Грустный голубой глаз Чонки с тревогой уставился на него с верхушки хвостика, торчавшего над большим узлом, которым была завязана растянувшаяся оченожка. Торопливо, но осторожно Ретиф принялся развязывать узел. За спиной его послышались слабые крики гроачей. Новые вооруженные враги высыпали во двор, новые огни замерцали — тусклые, желтоватые, не перенапрягающие чувствительных глаз гроачей, но вполне достаточные, чтобы обнаружить землянина, сидящего на корточках в дальнем углу двора. Ретиф оглянулся и увидел, что Капитан Злиф несется к нему во главе построенных клином копейщиков. Ретиф в последний раз потянул, узел разошелся, и глаз Чонки исчез в канализации. Землянин пригнулся, пропуская над головой пущенную в него пику, и в тот же миг Злиф испустил начальственный шип. Гроачианская стража взяла Ретифа в кольцо, мерцающие наконечники пик щетиной встопырились в дюйме от его груди. Капитан протолкался вперед и, приняв надменную позу, застыл перед пленником.
— Ну что, подлый вредитель и гнусный гонитель миролюбивых членистоногих, наконец-то ты нам попался, не так ли? — прошептал он, делая знак малорослому гроачу в штатском, сгибающемуся под тяжестью черного ящика, из которого торчали какие-то линзы. — Сделать несколько снимков меня, потрясающего перстом перед хоботом его, — приказал он фотографу. — Запечатлеть этот миг для потомства, прежде чем мы пронзим его копьями.
— Немного вправо, Ваше Капитанство, — попросил штатский.
— И сказать мякотнику, чтобы присел, а то он в рамку не влезает.
— А еще того лучше, приказать ему, пущай ляжет на спину, чтобы Капитан могли утвердить ихнюю ножку у него на груди, — предложил капрал.
— Подать мне пику и очистить сцену от рядовых, — приказал Злиф. — Не замутнять чистый образ моего торжества ненужными элементами.
Стража послушно отступила на несколько шагов, и Злиф уткнул поданную ему пику в грудь Ретифа.
— Принять смиренную позу, — распорядился он, легонько пырнув пленника в грудь.
Внезапно и резко выражение начальственной физиономии переменилось, ибо из темноты, извиваясь, вылетела и захлестнулась вокруг его тонкой шеи крепкая веревочная петля. Все пятеро глаз Злифа выпучились, отчего с двух, тонко звякнув, слетели цирконовые фильтры, полагающиеся по штату полупочтенным персонам. Ретиф вырвал пику из лапы очумелого офицера и развернул ее от себя острием. Стражники, еще сохранившие строй, наставив копья, рванулись к Ретифу, Злиф же, казалось, прыгнул спиной вперед, пронесся сквозь их ряды и, волоча по земле ноги, куда-то повалил по двору. Половина копейщиков, разинув рты, пялилась вслед своему Капитану, другая с воздетым оружием подступала к Ретифу.
— А ну, быстро повидали каши гонячьи посвинялки! — донесся из окна наверху голос Чонки. — А то как хрябну вашего посса о башни камкой!
Гроачи повернулись и увидели, что их капитан, подвешенный за одну ногу, раскачивается в двадцати футах над брусчаткой.
— Вы бы снимочек-то сделали, — посоветовал фотографу Ретиф. — Домочадцам его отошлете. Им будет приятно увидеть, как он болтается в столь изысканном обществе.
— Помочь! — завизжал Злиф. — Сделать что-нибудь, отбракованные ублюдки, или всех сгноить в публичных садках!
— А-а, теперь чего ни сделай, все одно тебя с кашей съедят, — пробормотал сержант, махнув копейщикам, чтобы отступили назад.
— Мистер Ретиф, — позвал Чонки. — Мне как — мюкнуть его таковкой или просто выкустить ему пишки, чтобы их дождичком отполоскало?
— Предлагаю компромиссное решение, Капитан, — крикнул Ретиф. — Прикажите вашим парням проводить нас наружу, и Чонки не станет любопытствовать, что там у вас внутри.
— Никогда не поддаваться, — начал было Злиф, но тут же пронзительно взвизгнул, ибо хлябианин отпустил его, позволил пролететь пару ярдов, затем поймал в воздухе и вздернул на прежнюю высоту.
— А с другой стороны, к чему умирать в миг триумфальной победы? — резонно, пусть и испуганно, спросил сам себя Капитан. — Мягколицему не сыскать ничего, способного прервать церемонию.
Сержант отдал команду, гроачи построились в два ряда, уткнув копья в землю.
— Выйти через боковую калитку, — сказал сержант Ретифу,
— и не спешить воротиться назад.
— Вы все же пистолетик-то свой лучше мне отдайте, — сказал Ретиф.
Не промолвив ни слова, младший офицер подчинился. Ретиф спиной отступил к калитке.
— Жду тебя снаружи, Чонки, — крикнул он. — И поторопись, времени мало.
7
— Видели бы вы, бакая у него рыла кожа, когда я удавился, осталив его списать с водоконника на высоте в пятьфесят дутов,
— возбужденно рассказывал Чонки, гоня машину по мокрым улицам хлябианской столицы. — Эти гнусные сулики жидели в досаде у возостока, меня подлипали, но я их обжадошил: резнул черва очистные и обомел ферзавцев с шланга.
— Отличный маневр, — одобрил Ретиф своего союзника, чья потрепанная машина под оглушающий свист реактивных рулей уже огибала угол. Прямо перед ними обнаружилась группа чиновных землян, стоявших на шатровом крыльце Посольства Земли. Машина Чонки, тихо скользнув, пристроилась за сверкающим черным лимузином Посла. Едва Ретиф вылез под дождь, как к нему кинулся Магнан.
— Все погибло! — простонал он. — Посол Гроссляпсус вернулся полчаса назад, пришел в ярость, когда я сказал ему, что гроачи намерены произвести открытие своего здания сегодня в полночь, и распорядился перенести срок нашего торжества на 11.59 — нынешней ночи! Через минуту он выйдет при всех официальных регалиях и со всеми корреспондентами и направится к театру, чтобы опередить Шниза! И когда мы стянем все эти полотнища, а под ними ничего не окажется…
Магнан умолк, услышав за своей спиной какие-то звуки. На крыльце появилась сопровождаемая стайкой бюрократов импозантная фигура Посла Гроссляпсуса. Сдавленно взвыв, Магнан затрусил навстречу шефу. Ретиф отошел к лимузину и заглянул в окно водителя.
— Поезжай прямо на стройплощадку гроачей, Хамфри, — приказал он. — И чтобы мигом доехал.
— Подожмите динуту, — запротестовал хлябианин. — Мастер Мигнан ясно сказал, ехать на плозадку щемлян…
— Планы переменились. Так что давай, пошевеливайся.
— Ну, путь бо-вашему, — проворчал водитель. — Вы бы смочала дунули, а уж касле припозывали.
Едва лимузин отъехал, Ретиф вскочил в служебный автомобиль.
— Дуй за ними, Чонки, — сказал он. — Кстати, кроме разнообразных шумовых эффектов, на что еще способен твой голосовой аппарат? Ты чужим голосам подражать не пробовал?
— Малую салость, шеф, и неплохо выходило, не хвостите за частовство. Крот в приему: это баффолианское полотное бугало зовет своего дружка…
— Это потом, Чонки. Посла Гроссляпсуса можешь изобразить?
— Нежду мами, мы с ребятами киллион раз уматывались, изобаракая стрижа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
— Ну что, подлый вредитель и гнусный гонитель миролюбивых членистоногих, наконец-то ты нам попался, не так ли? — прошептал он, делая знак малорослому гроачу в штатском, сгибающемуся под тяжестью черного ящика, из которого торчали какие-то линзы. — Сделать несколько снимков меня, потрясающего перстом перед хоботом его, — приказал он фотографу. — Запечатлеть этот миг для потомства, прежде чем мы пронзим его копьями.
— Немного вправо, Ваше Капитанство, — попросил штатский.
— И сказать мякотнику, чтобы присел, а то он в рамку не влезает.
— А еще того лучше, приказать ему, пущай ляжет на спину, чтобы Капитан могли утвердить ихнюю ножку у него на груди, — предложил капрал.
— Подать мне пику и очистить сцену от рядовых, — приказал Злиф. — Не замутнять чистый образ моего торжества ненужными элементами.
Стража послушно отступила на несколько шагов, и Злиф уткнул поданную ему пику в грудь Ретифа.
— Принять смиренную позу, — распорядился он, легонько пырнув пленника в грудь.
Внезапно и резко выражение начальственной физиономии переменилось, ибо из темноты, извиваясь, вылетела и захлестнулась вокруг его тонкой шеи крепкая веревочная петля. Все пятеро глаз Злифа выпучились, отчего с двух, тонко звякнув, слетели цирконовые фильтры, полагающиеся по штату полупочтенным персонам. Ретиф вырвал пику из лапы очумелого офицера и развернул ее от себя острием. Стражники, еще сохранившие строй, наставив копья, рванулись к Ретифу, Злиф же, казалось, прыгнул спиной вперед, пронесся сквозь их ряды и, волоча по земле ноги, куда-то повалил по двору. Половина копейщиков, разинув рты, пялилась вслед своему Капитану, другая с воздетым оружием подступала к Ретифу.
— А ну, быстро повидали каши гонячьи посвинялки! — донесся из окна наверху голос Чонки. — А то как хрябну вашего посса о башни камкой!
Гроачи повернулись и увидели, что их капитан, подвешенный за одну ногу, раскачивается в двадцати футах над брусчаткой.
— Вы бы снимочек-то сделали, — посоветовал фотографу Ретиф. — Домочадцам его отошлете. Им будет приятно увидеть, как он болтается в столь изысканном обществе.
— Помочь! — завизжал Злиф. — Сделать что-нибудь, отбракованные ублюдки, или всех сгноить в публичных садках!
— А-а, теперь чего ни сделай, все одно тебя с кашей съедят, — пробормотал сержант, махнув копейщикам, чтобы отступили назад.
— Мистер Ретиф, — позвал Чонки. — Мне как — мюкнуть его таковкой или просто выкустить ему пишки, чтобы их дождичком отполоскало?
— Предлагаю компромиссное решение, Капитан, — крикнул Ретиф. — Прикажите вашим парням проводить нас наружу, и Чонки не станет любопытствовать, что там у вас внутри.
— Никогда не поддаваться, — начал было Злиф, но тут же пронзительно взвизгнул, ибо хлябианин отпустил его, позволил пролететь пару ярдов, затем поймал в воздухе и вздернул на прежнюю высоту.
— А с другой стороны, к чему умирать в миг триумфальной победы? — резонно, пусть и испуганно, спросил сам себя Капитан. — Мягколицему не сыскать ничего, способного прервать церемонию.
Сержант отдал команду, гроачи построились в два ряда, уткнув копья в землю.
— Выйти через боковую калитку, — сказал сержант Ретифу,
— и не спешить воротиться назад.
— Вы все же пистолетик-то свой лучше мне отдайте, — сказал Ретиф.
Не промолвив ни слова, младший офицер подчинился. Ретиф спиной отступил к калитке.
— Жду тебя снаружи, Чонки, — крикнул он. — И поторопись, времени мало.
7
— Видели бы вы, бакая у него рыла кожа, когда я удавился, осталив его списать с водоконника на высоте в пятьфесят дутов,
— возбужденно рассказывал Чонки, гоня машину по мокрым улицам хлябианской столицы. — Эти гнусные сулики жидели в досаде у возостока, меня подлипали, но я их обжадошил: резнул черва очистные и обомел ферзавцев с шланга.
— Отличный маневр, — одобрил Ретиф своего союзника, чья потрепанная машина под оглушающий свист реактивных рулей уже огибала угол. Прямо перед ними обнаружилась группа чиновных землян, стоявших на шатровом крыльце Посольства Земли. Машина Чонки, тихо скользнув, пристроилась за сверкающим черным лимузином Посла. Едва Ретиф вылез под дождь, как к нему кинулся Магнан.
— Все погибло! — простонал он. — Посол Гроссляпсус вернулся полчаса назад, пришел в ярость, когда я сказал ему, что гроачи намерены произвести открытие своего здания сегодня в полночь, и распорядился перенести срок нашего торжества на 11.59 — нынешней ночи! Через минуту он выйдет при всех официальных регалиях и со всеми корреспондентами и направится к театру, чтобы опередить Шниза! И когда мы стянем все эти полотнища, а под ними ничего не окажется…
Магнан умолк, услышав за своей спиной какие-то звуки. На крыльце появилась сопровождаемая стайкой бюрократов импозантная фигура Посла Гроссляпсуса. Сдавленно взвыв, Магнан затрусил навстречу шефу. Ретиф отошел к лимузину и заглянул в окно водителя.
— Поезжай прямо на стройплощадку гроачей, Хамфри, — приказал он. — И чтобы мигом доехал.
— Подожмите динуту, — запротестовал хлябианин. — Мастер Мигнан ясно сказал, ехать на плозадку щемлян…
— Планы переменились. Так что давай, пошевеливайся.
— Ну, путь бо-вашему, — проворчал водитель. — Вы бы смочала дунули, а уж касле припозывали.
Едва лимузин отъехал, Ретиф вскочил в служебный автомобиль.
— Дуй за ними, Чонки, — сказал он. — Кстати, кроме разнообразных шумовых эффектов, на что еще способен твой голосовой аппарат? Ты чужим голосам подражать не пробовал?
— Малую салость, шеф, и неплохо выходило, не хвостите за частовство. Крот в приему: это баффолианское полотное бугало зовет своего дружка…
— Это потом, Чонки. Посла Гроссляпсуса можешь изобразить?
— Нежду мами, мы с ребятами киллион раз уматывались, изобаракая стрижа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10