Только и слышишь на каждом углу: даёшь меня в губернаторы, точнее, даёшь мне денег на губернаторство. Старик ещё свою жопу из губернаторского кресла не вынул, а вы все за это кресло уже передрались.
— А чего ты, собственно, ждёшь? — серьёзным голосом спросил Леонид у Сергея.
— Сложно сказать, — ответил Потапов, — с одной стороны, не хочется остаться в дураках, с другой — поддерживать этих, так сказать, лидеров, которые считаются фаворитами, мне тоже не хочется. Не верю я в них и в их будущую политику.
— А чем тебя не устраивает моя кандидатура, почему ты в меня не веришь? — спросил Селантьев, в упор глядя на Потапова.
— Надо быть реалистами, Леонид, — ответил Сергей, — в этот раз нам приз не взять, ты слишком молод, я не настолько богат, чтобы оплатить победные выборы. И самое главное, за нами нет широкой коалиции, объединяющей несколько политических движений. А без политического согласия успеха не добиться… Такую коалицию мог бы создать, к примеру, действующий губернатор.
— Старик устранился от выборов, похоже, он послал все к чёртовой матери, — с горячностью заявил Селантьев. — Он своё будущее обеспечил.
Я слыхал, что у него в области целая сеть мини-спиртзаводов, которые он контролирует. Ходят слухи и о других не менее прибыльных предприятиях, в которых он имеет свою долю. Дочь в Америке учится, сын в Москве работает, особняк за городом. Что ещё человеку надо, чтобы встретить старость?
— Спокойствие, — ответил Потапов, — спокойствие за свои спиртзаводики, за дочь, за сына, за особняк.
А для этого нужно обеспечить политическую стабильность в области и не утратить целиком рычагов влияния на действующую власть.
— Да брось ты, — отмахнулся Селантьев, — кто будет трогать старика.
Он уйдёт и никому не будет мешать.
Старик это знает и не лезет лишний раз в затевающуюся политическую свару.
— Давай не будем об этом сегодня, отложим до ближайшего координационного совета нашего политического движения. У меня к тебе был другой вопрос, который сейчас меня волнует не меньше.
— Ты все этим Губиным интересуешься? — спросил Селантьев.
— Да, — подтвердил Потапов, — и, по-моему, это естественно, я ещё вчера стоял под градом пуль и хочу знать, кто устранил моего делового партнёра. Ты выяснил для меня информацию о сделке, которой я интересуюсь?
— Об этом тебе было бы лучше спросить того же Горского, — съязвил Селантьев, — это он у нас в правительстве курирует международные экономические связи. Что касается этих немцев, мне удалось узнать немного. Я знаю, что фирма «Бригель» уже пыталась инвестировать что-то в нашу промышленность. В области они построили какой-то заводик. Губин был тогда их представителем здесь. Очевидно, его работа им понравилась, поскольку к нему они обратились с новым крупным проектом.
Дима полгода назад ездил в составе областной делегации в Германию, похоже, что там он и вышел на людей, предложивших и сотрудничество по этому проекту.
— А почему ты считаешь, что это он вышел на них, а не они на него? — спросил Потапов.
— Потому, что немцы раньше занимались бизнесом у нас в области через посредничество местного Министерства внешнеэкономических связей. Говорят, что и с проектом станции техобслуживания они вышли сначала на правительство области. После чего кто-то из чиновников скинул информацию Дмитрию. Подозреваю, что не бесплатно, а Губин уже проявил активность и убедил немцев сотрудничать именно с ним.
— Значит, так получается, — начал рассуждение Потапов, — что Губин все-таки увёл этот проект у кого-то, кто имел на него виды.
— Наверно, это так; — согласился Леонид. — Не министерство же само начало строительство. Наверняка оно отдало бы проект кому-нибудь из местных бизнесменов, специализирующихся на подобных проектах и имеющих сильные связи среди местных чиновников.
— А почему это прошло мимо тебя, ты же, как вице-губернатор, курируешь местную промышленность и строительство?
— Нас четыре вице-губернатора, и далеко не всю промышленность области курирую я. Сам понимаешь, хлебные места стараются распределить поровну.
К тому же этот проект шёл по линии внешнеэкономических связей, что не является моим профилем. А потом он вообще ушёл из правительства благодаря стараниям Губина.
— Надо во что бы то ни стало узнать, кому этот заказ на строительство изначально предназначался, — ответил Потапов.
— Легко сказать, — усмехнулся Селантьев, — я думаю, что эти деятели, решившиеся на «заказуху», подстраховались от утечки информации.
— Займись этим, Леонид, это для меня очень важно сейчас.
— Хорошо, я попробую кое-что ещё разузнать, но, сам понимаешь, действовать надо осторожно, чтобы не было тяжёлых последствий.
В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон.
— Слушаю вас, — произнёс; Сергей, поднеся трубку к уху.
— Это я, Титов, — послышался в трубке знакомый голос Константина, — у меня срочная информация. Я тут кое-что разнюхал… дело касается вчерашней стрельбы…
Глава 5
Джип «Ниссан-Террано», управляемый Костей Титовым, остановился на окраине города, на тихой, слабо освещённой улочке под названием Берёзовая.
Кроме Титова, в машине был лишь один пассажир — Сергей Потапов, сидевший на заднем сиденье. Титов посмотрел на часы и сказал:
— Без десяти десять…
— Не суетись, Глеб не опаздывает, — закуривая сигарету, успокоил его Сергей, — скорей всего он уже где-нибудь здесь нас поджидает.
Потапов оказался прав: через несколько секунд из подворотни, ведущей в ближайший двор, вышел высокий худощавый мужчина и направился к джипу.
Подойдя к машине, он открыл заднюю дверцу и уселся рядом с Потаповым.
— Здорово, мужики.
— Здравствуйте, господин Панкратов.
Титов был из тех людей, которые мало чего и кого боятся в этой жизни.
Но и Глеб Панкратов был из таких же, поэтому Титов к нему относился с уважением и даже слегка побаивался, хотя тщательно скрывал это.
В структуре Потапова Глеб занимал особое положение — чистильщика. На его плечи ложилась самая грязная и кровавая работа, которую он, впрочем, выполнял безупречно. О существовании Панкратова догадывались многие, но знали о нем наверняка лишь несколько человек в организации.
Панкратов подчинялся напрямую Потапову, и никому другому. Впрочем, Глеб был последним аргументом Сергея в спорах с соперниками, который он пускал в ход лишь в те моменты, когда угроза жизни самого Потапова и его людей была очевидной и реальной.
Панкратов был угрюмый, замкнутый человек. Его жизненный опыт и профессия не слишком способствовали человеколюбию.
Глеб жил в одиночестве за городом, официально числясь охранником колхозного сада.
Потапов, пожалуй, был единственным человеком, к кому Глеб относился с непререкаемым уважением и к кому он был по-человечески привязан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43