувствовал себя обязанным заступиться за них. В конце концов, с твоей стороны в Совете выступали двое: Элкарт и Кирил.
— Полагаю, звучит логично, — неохотно сказала Тэлия. — Но Скиф…
— О, Скиф… я отлично знаю, что мой дядя — ханжа и приверженец условностей. Скиф был для него занозой в одном месте с самого момента своего Избрания. Пока не появился Скиф, никогда не возникало проблем из-за того, что студенты-Герольды учинили какие-то безобразия в городе; могли набедокурить вольнослушатели, ученики-Барды, очень редко — Целители, но Серые — никогда.
— Никогда? — Тэлия подчеркнуто приподняла бровь. — Я нахожу, что в это довольно трудно поверить.
— Ну, почти никогда. Но после того, как Скиф начал свои маленькие проделки… Господь и Владычица, Серые стали не лучше студентов-Бардов! А младшие, похоже, считают себя обязанными его перещеголять. Ну, дядя от этого не в восторге, отнюдь не в восторге. Он очень верит в военную дисциплину как лекарство от чрезмерного легкомыслия, и я уверен, что он никогда не желал Скифу ничего плохого.
— А как насчет меня? Почему он все время пытается встать между мной и Селенэй?
— Он не пытается. Ты и в самом деле молода; в его представлении Королевским Герольдом должен быть кто-то вроде Таламира. Я не сомневаюсь, что дядя искренне считал, что длительная стажировка пошла бы тебе только на пользу.
— Хотела бы я тебе верить.
— Заиметь на него зуб — это довольно по-детски… и непохоже на тебя…
— Я вовсе ничего не заимела!
— Тогда почему ты отказываешься даже подумать над тем, что я тебе говорю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Крис… знаешь, мы ведь все-таки в Печалях — помнишь дерево? Может быть… может быть, нам будет послана дичь.
— Возможно, ты и права, — задумчиво пробормотал он, немного просветлев. — Для того, чтобы послать нескольких кроликов под наши стрелы, понадобилось бы меньше магии, чем ушло на то, чтобы изменить направление падения того дерева.
— А может, мы выберемся прежде, чем придется забеспокоиться о еде. И не нужно тревожиться обо мне, ты же знаешь. Я родом из Приграничья. Я могу обходиться гораздо меньшим количеством пищи, чем съедаю обычно.
— Давай не будем урезать рационы, пока это не станет необходимым. У нас будет уходить много сил на то, чтобы не замерзнуть.
Оба снова посмурнели. Тэлия решила, что теперь ее черед рассеять мрачное настроение.
— Интересно, что сейчас происходит там, при дворе. Уже ведь почти Середина Зимы.
— Столпотворение, что же еще. Всегда так. Дядя ненавидит Середину Зимы: на праздник съезжается столько людей, которые «совершенно случайно» захватили с собой прошения, что Совету приходится заседать чуть ли не каждый день.
Тэлия сокрушенно посмотрела на Криса.
— Мы не очень хорошо ладим с твоим дядей. Нет, не правда. Мы вообще с ним не ладим. Я знаю, что он меня не любит, но дело не только в этом. У меня постоянно такое чувство, что он ищет способа избавиться от меня.
Крис уставился на нее в полном изумлении.
— Тпру… постой-ка минутку… лучше начни с самого начала. Я просто ушам своим не верю…
— Хорошо, — нерешительно ответила Тэлия.
— Но только если ты обещаешь выслушать меня до конца.
— Полагаю, это только справедливо.
— Хорошо; когда я еще только появилась в Коллегии, мне, как ты знаешь, пришлось пережить довольно нелегкое время. Грязные проделки, гнусные анонимные записки, засады — это делали вольнослушатели, Синие, но для того, чтобы я не искала помощи внутри Коллегии, они создавали видимость, что виноваты во всем, возможно, другие ученики-Герольды. Апогеем стал случай…
— ..когда они сбросили тебя в реку сразу после праздника Середины Зимы…
— Причем хотели убить меня.
— Что? — воскликнул Крис.
— Это мало кому известно. Знают Элкарт с Кирилом; еще — Шерил, Керен, Скиф, Терен и Джери. Знали Ильза и Джедус; думаю, знает Альберих. Меро догадался. Я вполне уверена, что кто-то из них — а может, и не один — некоторое время спустя рассказал и Селенэй. Один из Синих велел мне «передать от них привет Таламиру» сразу после того, как они швырнули меня в воду — думаю, смысл вполне ясен. Они рассчитывали, что я утону, и если бы моя связь с Роланом не оказалась настолько сильна и он не узнал бы о случившемся… ну да ладно. Но когда их поймали, я лежала в жару и бреду и не могла никому ничего рассказать. Они заявили, что все было просто шуткой, что они не думали, что мне грозит что-то более страшное, чем простое купание. Твой дядя защищал их перед Советом, поэтому вместо того, чтобы обвинить их в попытке убийства, их слегка пожурили и отправили домой, к мамочке.
— Что едва ли указывает на то, что…
— Ты обещал не перебивать.
— Прости.
— В следующий раз мы столкнулись из-за Скифа. Это случилось как раз тогда, когда Скиф помогал мне разоблачить няню Элспет, Хулду. Мне нужно было выяснить, кто помог ей обосноваться в Валдемаре, помимо Селенэй и отца Элспет. Скиф отправился в кабинет начальника городской стражи, чтобы отыскать иммиграционные записи, и Орталлен застиг его там. Он приволок Скифа к Селенэй, обвинив в том, что тот-де хотел подделать записи в Книге Проступков. И требовал, чтобы Скифу назначили за такой проступок самое строгое наказание — отправили на следующие два года на Границу, чистить лошадей у Стражи. Ты знаешь, к чему это могло привести. В худшем случае, Скифа могли убить; в лучшем, он на два года отстал бы от нас, остальных, а я лишилась бы одного из двоих моих лучших друзей на тот момент — и единственного человека во всей Коллегии, кто мог бы помочь мне сорвать личину с Хулды. Я выручила Скифа, но для этого мне пришлось солгать; и могу тебе сказать, что Орталлен был очень недоволен.
Казалось, Крис хотел что-то вставить, но смолчал.
— Наконец, вопрос о моей стажировке. Орталлен «ввиду моей юности и неопытности» пытался настроить членов Совета так, чтобы те постановили, что я должна провести в поле три года — вдвое дольше обычного срока. По счастью, Селенэй, Элкарт и Кирил и слушать об этом не пожелали — и напомнили всем, что вопросами стажировки ведает Круг Герольдов, и только он, так что Совет тут ни при чем.
— Теперь все?
— А что, недостаточно?
— Тэлия, всему, что ты рассказала, есть очень логичные объяснения, если знать моего дядю. Во-первых, ему никак не могло быть известно о злом умысле тех студентов — я в этом уверен. Большинство из них он знал еще с тех пор, когда они пешком под стол ходили; он даже людей взрослых, имеющих собственных детей, называет «юношами». И он, вероятно, чувствовал себя обязанным заступиться за них. В конце концов, с твоей стороны в Совете выступали двое: Элкарт и Кирил.
— Полагаю, звучит логично, — неохотно сказала Тэлия. — Но Скиф…
— О, Скиф… я отлично знаю, что мой дядя — ханжа и приверженец условностей. Скиф был для него занозой в одном месте с самого момента своего Избрания. Пока не появился Скиф, никогда не возникало проблем из-за того, что студенты-Герольды учинили какие-то безобразия в городе; могли набедокурить вольнослушатели, ученики-Барды, очень редко — Целители, но Серые — никогда.
— Никогда? — Тэлия подчеркнуто приподняла бровь. — Я нахожу, что в это довольно трудно поверить.
— Ну, почти никогда. Но после того, как Скиф начал свои маленькие проделки… Господь и Владычица, Серые стали не лучше студентов-Бардов! А младшие, похоже, считают себя обязанными его перещеголять. Ну, дядя от этого не в восторге, отнюдь не в восторге. Он очень верит в военную дисциплину как лекарство от чрезмерного легкомыслия, и я уверен, что он никогда не желал Скифу ничего плохого.
— А как насчет меня? Почему он все время пытается встать между мной и Селенэй?
— Он не пытается. Ты и в самом деле молода; в его представлении Королевским Герольдом должен быть кто-то вроде Таламира. Я не сомневаюсь, что дядя искренне считал, что длительная стажировка пошла бы тебе только на пользу.
— Хотела бы я тебе верить.
— Заиметь на него зуб — это довольно по-детски… и непохоже на тебя…
— Я вовсе ничего не заимела!
— Тогда почему ты отказываешься даже подумать над тем, что я тебе говорю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86