Что происходит с этими женщинами? То ли какие-то колебания воздуха влияют, то ли давление вкупе с магнитными полями!
— А, вспомнила, — испуганно выдохнула Валентина Назиповна, с незапамятных времён дежурившая в доме олигарха. — Он называется
«Радуга».
— Спасибо, — вежливо поблагодарил Резник и направился к двери.
— А почему вы спрашиваете, Анатолий Максимович? — женщина подбежала к нему.
— Да просто так, — улыбнулся он, — а чего вы с Любой такие дёрганые?
— Разве? — покраснела врач. — Вам показалось…
Резник вышел из домика, и вернулся в столовую. Взял трубку, и набрал номер Борщова.
— Ген, привет! Это я… Да, я, кто же ещё…Верно говоришь, давно не виделись. Надо это дело обмозговать… Слушай, я тут у тебя хотел поинтересоваться. Меня здоровье Любы беспокоит, вчера она с сердцем слегла, а потом ей стало настолько плохо, что она даже в больницу поехала, в какую —то «Радугу». Ей там ЭКГ сделали, и вроде бы кардиограмма неплохая. Ничего не понимаю! Слушай, ты можешь по своим каналам узнать, что там за медики, в этой «Радуге»? Да ну что ты, Геннадий Назарыч, о чём речь! Естественно, я к тебе её привезу завтра же! Сегодня она не в духе. Но просто так, для информации, ладно? О кей, буду ждать!
Анатолий Максимович отключился, и попросил Галину принести горячий кофе. Круассанов ему уже не хотелось. Утро, чудесное прохладное воскресное мартовское утро потеряло для него всю прелесть.
Он ещё не допил кофе, как Борщов ему отзвонился.
— Да что ты? — удивился Резник, услышав ответ. — Ну, наверное, я ошибся. Или врач Любы что-то напутала. Договорились, Ген, завтра в три мы будем у тебя. Давай, до встречи!
Он снова отложил трубку в сторону, и вдруг почувствовал, как заныло его собственное сердце.
Медицинского центра под названием «Радуга» в столице никогда не было.
Жанна невидяще смотрела в одну точку на мониторе. И зачем она включила компьютер, если уже понятно, что она не сможет работать, пока не сделает ЭТО? То, что должна была сделать уже давно!
Он отхлебнула свежесваренного кофе, и ей немного полегчало. Конечно, она пытается чтить азербайджанские традиции, особенно после того, как начисто забыла о них на долгие семь месяцев, но никак не может заставить себя пить чай или щербет. Она предпочитает кофе, только чёрный, без молока и без сахара. И, уж конечно, не растворимый…
Она вспомнила, как повсюду носила с собой блокнот и ручку, и записывала всё, что вспоминала, о своих предпочтениях — в кулинарии, музыке, книгах, одежде…
Сейчас это было так трогательно, а тогда ей это казалось нелепым, и она злилась. Злилась, потому что ничего не могла изменить. Отец с детства учил Жанну, что в жизни всегда есть выбор. И он же сказал ей, что самое страшное — это когда ничего уже нельзя изменить. Поэтому надо стараться, чтобы таких случаев было как можно меньше — чтобы не разрушить веру в собственные силы.
Но они потому и страшные, эти случаи, потому что не зависят от нас. От Жанны не зависел тот факт, что она потеряла память, и стала жить с человеком, предавшим её отца и Семью. Она до сих пор испытывала отвращение к себе за то, что позволяла ему спать с ней, чувствовать, что она принадлежит ему, что верит, как самой себе. Даже тогда, когда сомнения стали обуревать её, она всё равно слепо верила ему и считала, что любит… Её передёрнуло. Она любила его и позволяла любить себя убийце собственного отца! Этому Иуде с модельной внешностью! Но тогда она была — не она, он называл её Ириной, и она подчинялась этому имени, хотя порой и чувствовала, что оно мешает ей жить. Её память не поддавалась ей, но зато всё её существо протестовало против Мальчика, лживого подонка Асланбека Цагароева. Впрочем, во время их совместной жизни она называла его Сашей. Ирина и Александр — вот как их звали. Как же ловко, как быстро он всё просчитал, узнав, что она от удара потеряла память! А ведь в тот самый момент, когда она поскользнулась на этой проклятой шкурке банана, она целилась в него, в этого Асланбека. Но для этой собаки нет имени. Она всегда звала его Мальчиком, по примеру отца, и он останется для неё Мальчиком, презренным негодяем. Как он мог солгать ей, назвать своей женой, придумать целую историю их жизни, а потом ещё и платить каким-то людям, чтобы они изображали её родителей?!
У Жанны, вернее, Ирины, внезапно проснулся талант. Она стала дизайнером ювелирных украшений. Вернее, не столько дизайнером, сколько изготовителем талисманов. Она шестым чувством знала, какой камень понадобится тому или другому клиенту, какой камень сможет помочь именно этому человеку, и рисовала эскиз украшения, которое играло роль некоего оберега. И как Аллах позволил, чтобы произошло такое?
Жанна и раньше не была особо религиозна, хотя читала суры Корана вместе с отцом и ходила с ним в мечеть. А сейчас, после всего, что произошло с ней и её жизнью, она вообще открыла для себя воистину революционную идею. Если на свете есть Аллах, то как же он может допускать подобные вещи? Отец говорил, что, значит, Аллаху так угодно. Но отец мёртв. Неужели Аллах пожелал его смерти?
Жанна прервала саму себя. Ей сейчас надо не о боге думать, а о себе. Она только что узнала потрясающую вещь. Это изменило всё. Она только что узнала, что не Мальчик отец Полинки. Это просто счастье, что отец её любимой дочери — не он, этот отброс человеческого производства. Жанна была уже беременной, когда пыталась убить Мальчика, и получила амнезию. Он скрыл от неё и этот факт… Ну естественно, было бы странно услышать от него, что ребёнок — не его, хотя они, по его словам, несколько лет являются мужем и женой…
Её в очередной раз передёрнуло. Она с такой силой ненавидела Мальчика, что готова была на всё, лишь бы изменить ход событий. Но время не подвластно человеку. И всё, что было в прошлом — уже произошло, и никуда от этого не деться. Она может только забыть об этом, вернее, постараться забыть. Всё-же ей повезло, что она вспомнила, кем она является на самом деле. А ведь могла вовсе не вспомнить, или вспомнить только через несколько лет. Ещё несколько лет, проведённых с омерзительным Сашей — Асланбеком — Мальчиком!
Жанна откинула со лба прядь чёрных волос. Она вспомнила его лицо, когда видела его в последний раз. Он лежал недвижимый на больничной койке, в глубокой коме. Но — Жанна была уверена в этом — она видела, как он моргнул глазами. Значит, её слова дошли до его мозга, который, по мнению врачей, находился в отключке. Значит, есть все шансы, что Мальчик выздоровеет, придёт в себя, и тогда Жанна сможет с ним расквитаться! Впрочем, ведь как раз в то время, когда она начала вспоминать, кто она есть на самом деле, ей позвонила врач из больницы и сообщила, что у Мальчика — положительная динамика. А, значит, всё будет так, как она того хочет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65