— Все говорят, что эту легенду выдумал сам Аварян… Точно так же и его болезнь считают выдумкой… Хотя врачи категорически утверждают…
— А наши эксперты? — спросил Тудор.
— Медики?! Подтверждают больничный диагноз. Тут не может быть сомнений… Экономисты подозревают, что не все так чисто с договором, какая-то неразбериха, по их словам. Нигде не говорится о его предмете. Ни в бумагах компании, ни в документах поручителей, нигде. Указывается лишь, что стоимость страховки порядка двух миллионов, и проценты двойные, что просто невероятно. Все драгоценности в лавке того не стоят…
Ежегодная выплата Аваряном взносов не опровергает, а, наоборот, подтверждает сумму страховки. Но мне кажется невероятным, чтобы подобный договор заключался с закрытыми глазами. Ставка этого «слепого» пари чересчур велика. И слишком уж непроницаемы тайна и круговая порука вокруг договора, если верить, что больше никто не знает его предмета и в первую очередь те, кто прямо за него отвечает…
— Любопытно, что в одном столичном салоне, — вспомнил Виктор Мариан, — обронили фразу, смысл которой пока не ясен. Один состоятельный человек якобы произнес, услышав о взломе: «А-а! „Красный скорпион“ Аваряна!» Речь идет о брате архитектора Дориана, судовладельце, некогда сопернике Онасиса… Вы когда-нибудь слыхали о «Красном скорпионе»?
Ни Тудор, ни Ион Роман не могли ответить утвердительно. А капитан Винтила, казалось, даже не расслышал вопроса.
— Как выглядела картина взлома? — поинтересовался Тудор.
— Я беседовал с городовым накоротке. Газеты преувеличили. Его не ранили, а просто опрокинули на землю — поставили подножку и дали пинка. При падении он ударился головой, в общем пустяки, но лучше передам, как он сам все рассказывал… В ночь с воскресенья на понедельник, ровно в два часа, сразу после того, как пробили часы на префектуре, городовому послышался шум в пассаже: приглушенные голоса и звук, какой бывает при падении. Он даже расслышал фразу: «Ну же, пошел, слышишь? А если упадет?» Это заставило его остановиться в метре от угла ювелирной лавки. В этот момент он отчетливо разобрал: «Беги, скажи, чтобы он прыгал». Городовой рванулся вперед, но, как вы уже знаете, оказался на земле. А когда немного пришел в себя и поднялся, то услышал звон оконного стекла и увидел, как какой-то тип приземлился в клумбу прямо перед лавкой Аваряна. Точнее сказать, он видел, как тот уже поднялся с земли и пустился наутек. Пока городовой вытаскивал револьвер, человек уже скрылся за углом. Все остальные как растворились. Страж порядка все же выстрелил в воздух два раза, потом дал сигнал тревоги. Занял позицию перед окнами с оружием в руках и находился там, пока не подоспела подмога. Собрались и зеваки, знаете, как бывает в подобных случаях.
А другие городовые не видели беглецов возле пассажа? — спросил Тудор.
Может, и видели, не знаю, но то, что они их не схватили, — это факт. К несчастью, им не пришло в голову порыскать среди собравшихся зевак. Они поняли свою ошибку, только лишь когда толпа рассеялась… Потом принесли лестницу, и один из полицейских взобрался через окно в комнату, где находился сейф. Стальной ящик казался нетронутым. Потянули за ручку — дверца распахнулась, словно занавесочка. Внутри — пусто, совершенный голяк. Я видел этот сейф. Он уникален. Стальной куб шириной в метр по ребру, посаженный точно на такой же цементный куб, посередине диск со всеми буквами алфавита. И больше ничего. Просто диск, как на телефоне. Внутри сейф узкий, будто щель, даже голову не просунуть, а запоры, приводимые в действие наборным диском, толщиной с руку. Шесть запоров. И все. Щель, в которую войдут не больше трех томиков словаря Лярусса, защищенная тонной стали.
— Супернадежное хранилище для ценностей, — заметил Ион Роман.
— Все так и говорят, — продолжал Виктор Мариан. — Во всяком случае, динамитом его было бы не взять. И всего шесть букв. Каждая управляет одним запором.
— А окно не было бронировано? — спросил Тудор.
— Это одна из загадок, — ответил Виктор Мариан. — Стальная решетка окна, двойная, частая, на английских замках, тоже была раскрыта, причем отперта, а не взломана. Ее, кстати, тоже только динамитом или отбойным молотком можно сломать…
— Или гениальностью Нико Николы, — заметил Ион Роман.
— И это кажется невозможным, — с сожалением сказал Мариан. — Решетка запирается изнутри, а отверстия в ней настолько малы, что просунуть сквозь них руку смог бы только ребенок. И если бы даже ему это удалось, как бы он манипулировал ключом, конечно, при условии существования второго ключа? У замка одна-единственная скважина, и язычок изнутри тоже был не тронут. Это означает, что замок был открыт именно изнутри или вообще не был заперт… Последняя загадка — с лестницей. Никакой брошенной лестницы в округе не найдено…
На какой высоте расположены окна? — спросил Тудор.
— Метра четыре, — ответил Ион Роман. — Может, и чуть больше, но ненамного…
— Четыре метра двадцать пять сантиметров, — подтвердил Виктор Мариан. — Мы замеряли, чтобы определить размеры лестницы, и пришли к выводу, что лестница была длиной метра три. Не очень легко бегать по Бухаресту с трехметровой лестницей… даже ночью.
— Особенно в два ночи, — поправил Тудор. — Да… Так что исчезновение лестницы — действительно загадка…
— Если позволите, нечто вроде заключения, — загорелся Виктор Мариан. — До сих пор я излагал вам только факты. Их можно толковать по-разному, чтобы создать версию или даже уверенность. Начну с лестницы, мы на этом споткнулись… Абсолютно ясно, что в момент появления городового лестницы у окна уже не было. Это следует из фразы того, кто стоял на стреме: «Беги, скажи, пусть он прыгает!» Не «беги, скажи, пусть спускается» или «пусть драпает», а совершенно ясно — «пусть он прыгает». Это означает, что лестницу уже убрали, но тот тип внутри об этом не знал. Поэтому и послали гонца с конкретным сообщением: пусть прыгает! И если лестницу убрали без ведома того, кто был внутри, значит, взломщик пробыл там уже некоторое время. И кто знает, может, злоумышленники воспользовались затишьем и безлюдьем на улицах после полуночи, вытащили лестницу из тайника, установили, и один из них, спец, залез в окно, после чего они снова убрали лестницу в тайник, а позже, улучив момент, ночью незаметно куда-нибудь отнесли. Надо было лишь избежать встречи с дежурившими городовыми. А прохожие небось и внимания на них не обратили. Подумаешь! Двое несут лестницу! И пока одни тащили лестницу, другие взламывали сейф. Думаю, именно так они и действовали. Их было, по крайней мере, трое: один в лавке, второй на шухере, третий на связи. Мы знаем, как они избавились от лестницы, знаем, сколько времени было у них в распоряжении — час-полтора, не меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— А наши эксперты? — спросил Тудор.
— Медики?! Подтверждают больничный диагноз. Тут не может быть сомнений… Экономисты подозревают, что не все так чисто с договором, какая-то неразбериха, по их словам. Нигде не говорится о его предмете. Ни в бумагах компании, ни в документах поручителей, нигде. Указывается лишь, что стоимость страховки порядка двух миллионов, и проценты двойные, что просто невероятно. Все драгоценности в лавке того не стоят…
Ежегодная выплата Аваряном взносов не опровергает, а, наоборот, подтверждает сумму страховки. Но мне кажется невероятным, чтобы подобный договор заключался с закрытыми глазами. Ставка этого «слепого» пари чересчур велика. И слишком уж непроницаемы тайна и круговая порука вокруг договора, если верить, что больше никто не знает его предмета и в первую очередь те, кто прямо за него отвечает…
— Любопытно, что в одном столичном салоне, — вспомнил Виктор Мариан, — обронили фразу, смысл которой пока не ясен. Один состоятельный человек якобы произнес, услышав о взломе: «А-а! „Красный скорпион“ Аваряна!» Речь идет о брате архитектора Дориана, судовладельце, некогда сопернике Онасиса… Вы когда-нибудь слыхали о «Красном скорпионе»?
Ни Тудор, ни Ион Роман не могли ответить утвердительно. А капитан Винтила, казалось, даже не расслышал вопроса.
— Как выглядела картина взлома? — поинтересовался Тудор.
— Я беседовал с городовым накоротке. Газеты преувеличили. Его не ранили, а просто опрокинули на землю — поставили подножку и дали пинка. При падении он ударился головой, в общем пустяки, но лучше передам, как он сам все рассказывал… В ночь с воскресенья на понедельник, ровно в два часа, сразу после того, как пробили часы на префектуре, городовому послышался шум в пассаже: приглушенные голоса и звук, какой бывает при падении. Он даже расслышал фразу: «Ну же, пошел, слышишь? А если упадет?» Это заставило его остановиться в метре от угла ювелирной лавки. В этот момент он отчетливо разобрал: «Беги, скажи, чтобы он прыгал». Городовой рванулся вперед, но, как вы уже знаете, оказался на земле. А когда немного пришел в себя и поднялся, то услышал звон оконного стекла и увидел, как какой-то тип приземлился в клумбу прямо перед лавкой Аваряна. Точнее сказать, он видел, как тот уже поднялся с земли и пустился наутек. Пока городовой вытаскивал револьвер, человек уже скрылся за углом. Все остальные как растворились. Страж порядка все же выстрелил в воздух два раза, потом дал сигнал тревоги. Занял позицию перед окнами с оружием в руках и находился там, пока не подоспела подмога. Собрались и зеваки, знаете, как бывает в подобных случаях.
А другие городовые не видели беглецов возле пассажа? — спросил Тудор.
Может, и видели, не знаю, но то, что они их не схватили, — это факт. К несчастью, им не пришло в голову порыскать среди собравшихся зевак. Они поняли свою ошибку, только лишь когда толпа рассеялась… Потом принесли лестницу, и один из полицейских взобрался через окно в комнату, где находился сейф. Стальной ящик казался нетронутым. Потянули за ручку — дверца распахнулась, словно занавесочка. Внутри — пусто, совершенный голяк. Я видел этот сейф. Он уникален. Стальной куб шириной в метр по ребру, посаженный точно на такой же цементный куб, посередине диск со всеми буквами алфавита. И больше ничего. Просто диск, как на телефоне. Внутри сейф узкий, будто щель, даже голову не просунуть, а запоры, приводимые в действие наборным диском, толщиной с руку. Шесть запоров. И все. Щель, в которую войдут не больше трех томиков словаря Лярусса, защищенная тонной стали.
— Супернадежное хранилище для ценностей, — заметил Ион Роман.
— Все так и говорят, — продолжал Виктор Мариан. — Во всяком случае, динамитом его было бы не взять. И всего шесть букв. Каждая управляет одним запором.
— А окно не было бронировано? — спросил Тудор.
— Это одна из загадок, — ответил Виктор Мариан. — Стальная решетка окна, двойная, частая, на английских замках, тоже была раскрыта, причем отперта, а не взломана. Ее, кстати, тоже только динамитом или отбойным молотком можно сломать…
— Или гениальностью Нико Николы, — заметил Ион Роман.
— И это кажется невозможным, — с сожалением сказал Мариан. — Решетка запирается изнутри, а отверстия в ней настолько малы, что просунуть сквозь них руку смог бы только ребенок. И если бы даже ему это удалось, как бы он манипулировал ключом, конечно, при условии существования второго ключа? У замка одна-единственная скважина, и язычок изнутри тоже был не тронут. Это означает, что замок был открыт именно изнутри или вообще не был заперт… Последняя загадка — с лестницей. Никакой брошенной лестницы в округе не найдено…
На какой высоте расположены окна? — спросил Тудор.
— Метра четыре, — ответил Ион Роман. — Может, и чуть больше, но ненамного…
— Четыре метра двадцать пять сантиметров, — подтвердил Виктор Мариан. — Мы замеряли, чтобы определить размеры лестницы, и пришли к выводу, что лестница была длиной метра три. Не очень легко бегать по Бухаресту с трехметровой лестницей… даже ночью.
— Особенно в два ночи, — поправил Тудор. — Да… Так что исчезновение лестницы — действительно загадка…
— Если позволите, нечто вроде заключения, — загорелся Виктор Мариан. — До сих пор я излагал вам только факты. Их можно толковать по-разному, чтобы создать версию или даже уверенность. Начну с лестницы, мы на этом споткнулись… Абсолютно ясно, что в момент появления городового лестницы у окна уже не было. Это следует из фразы того, кто стоял на стреме: «Беги, скажи, пусть он прыгает!» Не «беги, скажи, пусть спускается» или «пусть драпает», а совершенно ясно — «пусть он прыгает». Это означает, что лестницу уже убрали, но тот тип внутри об этом не знал. Поэтому и послали гонца с конкретным сообщением: пусть прыгает! И если лестницу убрали без ведома того, кто был внутри, значит, взломщик пробыл там уже некоторое время. И кто знает, может, злоумышленники воспользовались затишьем и безлюдьем на улицах после полуночи, вытащили лестницу из тайника, установили, и один из них, спец, залез в окно, после чего они снова убрали лестницу в тайник, а позже, улучив момент, ночью незаметно куда-нибудь отнесли. Надо было лишь избежать встречи с дежурившими городовыми. А прохожие небось и внимания на них не обратили. Подумаешь! Двое несут лестницу! И пока одни тащили лестницу, другие взламывали сейф. Думаю, именно так они и действовали. Их было, по крайней мере, трое: один в лавке, второй на шухере, третий на связи. Мы знаем, как они избавились от лестницы, знаем, сколько времени было у них в распоряжении — час-полтора, не меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77