Судя по всему, Крис испытывал то же самое. Третья чашка чаю окончательно решила вопрос. Тэлия едва успела забраться под одеяла, как провалилась в сон.
Когда она проснулась, каждый ее мускул вопил — гневно и протестующе. Тэлия чуть переменила положение, и у нее вырвался стон.
— Хоть бы я был трупом — тогда бы не так все болело, — безнадежно простонал ей на ухо Крис.
— Я тоже. Но я все время вспоминаю, что говорил Альберих.
— Тебе что, обязательно напоминать?» Лучшее лекарство от боли в мышцах — добавка того, что заставило их болеть «. Ох, как бы я хотел, чтобы он ошибался!
— По крайней мере, нужно выйти наружу хоть ненадолго, чтобы взглянуть, с чем придется иметь дело по другую сторону дерева.
— Ты права. — Крис медленно, пересиливая боль, разогнулся. — И надо затащить внутрь еще дров.
— И еще сена.
— И еще сена, верно. Вот что, птичка. Если ты чувствуешь себя так же, как я, ты не смогла бы сейчас передавать дальше собственного носа!
Они помогли друг другу помыться и одеться: до очень многих мест они не могли дотянуться самостоятельно, не вызвав вопль боли в натруженных мышцах. Тэлии удалось кое-как сварить кашу с фруктами, приготовив столько, чтобы хватило еще на два раза; то же относилось и к чаю. По всей вероятности, они так устанут, что не почувствуют вкуса ни того, ни другого, но еда будет сытной и теплой, и надо надеяться, что нынче вечером они не вымотаются настолько, чтобы сама мысль о еде вызывала отвращение.
Когда они отворили дверь, сверкание солнца на снегу заставило их отшатнуться: за ночь погода переменилась, небо было безоблачным. Не защитив чем-то глаза, они за несколько секунд заработали бы себе снежную слепоту.
— И что теперь? — спросила Тэлия, никогда прежде не сталкивавшаяся с подобной ситуацией.
Крис призадумался.
— Сверху прикрывай глаза капюшоном, а я посмотрю, не удастся ли что-нибудь приспособить для защиты от блеска снега.
Он перерыл свой вьюк и вынырнул со свертком тонкой марли, которая использовалась для перевязок.
— Оберни ее раза два вокруг головы. Она должна быть достаточно тонкой, чтобы сквозь нее было видно.
Видеть сквозь марлю оказалось нелегко, но все было лучше, чем ослепительный блеск, от которого слезились глаза.
Дерево лежало там, где они его и оставили, а за ним пролегала тропа, ведущая прочь. Куда-то в неизвестность.
Где она шла, можно было определить по просвету в деревьях и отсутствию подлеска. Сложность заключалась в том, что лежала тропа под сугробами, которые оттуда, где стояли Крис и Тэлия, представлялись никак не меньше четырех футов в высоту.
— Ну что ж, хотя бы поваленных деревьев там больше нет, — сказала Тэлия, стараясь казаться веселой.
Крис только вздохнул.
— Пошли за лопатами.
Сугробы были глубокими, но по крайней мере уступали толщиной тем, которые Крис и Тэлия раскапывали в своей лощине. Хотя толщина снега редко достигала меньше двух футов, она редко превышала и шесть. Герольды копали и утаптывали до сумерек, затем затащили в Приют еще дров и фуража, поели и повалились на постель.
Тэлия проснулась посреди ночи, чувствуя, что очень замерзла. Озадаченная, она придвинулась поближе к Крису, который что-то пробормотал, но не проснулся. И все же Тэлии становилось все холоднее и холоднее. В конце концов она не выдержала и вылезла из кровати; стоило ей откинуть одеяло, как холодный воздух ударил ее словно молотом. Тэлия сунула ноги в овчинные тапки, завернулась в плащ и быстренько принялась подбрасывать в очаг дрова. Когда пламя разгорелось, она увидела, что на нее смотрят, моргая, чирры и Спутники — они вышли из своего угла и придвинулись поближе к теплу.
— Что такое? — сонно спросил Крис. — Почему так холодно?
— Погода опять переменилась. Температура падает, — сказала Тэлия, думая о том, что влажный снег снаружи, должно быть, смерзается сейчас в сугробы, похожие на глыбы белого гранита. — Мне кажется, богиня удачи только что отвернулась от нас.
Глава 9
Когда Крис и Тэлия наконец заснули, сон их был неспокоен; проснулись оба рано и с тяжелым предчувствием. Царящий в Приюте ледяной холод не вызывал желания понежиться в постели; Герольды быстро оделись и вышли, чтобы выяснить, насколько плохо в действительности положение. Назвать его хорошим не удалось бы при всем желании. Снег смерзся, стал твердым и зернистым, а сверху покрылся толстой коркой наста. Наст мог выдержать вес человека и даже вес не навьюченных чирр (при условии, что те будут ползти со скоростью улиток), но ни за что не выдержал бы чирр даже с небольшими вьюками и Спутников. И словно этого еще было мало — стало очевидно, что их самодельные лопаты недостаточно прочны, чтобы раскидывать такой неподатливый снег.
Оба Герольда безнадежно смотрели на твердый, как скала, участок, где они прекратили работу накануне вечером, и на ставшие теперь бесполезными лопаты. Наконец Тэлия зло выругалась, закусила губу, чтобы сдержать слезы обиды, и напомнила себе, что не должна допускать ни малейшей утечки эмоций сквозь щиты.
— Слушай, Тэлия, так мы ничего не добьемся, — сказал Крис после долгой паузы. — Ты устала, я тоже. Один день дня нас ничего не изменит… два или три — тоже, если уж на то пошло. Я — твой советник; что ж, я советую, чтобы мы отдохнули и дали телам прийти в норму, пока не сможем составить план, у которого есть хоть какой-то шанс вытащить нас отсюда.
Тэлия устало согласилась.
Когда Герольды снова оказались в помещении, она зажгла маленькую масляную лампу и окинула взглядом кавардак, который они устроили в Приюте.
— Очевидно, нам предстоит провести здесь некоторое время, так что пора уже перестать жить в свинарнике. Только посмотри! Нам едва хватает места, чтобы передвигаться.
Крис огляделся и сокрушенно согласился с ней.
Оба яростно принялись за уборку и перестановки. Работать в сравнительно теплом помещении было гораздо легче, чем разгребать снег. Еще до полудня в Приюте было чисто прибрано, подметено, все приведено в образцовый порядок.
— Какие-нибудь идеи появились? — решился спросить Крис за обедом.
— Ничего, имеющего отношение к проблеме. Хотя я действительно думала кое о чем из того, что нужно сделать. Раз уж мы застряли тут до тех пор, пока не придумаем, как справиться со снегом, надо что-то предпринять, чтобы устроить стирку. Единственная еще пригодная для носки теплая одежда, которая у меня осталась, — та, что сейчас на мне.
— Среди здешних запасов есть седельное мыло для мытья кожи, — сказал Крис, размышляя вслух, — и мы могли бы опорожнить два бочонка и стирать в них.
— У меня с собой более чем достаточно мыла для всего остального, — уведомила его Тэлия, — и, видит Господь, у нас нет недостатка в воде!
— Тогда ладно, давай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Когда она проснулась, каждый ее мускул вопил — гневно и протестующе. Тэлия чуть переменила положение, и у нее вырвался стон.
— Хоть бы я был трупом — тогда бы не так все болело, — безнадежно простонал ей на ухо Крис.
— Я тоже. Но я все время вспоминаю, что говорил Альберих.
— Тебе что, обязательно напоминать?» Лучшее лекарство от боли в мышцах — добавка того, что заставило их болеть «. Ох, как бы я хотел, чтобы он ошибался!
— По крайней мере, нужно выйти наружу хоть ненадолго, чтобы взглянуть, с чем придется иметь дело по другую сторону дерева.
— Ты права. — Крис медленно, пересиливая боль, разогнулся. — И надо затащить внутрь еще дров.
— И еще сена.
— И еще сена, верно. Вот что, птичка. Если ты чувствуешь себя так же, как я, ты не смогла бы сейчас передавать дальше собственного носа!
Они помогли друг другу помыться и одеться: до очень многих мест они не могли дотянуться самостоятельно, не вызвав вопль боли в натруженных мышцах. Тэлии удалось кое-как сварить кашу с фруктами, приготовив столько, чтобы хватило еще на два раза; то же относилось и к чаю. По всей вероятности, они так устанут, что не почувствуют вкуса ни того, ни другого, но еда будет сытной и теплой, и надо надеяться, что нынче вечером они не вымотаются настолько, чтобы сама мысль о еде вызывала отвращение.
Когда они отворили дверь, сверкание солнца на снегу заставило их отшатнуться: за ночь погода переменилась, небо было безоблачным. Не защитив чем-то глаза, они за несколько секунд заработали бы себе снежную слепоту.
— И что теперь? — спросила Тэлия, никогда прежде не сталкивавшаяся с подобной ситуацией.
Крис призадумался.
— Сверху прикрывай глаза капюшоном, а я посмотрю, не удастся ли что-нибудь приспособить для защиты от блеска снега.
Он перерыл свой вьюк и вынырнул со свертком тонкой марли, которая использовалась для перевязок.
— Оберни ее раза два вокруг головы. Она должна быть достаточно тонкой, чтобы сквозь нее было видно.
Видеть сквозь марлю оказалось нелегко, но все было лучше, чем ослепительный блеск, от которого слезились глаза.
Дерево лежало там, где они его и оставили, а за ним пролегала тропа, ведущая прочь. Куда-то в неизвестность.
Где она шла, можно было определить по просвету в деревьях и отсутствию подлеска. Сложность заключалась в том, что лежала тропа под сугробами, которые оттуда, где стояли Крис и Тэлия, представлялись никак не меньше четырех футов в высоту.
— Ну что ж, хотя бы поваленных деревьев там больше нет, — сказала Тэлия, стараясь казаться веселой.
Крис только вздохнул.
— Пошли за лопатами.
Сугробы были глубокими, но по крайней мере уступали толщиной тем, которые Крис и Тэлия раскапывали в своей лощине. Хотя толщина снега редко достигала меньше двух футов, она редко превышала и шесть. Герольды копали и утаптывали до сумерек, затем затащили в Приют еще дров и фуража, поели и повалились на постель.
Тэлия проснулась посреди ночи, чувствуя, что очень замерзла. Озадаченная, она придвинулась поближе к Крису, который что-то пробормотал, но не проснулся. И все же Тэлии становилось все холоднее и холоднее. В конце концов она не выдержала и вылезла из кровати; стоило ей откинуть одеяло, как холодный воздух ударил ее словно молотом. Тэлия сунула ноги в овчинные тапки, завернулась в плащ и быстренько принялась подбрасывать в очаг дрова. Когда пламя разгорелось, она увидела, что на нее смотрят, моргая, чирры и Спутники — они вышли из своего угла и придвинулись поближе к теплу.
— Что такое? — сонно спросил Крис. — Почему так холодно?
— Погода опять переменилась. Температура падает, — сказала Тэлия, думая о том, что влажный снег снаружи, должно быть, смерзается сейчас в сугробы, похожие на глыбы белого гранита. — Мне кажется, богиня удачи только что отвернулась от нас.
Глава 9
Когда Крис и Тэлия наконец заснули, сон их был неспокоен; проснулись оба рано и с тяжелым предчувствием. Царящий в Приюте ледяной холод не вызывал желания понежиться в постели; Герольды быстро оделись и вышли, чтобы выяснить, насколько плохо в действительности положение. Назвать его хорошим не удалось бы при всем желании. Снег смерзся, стал твердым и зернистым, а сверху покрылся толстой коркой наста. Наст мог выдержать вес человека и даже вес не навьюченных чирр (при условии, что те будут ползти со скоростью улиток), но ни за что не выдержал бы чирр даже с небольшими вьюками и Спутников. И словно этого еще было мало — стало очевидно, что их самодельные лопаты недостаточно прочны, чтобы раскидывать такой неподатливый снег.
Оба Герольда безнадежно смотрели на твердый, как скала, участок, где они прекратили работу накануне вечером, и на ставшие теперь бесполезными лопаты. Наконец Тэлия зло выругалась, закусила губу, чтобы сдержать слезы обиды, и напомнила себе, что не должна допускать ни малейшей утечки эмоций сквозь щиты.
— Слушай, Тэлия, так мы ничего не добьемся, — сказал Крис после долгой паузы. — Ты устала, я тоже. Один день дня нас ничего не изменит… два или три — тоже, если уж на то пошло. Я — твой советник; что ж, я советую, чтобы мы отдохнули и дали телам прийти в норму, пока не сможем составить план, у которого есть хоть какой-то шанс вытащить нас отсюда.
Тэлия устало согласилась.
Когда Герольды снова оказались в помещении, она зажгла маленькую масляную лампу и окинула взглядом кавардак, который они устроили в Приюте.
— Очевидно, нам предстоит провести здесь некоторое время, так что пора уже перестать жить в свинарнике. Только посмотри! Нам едва хватает места, чтобы передвигаться.
Крис огляделся и сокрушенно согласился с ней.
Оба яростно принялись за уборку и перестановки. Работать в сравнительно теплом помещении было гораздо легче, чем разгребать снег. Еще до полудня в Приюте было чисто прибрано, подметено, все приведено в образцовый порядок.
— Какие-нибудь идеи появились? — решился спросить Крис за обедом.
— Ничего, имеющего отношение к проблеме. Хотя я действительно думала кое о чем из того, что нужно сделать. Раз уж мы застряли тут до тех пор, пока не придумаем, как справиться со снегом, надо что-то предпринять, чтобы устроить стирку. Единственная еще пригодная для носки теплая одежда, которая у меня осталась, — та, что сейчас на мне.
— Среди здешних запасов есть седельное мыло для мытья кожи, — сказал Крис, размышляя вслух, — и мы могли бы опорожнить два бочонка и стирать в них.
— У меня с собой более чем достаточно мыла для всего остального, — уведомила его Тэлия, — и, видит Господь, у нас нет недостатка в воде!
— Тогда ладно, давай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86