— Ну говорите же, я вас слушаю, — повторила Таня. Ей почему-то подумалось, что это звонит пьяный Яровой. Но трубка упорно молчала.
Восточная сторона неба уже алела, и прячущийся далеко за горизонтом первый луч солнца заиграл на зловещей игле останкинского шприца. Начинался ранний рассвет. «Может, вставать не торопясь да ехать на дачу?» — подумала Таня и, вспомнив, что еще так рано, решила вздремнуть часок-другой. Очевидно, под воздействием снотворного ей удалось уснуть тревожным сном. И совсем не надолго: в пятом часу она явственно услышала странные звуки у входной двери, точно кто-то пытался совладать с замками. Таня встала с постели и без халата на цыпочках, крадучись, вышла в прихожую и с предельной осторожностью посмотрела в дверной глазок, напрягая слух. Так она стояла, затаясь и не дыша минуты три. Но никаких звуков, все было тихо. «Может, мне показалось», — подумала она и возвратилась в спальню, преследуемая страхом, который теперь безраздельно владел ею.
Она подошла к окну: молодое солнце низко висело над подковообразной гостиницей «Космос», но с южной стороны небо хмурилось. Она вспомнила прогноз погоды на сегодня: облачно, с прояснениями, возможен местами небольшой дождь. Похоже, что прогноз оправдается, так стоит ли ей ехать на дачу? А в голове стучало: пытался ли кто-то открыть дверь квартиры или ей это показалось? Шорохи, похожие на возню с замком, она слышала явственно. Дверь у них железная, укрепленная, замки и внутренняя задвижка надежны. Ее можно открыть только взрывом. Неплохо бы иметь сторожевую собаку, у них с Евгением была такая мысль, но потом прикинули: с ней много мороки — выводить на прогулку два раза в день. И сразу вспомнила судью с Амуром: вот же как-то управляется мужик, и без жены. Интересно, есть ли у него дети или живет один? И что за причина развода?
Да, решено — на дачу сегодня она не поедет: погуляет в парке. Возможно, встретит там этого симпатичного судью — как его имя? Ах, вспомнила: Константин Фомич. Нет, не Фомич, Харитонович. Кстати, можно рассказать ему о ночных звонках, посоветоваться. Он же сам просил обращаться за консультацией.
Завтракала без аппетита — бутерброд с маслом и сыром и чашка крепкого кофе без молока. Вспомнила про вчерашние газеты, которые извлекла из ящика, возвращаясь из парка, и не успела прочитать: помешал Яровой. Развернула «Советскую Россию» и сразу на первой полосе вместо передовой небольшая заметка в виде письма в редакцию из Тулы. Автор — 56-летняя учительница Князева Эмма Ивановна, получающая нищенскую пенсию, писала: «Я вообще ничего не могу купить — ни лампочки, ни халата, ни тапочек. Пенсии едва хватает на квартиру, свет и кой-какое питание. Люди, я не могу так жить!.. Петлю на шею — единственный выход. Я сердечница, но не имею возможности купить самые необходимые лекарства. Даже валидол мне недоступен… Всю жизнь я учила своих учеников жить по чести и справедливости. А что получила за все свои труды? Медленную смерть. Погибаю».
Таня зримо представила положение этой несчастной женщины, которая всю жизнь сеяла разумное, доброе, вечное, а теперь на склоне лет своих, больная, не имеет возможности купить даже валидол, чтоб поддержать свое сердце. Это жутко, страшно. Но ведь таких Князевых в России миллионы. Вымирающая нация, погибающий народ. И она почувствовала от этого письма какую-то неловкость и даже свою вину, потому что она врач Соколова, ни в чем не нуждается, что для нее и лампочки, и тапочки и халаты — это такие мелочи, пустяки… А сердце выстукивает слова поэта: «Стонет русская земля, банда стала у руля…» Да, банда, жестокая хищная, лишенная совести и чести, кровожадная и циничная, поселилась и в Кремле и в «Белом доме». Она получила приказ из Вашингтона и Тель-Авива уничтожить великую Россию, и она выполняет этот приказ.
После завтрака Таня пошла в Шереметевский парк. Выходя из подъезда, пугливо осматривались по сторонам: страх теперь следовал за ней по пятам. День был безветренный, теплый, но не жаркий: солнце изредка выползало из-за низких туч всего на несколько минут. На Тане был легкий светлый плащ, она надела его на случай дождя, да еще на всякий случай зонт прихватила. Вообще весна этого года была сырой и мокрой, и люди выходили из дома с зонтами. Пестрые, колючие мысли, отталкивая друг друга, подобно облакам, плыли в ее разгоряченном мозгу. Может, все-таки следовало вместо парка поехать на дачу, поделиться последними событиями с отцом, от которого у нее не было никаких секретов? Он человек, умудренный жизнью, прошедший милицейской дорогой нелегкий путь от участкового до полковника — заместителя начальника отдела в следственном управлении. Потому ей незачем советоваться с каким-то случайным человеком, пусть даже судьей. Во всяком случае, Василий Иванович не меньше искушен в криминальных делах. И все же она шла, как и вчера, по самой многолюдной центральной аллее легкой, даже торопливой походкой, инстинктивно спеша к той вчерашней скамейке, на которой сейчас, к ее разочарованию, сидели незнакомые люди.
«Почему не позвонил? Обещал же сразу, как прилетит в Лондон. Ах, да, если верить Яровому, то он где-то на испанских пляжах», — больно уколола мысль.
И вдруг ее обогнала молоденькая легкая девушка с огромной собакой такой же породы, как и вчерашний Амур, Поравнявшись с Таней, собака притормозила. дружески посмотрела на Таню, ткнулась в нее мордой и приветливо завизжала. Девушка остановилась, дернула поводок, но собака не послушалась и по-прежнему ластилась к Тане.
— Амур, — нежно молвила Таня и дотронулась рукой до головы собаки. Девушка стрельнула в Таню быстрым взглядом, на губах ее промелькнула тень улыбки. Взгляды их встретились: вопросительно пристальный девушки и чарующий Тани.
— Мы с ним знакомы, — теплым голосом объяснила Таня и чтоб окончательно убедиться, спросила: — Это Амур, да?
— Да, Амур. — Девушка смотрела на Таню изучающе. — Вы из нашего дома?
— Нет. Мы познакомились с Амуром вчера, случайно, здесь, в парке, — все так же мило улыбаясь, отвечала Таня, как бы желая задержать эту симпатичную девушку с большими синими глазами и огромной охапкой каштановых волос. Оценивающий взгляд девушки излучал откровенное изумление, она не спешила уходить и проговорила дружески:
— Вчера папа с ним гулял, а сегодня он уехал на дачу и оставил Амура на мое попечение.
— Значит, вы дочь Константина Харитоновича? — Девушка кивнула. — А как ваше имя? — поинтересовалась Таня.
— Меня зовут Оля. А вас?
— Татьяна Васильевна.
— А-а, папа говорил, что вы с Амуром подружились. Он у нас скучает по маме, — сказала она и осеклась, уголки рта ее опустились, а слегка смущенный взгляд она отвела в сторону. Таня не обратила на это внимания и ласково спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52