– Но она была не против того, чтобы я разделила с тобой берлогу, произнесла Эван. – Интересно, почему?
– Я знаю почему, – проговорила Яркое Пятно. – Она думает, что ты скажешь мне больше, чем ей.
– Ну тогда, что бы ты хотела узнать? Я отвечу на все, на что смогу.
– Ответь на детский вопрос. Я не понимаю ваши имена, кажется, что у каждого из вас несколько имен, и вы никогда не деретесь по поводу того, как вас называют.
– Честно говоря, Яркое Пятно, я бы сказала, что имя не может опозорить человека, скорее всего он может опозорить имя. Но, я думаю, ты имеешь в виду традиционное использование имен, а это очень разнится от культуры к культуре. Я могу очень кратко охарактеризовать большинство членов экипажа «Энтерпрайза»…
О капитане Кирке она рассказывала далеко за полночь, тщательно объясняя все возможные вариации его имени и обстоятельства, при которых то или иное должно употреблять. Она объяснила структуру рангов на борту корабля. Наконец, закончила:
– Я была бы рада, Яркое Пятно, если бы ты звала меня Эван.
– Ты имеешь в виду быть твоим другом?
– Да.
– Спасибо, – сказала Яркое Пятно, потом помолчала и добавила:
– У меня нет имени, чтобы дать тебе взамен, но я постараюсь помочь вам, в знак нашей дружбы, Эван, – она тщательно выговорила это имя.
– Спасибо, – ответила Вилсон.
– Тогда будем спать как друзья и согреемся этим.
Как поняла Эван, Яркое Пятно приняла меры предосторожности: она повернулась к Вилсон спиной, чтобы убрать подальше когти, и не поцарапать доктора, на тот случай, если ей приснится кошмар. Ерзая и смеясь, они устроились на ночь.
Кроме их дыхания и суеты ночных тварей в тишине не слышалось никаких звуков. Вдруг Яркое Пятно спросила мягким голосом:
– Эван? Что смешного в этой колыбельной? Эван Вилсон завернулась в плед, прижалась к излучающему тепло телу Яркого Пятна и, хихикнув еще раз, начала петь:
– Раскачивающийся ребенок на вершине дерева…
Когда она закончила, хвост Яркого Пятна довольно обвился вокруг ее ноги. Эван сделала глубокий, полный вдох, ощущая сладкий запах меха Яркого Пятна, и погрузилась в сон.
Глава 8
Кирк проснулся мокрый от пота. Ему приснился кошмар йауанского госпиталя. Он сел, надеясь, что таким образом избавится от видения. Но этого не случилось, незнакомые очертания и тени штурмовали его органы чувств. Он попытался сосредоточиться на огне костра и рядом с ним заметил успокаивающую фигуру Спока.
Вулканец всматривался в языки пламени, как он обычно делал это на борту «Энтерпрайза», подолгу размышляя, сосредоточившись на ярких световых бликах от горевшего в каюте камина. «Возможно, любой огонь подходит для этого», – подумал Кирк. Он не хотел беспокоить вулканца.
– Капитан, – тихо позвал Спок.
Приняв это за приглашение, Кирк сбросил с себя легкий, теплый сиваоанский плед, который здесь называли не иначе как «полезная вещь», и тихо направился к костру.
– Дежурите, мистер Спок? – сказал он полушепотом, чтобы не разбудить Чехова. – Эти существа кажутся достаточно дружелюбными.
Кирк перед сном не распорядился о дежурстве, чтобы не оскорбить хозяев, хотя все-таки настроил сенсор, чтобы прибор разбудил их, если кто-нибудь попытается войти.
– Размышляю, капитан, – голос Спока был таким же тихим, как и голос Кирка.
– Какие-нибудь выводы, мистер Спок?
– Сожалею, но пока только теории. Я очень надеюсь, что лейтенант Ухура и доктор Вилсон смогут снабдить меня дополнительной информацией.
– Я тоже, хотя должен признать, не особенно рад тому, что нам пришлось оставить их обеих без защиты в совершенно чуждом окружении, о котором мы так мало знаем.
– Я не думаю, что вы смогли бы заставить их не рисковать, разве что пришлось бы обеих отправить на «Энтерпрайз».
– Возможно, вы правы, Спок. Но я не уверен, что прямой приказ об отправке помог бы в этих условиях. И уж, конечно, не в случае с Вилсон, она настолько решительная особа, что могла бы просто прикрыться от меня медицинским званием.
– Действительно, – согласился Спок. – У меня такое же впечатление. И существует большая степень вероятности, что лейтенант также ослушалась бы прямого приказа.
– Мятеж? Ухура? Вы, должно быть, шутите, Спок – Нет, капитан. Мой вывод основывается на существенном изучении вашего вида. Вы сами ослушались Командования Звездного Флота… чтобы помочь другу. – Это было кое-что, о чем они редко говорили, но это была часть их долгой личной дружбы. – У лейтенанта Ухуры сейчас не один, а несколько друзей, находящихся в смертельной опасности. Провести ночь в рискованной ситуации, чтобы получить необходимую информацию, является логически обоснованным риском. Если вы прикажете ей вернуться в «Энтерпрайз», ее логически обоснованной реакцией будет неповиновение приказу.
– Другими словами, было бы совершенно нелогично с моей стороны приказывать ей вернуться на «Энтерпрайз».
– Совершенно верно, капитан.
– Спасибо, Спок, вы улучшили мое самочувствие, сняв сомнения по этому вопросу… как мне кажется. – Он улыбнулся.
Они сидели плечом к плечу, человек и вулканец, и смотрели на огонь.
Ночь была наполнена незнакомыми звуками. Наконец Кирк сказал:
– Найдите для нас возможность, Спок. Вы нашли этот мир, и шансы против этого…
– С помощью информации, которую обеспечила лейтенант Ухура, поправил его Спок.
– Поправка принята, мистер Спок. Нам нужна любая помощь, которую мы только сможем получить, – Яркое видение йауанского госпиталя снова всплыло у него в сознании. – Боунз и Кристина нуждаются в помощи, которую мы пока не можем обеспечить.
Снова взглянув на огонь, Джеймс вдруг вспомнил лицо Маккоя при последнем визуальном контакте, изможденное и усталое. «Держись, – подумал он. – Держись, дружище! Мы работаем так быстро, как только можем!»
* * *
Леонард Маккой понимал, что ему все труднее и труднее полностью сосредоточиться на исследовании. С каждым днем он все сильнее чувствовал невыносимый запах пациентов йауанского госпиталя… сладковатый чужеродный запах затянувшейся смерти. Постоянно пытаясь отвлечься от него, он в мыслях возвращался к Кристине и Мики, находящимся далеко, к Закату, которую он даже никогда не знал. Он наблюдал Быстроножку каждый день и видел, как прогрессирует болезнь на теле его нового друга. Зная, что то же самое сейчас происходит с Кристиной и Мики, трудно было оставаться оптимистом.
С большим трудом он сфокусировал свое зрение. Маккой ненавидел то, что было у него перед глазами каждый день, и понимал, что труднее всего бороться с размерами катастрофы. Огромное количество случаев заболевания делало его совершенно беспомощным.
Этим утром один из его помощников, йауанец, обнаружив у себя первые симптомы заболевания, попытался совершить самоубийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118