— Извините, что так рано… Я… понимаете, с поезда…
— Вы Кондратьев? — догадалась женщина и радостно закричала: — Серёжка! Алексей приехал! Вставай! Серёжка!
Слезы навернулись на глаза Алексея, он сильно сжал телефонную трубку.
— Ты где? — спросил, не здороваясь, хрипловатый голос Сергея.
— Метро «Тёплый Стан».
— С вещами?
— Какие вещи? У родителей оставил, в Загорске…
— И все-таки первым не ко мне, скотина, — досадливо произнёс Сергей. — Ну ладно, родители есть родители, прощаю, пожалуй, бить не буду. Садись на автобус и дуй ко мне… Тебе тут пятнадцать минут ехать… Только, смотри, не еб…, пардон, не упади по дороге, старик, скользко очень, — предупредил Сергей и повесил трубку.
От голоса друга в трубке, от его старой шутки все словно перевернулось в душе Алексея. И он ощутил под ногами ту самую точку опоры, которую так безнадёжно искал уже почти два месяца. Он почувствовал, что стоит двумя ногами на земле, а не летит неизвестно куда, словно небесное тело… Он тут, в пятнадцати минутах езды, его дорогой друг Серёга, которого он не видел уже два года… Последний раз он навещал его, ещё когда тот жил в центре в коммуналке. Тогда вернувшийся из Афганистана Алексей ехал через Москву за женой в Белгород.
От волнения Алексей проехал нужную остановку и назад шёл пешком, постоянно спрашивая дорогу у прохожих. И вот…
… — Ты, видимо, по старой армейской привычке преодолеваешь расстояния на своих двоих, забыв про то, что ты в столице нашей родины, а не в бескрайней пустыне, — проворчал Сергей, открывая дверь. — А у нас тут водка прокисает. — И лишь затем он улыбнулся и крепко обнял друга.
— Заблудился, — виновато развёл руками Алексей. — Извини.
— Никогда! — махнул рукой Сергей. — В жизни не поверю, чтобы капитан, танкист, заблудился в таком ясном районе, как наш. Недаром его назвали Ясенево… В афганских горах и пустынях он дорогу находил, а тут… Что-то ты темнишь, товарищ капитан, — нахмурился он и погрозил Алексею пальцем. — Ладно, прошу в наши шикарные апартаменты, которые нам выделил наш Фонд. Заходи, оцени… Знакомить тебя со своей красавицей женой не буду, ибо вы и так уже знакомы…
— Да прекрати же ты, балабол, — засмеялась, выходя из комнаты, Настя, высокая, статная, с красиво подстриженными русыми волосами. — Прекрати, человек с дороги…
Сергей торжественным жестом пригласил Алексея в комнату, где его взору предстал великолепный стол с закусками, напитками, фруктами, овощами и зеленью. А из кухни доносился какой-то вкуснейший запах.
— Там, на нашей восьмиметровой прекрасной кухне, под моим мудрым руководством Анастасия готовит таджикско-афганский плов. Вернее, теперь он готовится сам, а мы с тобой немедленно выпьем первую рюмку. И знаешь, за что?
— Знаю, — помрачнел Алексей.
— Нет, ты не знаешь, — нахмурился Сергей и заковылял к столу. Сел, вытянув вперёд протез. — Ничего-то ты не знаешь, дорогой мой боевой товарищ. Садись, Настя, посиди, пока Маринка даёт тебе такую возможность своим сладким сном… Мы выпьем первую рюмку не за упокой, а во здравие, за жизнь, за то, чтобы ты, капитан Кондратьев, не вешал нос, чтобы ты знал, что есть ещё на этой земле человек, а вернее, люди, которые любят тебя, верят в тебя и не дадут тебе загнуться, даже если ты этого сильно хочешь. Вид твой внушает мне тревожные мысли, он мне категорически не нравится, ты выглядишь лет на шестьдесят, не меньше… Твоё здоровье, капитан, наше общее здоровье, Леха! Жизнь продолжается, помни это!
Слова Сергея словно лечебный бальзам обволакивали истерзанную душу Алексея. Он, глотая слезы, поднял рюмку и чокнулся с Сергеем и Настей.
— Спасибо тебе, Серёга, — выдавил он наконец из себя.
— Пока не за что. Но, надеюсь, будут основания и для слов благодарности, хотя я их терпеть не могу… Поехали…
… — Слушай, Настя, — сказал Сергей примерно через полчаса. — Нет у тебя такого впечатления, будто наш дорогой гость помолодел за время, проведённое в нашем обществе, лет эдак на десять. Ты погляди на него — порозовел, стал улыбаться, и, по-моему, в его седине стали проглядывать прежние русые волоски. Погляди! Наше общество действует на него благотворно!
— Рано ещё подводить итоги, — улыбнулась Настя. — Минут через десять будет готов плов. А, кажется, Маринка проснулась… Ладно, я пошла, оставляю вас на некоторое время. Следи за пловом, Серёжка…
— Слушай, Леха, — пристально глядя на него, сказал Сергей. — Имею предложение. Вернее — два предложения. Но второе зависит не от одного меня. А вот первое только от меня и членов моей семьи, которые со мной солидарны. Короче, оставайся у меня жить.
— Как это? — удивился Алексей.
— А вот так, оставайся, и все. Выделяем тебе одну комнату в наших апартаментах, и живи себе на здоровье. Какой-то ты недотепистый стал, не нравится мне это… Ты в восемьдесят шестом меня из-под огня вытащил или нет, говори?
— Ну, вытащил, что из того? — нахмурился Алексей.
— Если бы душманы взяли меня в плен, что бы они со мной сотворили, представляешь себе? Собинина помнишь? — побледнел он.
— Помню, — вздрогнул Алексей, вспомнив искалеченный труп сержанта Собинина, попавшего в плен к душманам.
— Я тебе жизнью обязан, капитан. И ты почему-то считаешь, что я хуже тебя и отдам тебя в плен твоему состоянию, убивающему тебя. Я что, не понимаю, что ты пережил, глупый совсем, да?
— Но я же вас стесню.
— Ты меня стеснишь, если откажешься, ты сделаешь так, что у меня ухудшится настроение и я не смогу полноценно работать. А ты знаешь, кто я такой? Знаешь?
— Нет.
— Я управляющий делами Фонда афганцев-инвалидов, вот кто я такой. Ответственное лицо. И ты мне настроения не порть, не мешай работать… Остаёшься, и все тут, и никакие возражения в расчёт не идут… Давай выпьем за это!
Вошла Настя, держа на руках годовалую голенькую дочку. Сергей поднялся и заковылял к ним, лопоча какие-то непонятные нежные слова. Взял Маринку на руки и стал подкидывать. Та звонко смеялась.
— Насть, Леха остаётся у нас, — сказал Сергей, продолжая подкидывать ребёнка. — Пусть пока обитает в той комнате. А нам и в этой будет уютно. Вместе веселей…
— Конечно, Лёш, оставайтесь. Я и сама хотела предложить.
— Итак, первый вопрос решён, — констатировал Сергей, передавая ребёнка жене. — Вопрос второй… И не менее важный, Леха. Как раз недавно в недрах нашего Фонда возникла одна мыслишка, очень неплохая мыслишка. Мы хотим организовать малое предприятие. Сам знаешь, как сейчас с продуктами, пустые прилавки, жрать нечего. И возникла идея и народ немножко накормить, и самим малость подзаработать. Мой приятель Олег Никифоров налаживает связи с китайцами. Мы решили создать малое предприятие. Оптовые поставки продуктов из Китая, чуешь, Леха? И мне кажется, именно ты должен стать директором этого предприятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Вы Кондратьев? — догадалась женщина и радостно закричала: — Серёжка! Алексей приехал! Вставай! Серёжка!
Слезы навернулись на глаза Алексея, он сильно сжал телефонную трубку.
— Ты где? — спросил, не здороваясь, хрипловатый голос Сергея.
— Метро «Тёплый Стан».
— С вещами?
— Какие вещи? У родителей оставил, в Загорске…
— И все-таки первым не ко мне, скотина, — досадливо произнёс Сергей. — Ну ладно, родители есть родители, прощаю, пожалуй, бить не буду. Садись на автобус и дуй ко мне… Тебе тут пятнадцать минут ехать… Только, смотри, не еб…, пардон, не упади по дороге, старик, скользко очень, — предупредил Сергей и повесил трубку.
От голоса друга в трубке, от его старой шутки все словно перевернулось в душе Алексея. И он ощутил под ногами ту самую точку опоры, которую так безнадёжно искал уже почти два месяца. Он почувствовал, что стоит двумя ногами на земле, а не летит неизвестно куда, словно небесное тело… Он тут, в пятнадцати минутах езды, его дорогой друг Серёга, которого он не видел уже два года… Последний раз он навещал его, ещё когда тот жил в центре в коммуналке. Тогда вернувшийся из Афганистана Алексей ехал через Москву за женой в Белгород.
От волнения Алексей проехал нужную остановку и назад шёл пешком, постоянно спрашивая дорогу у прохожих. И вот…
… — Ты, видимо, по старой армейской привычке преодолеваешь расстояния на своих двоих, забыв про то, что ты в столице нашей родины, а не в бескрайней пустыне, — проворчал Сергей, открывая дверь. — А у нас тут водка прокисает. — И лишь затем он улыбнулся и крепко обнял друга.
— Заблудился, — виновато развёл руками Алексей. — Извини.
— Никогда! — махнул рукой Сергей. — В жизни не поверю, чтобы капитан, танкист, заблудился в таком ясном районе, как наш. Недаром его назвали Ясенево… В афганских горах и пустынях он дорогу находил, а тут… Что-то ты темнишь, товарищ капитан, — нахмурился он и погрозил Алексею пальцем. — Ладно, прошу в наши шикарные апартаменты, которые нам выделил наш Фонд. Заходи, оцени… Знакомить тебя со своей красавицей женой не буду, ибо вы и так уже знакомы…
— Да прекрати же ты, балабол, — засмеялась, выходя из комнаты, Настя, высокая, статная, с красиво подстриженными русыми волосами. — Прекрати, человек с дороги…
Сергей торжественным жестом пригласил Алексея в комнату, где его взору предстал великолепный стол с закусками, напитками, фруктами, овощами и зеленью. А из кухни доносился какой-то вкуснейший запах.
— Там, на нашей восьмиметровой прекрасной кухне, под моим мудрым руководством Анастасия готовит таджикско-афганский плов. Вернее, теперь он готовится сам, а мы с тобой немедленно выпьем первую рюмку. И знаешь, за что?
— Знаю, — помрачнел Алексей.
— Нет, ты не знаешь, — нахмурился Сергей и заковылял к столу. Сел, вытянув вперёд протез. — Ничего-то ты не знаешь, дорогой мой боевой товарищ. Садись, Настя, посиди, пока Маринка даёт тебе такую возможность своим сладким сном… Мы выпьем первую рюмку не за упокой, а во здравие, за жизнь, за то, чтобы ты, капитан Кондратьев, не вешал нос, чтобы ты знал, что есть ещё на этой земле человек, а вернее, люди, которые любят тебя, верят в тебя и не дадут тебе загнуться, даже если ты этого сильно хочешь. Вид твой внушает мне тревожные мысли, он мне категорически не нравится, ты выглядишь лет на шестьдесят, не меньше… Твоё здоровье, капитан, наше общее здоровье, Леха! Жизнь продолжается, помни это!
Слова Сергея словно лечебный бальзам обволакивали истерзанную душу Алексея. Он, глотая слезы, поднял рюмку и чокнулся с Сергеем и Настей.
— Спасибо тебе, Серёга, — выдавил он наконец из себя.
— Пока не за что. Но, надеюсь, будут основания и для слов благодарности, хотя я их терпеть не могу… Поехали…
… — Слушай, Настя, — сказал Сергей примерно через полчаса. — Нет у тебя такого впечатления, будто наш дорогой гость помолодел за время, проведённое в нашем обществе, лет эдак на десять. Ты погляди на него — порозовел, стал улыбаться, и, по-моему, в его седине стали проглядывать прежние русые волоски. Погляди! Наше общество действует на него благотворно!
— Рано ещё подводить итоги, — улыбнулась Настя. — Минут через десять будет готов плов. А, кажется, Маринка проснулась… Ладно, я пошла, оставляю вас на некоторое время. Следи за пловом, Серёжка…
— Слушай, Леха, — пристально глядя на него, сказал Сергей. — Имею предложение. Вернее — два предложения. Но второе зависит не от одного меня. А вот первое только от меня и членов моей семьи, которые со мной солидарны. Короче, оставайся у меня жить.
— Как это? — удивился Алексей.
— А вот так, оставайся, и все. Выделяем тебе одну комнату в наших апартаментах, и живи себе на здоровье. Какой-то ты недотепистый стал, не нравится мне это… Ты в восемьдесят шестом меня из-под огня вытащил или нет, говори?
— Ну, вытащил, что из того? — нахмурился Алексей.
— Если бы душманы взяли меня в плен, что бы они со мной сотворили, представляешь себе? Собинина помнишь? — побледнел он.
— Помню, — вздрогнул Алексей, вспомнив искалеченный труп сержанта Собинина, попавшего в плен к душманам.
— Я тебе жизнью обязан, капитан. И ты почему-то считаешь, что я хуже тебя и отдам тебя в плен твоему состоянию, убивающему тебя. Я что, не понимаю, что ты пережил, глупый совсем, да?
— Но я же вас стесню.
— Ты меня стеснишь, если откажешься, ты сделаешь так, что у меня ухудшится настроение и я не смогу полноценно работать. А ты знаешь, кто я такой? Знаешь?
— Нет.
— Я управляющий делами Фонда афганцев-инвалидов, вот кто я такой. Ответственное лицо. И ты мне настроения не порть, не мешай работать… Остаёшься, и все тут, и никакие возражения в расчёт не идут… Давай выпьем за это!
Вошла Настя, держа на руках годовалую голенькую дочку. Сергей поднялся и заковылял к ним, лопоча какие-то непонятные нежные слова. Взял Маринку на руки и стал подкидывать. Та звонко смеялась.
— Насть, Леха остаётся у нас, — сказал Сергей, продолжая подкидывать ребёнка. — Пусть пока обитает в той комнате. А нам и в этой будет уютно. Вместе веселей…
— Конечно, Лёш, оставайтесь. Я и сама хотела предложить.
— Итак, первый вопрос решён, — констатировал Сергей, передавая ребёнка жене. — Вопрос второй… И не менее важный, Леха. Как раз недавно в недрах нашего Фонда возникла одна мыслишка, очень неплохая мыслишка. Мы хотим организовать малое предприятие. Сам знаешь, как сейчас с продуктами, пустые прилавки, жрать нечего. И возникла идея и народ немножко накормить, и самим малость подзаработать. Мой приятель Олег Никифоров налаживает связи с китайцами. Мы решили создать малое предприятие. Оптовые поставки продуктов из Китая, чуешь, Леха? И мне кажется, именно ты должен стать директором этого предприятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101