Если факт действительно имел место, он – красноречивое свидетельство неблагополучной атмосферы на заводе, отношения к критике, вернее, ее зажима, и то обстоятельство, что вопиющий «запрет» излагался не в открытом, а в анонимном письме в редакцию, лишний раз подтверждало бесперспективность поисков доказательств на стороне. А придумывать «крышу» тоже вроде бы не имело смысла, поскольку «ввинчиваться» в событие было трудно и долго, а времени мне отпусти ли всего два дня.
Короче, я рискнул использовать метод «глупее глупого» (отнюдь не убежден в точности его названия). Пришел к директору. дал ему прочитать анонимку и сказал, что во всей происшедшей истории редакцию волнует прежде всего проблема директорского авторитета. Мол, распоряжение изъять газету исходило, вероятно, из каких-то существенных соображений – кто же посмел не подчиниться директору, поставить под сомнение верность его приказа? Кто вешал газету на стенд вопреки его указанию? Что за личность решила жаловаться в редакцию? И так далее и все на тему: авторитет руководителя и способы его поддержания.
Не исключаю, что директор подумал: ну и корреспондент – ума палата! Однако на что я рассчитывал? На то, что, если директор действительно наложил «запрет» на центральную газету, он не должен быть умным и тогда «клюнет» на мой метод. Если же директор умный человек, он ни когда бы не вынес подобного «запрета», факт, таким образом не подтвердился бы и мы оба посмеялись бы над письмом анонимщика и над моим нелепым «ходом»?
Дальше все было, как по нотам: директор «клюнул». Я позволил себе быть глупее его, он в это поверил. В течение получаса мною были получены все необходимые сведения: из каких соображений был отдан приказ изъять газету, как отнеслась к распоряжению заводская общественность, кто проявил «высокую сознательность», а кто не проявил, какие личности подозреваются в тайном вывешивании газеты на стенды и даже кто может быть автором ректор сопровождал рефреном на тему: как тяжело поддерживать авторитет руководителя!
Дело было сделано. Несмотря на нетипичность примера. он позволяет сформулировать следующий позитивный вывод. Сдержанность, деловитость во всем – в поступках, в проявления эмоций, в оценках и т. д. – вот, с моей точки зрения. главное оружие журналиста. Не надо торопиться с высказыванием своего понимания ситуации и проблемы, своих предположений и догадок, как бы они точны ни были. Куда полезнее большую часть времени проводить в командировке по принципу: все вокруг умницы, один я что-то не понимаю!
Ситуация третья. Явившись на место, мы тут же предъявляем повод, по которому приехали, излагаем всю сумму предполагаемых претензий и действуем открыто. Сразу скажу, что считаю этот метод принципиально правильным, и если угодно, универсальным – в том смысле, что какой бы путь мы ни избрали, собирая материал, заканчивать его должны с «открытым забралом».
Во-первых, открытость наших действий есть свидетельство уважения к праву «противника» на защиту.
Во-вторых, защищаясь, «противник» излагает свои доводы, и это толкает нас в поисках контрдоводов на более углубленное и всестороннее изучение проблемы. Стало быть, мы получаем дополнительную гарантию от предвзятости, а, убедив себя, тем легче убедим читателя.
В-третьих, «открытое забрало» рождает у людей ощущение справедливости, снимает излишки недоверия к журналистам, что очень важно для установления контактов с собеседниками.
В-четвертых, этот метод решительно облегчает выработку позитивной программы. Вживаясь в проблему, получая все доводы «за» и «против», начинаешь видеть не схему, а реальность, рожденную не злой волей отдельных людей, а объективными причинами. И тогда можешь позволить себе критику любой остроты. тем более если убежден в неправоте своих «героев», искренне болеешь за дело, знаешь его суть и способен дать позитивную программу.
Наконец, в-пятых, по-человечески неприлично возвращаться домой, молча увозя в блокнотах обвинения в адрес людей – трудных или легких, работящих или бездельников, способных или бездарных, но никогда не врагов! Наши приемы работы должны быть непременно чистыми, честными, рыцарскими: обвинение да пусть будет брошено в лицо, и перчатка да пусть будет поднята!
Может ли информация, так щедро полученная от нас заинтересованными лицами, осложнить прохождение материала на газетную полосу? Да, может, если редакционное руководство не проявит должной стойкости и принципиальности в ответ на телефонные звонки и телеграммы, предупреждающие опубликование материала; если наше поведение в командировке не было безупречным; если наши очерки окажутся недостаточно убедительными и доказательными.
На этом я прерву перечисление ситуаций, каждая из которых требует своих методов сбора материала. Всех ситуаций все равно не перечислить и на любой случай рецепта не дать. Важно другое: понимание того, что журналист должен проявлять в командировке гибкость ума, чуткость к условиям, в которых он работает, разнообразность тактики, изобретательность в подходах, артистизм в исполнении – иными словами, весь свой талант, дабы в каждой конкретной ситуации найти оптимальное решение и обеспечить сбор материала. Однако выбор средств для достижения цели не должен быть ему безразличен хотел бы, чтобы эта мысль прозвучала громче остальных.
Завязываю по сему поводу несколько «узелков на память», уже не разделяя сбор материала на положительную и негативную темы.
1. Довольно часто нам приходится решать одновременно две, казалось бы, несовместимые задачи: с одной стороны, обеспечивать поток материала в наш блокнот, причем материала убедительного, и для этого вскрывать конфликты, сталкивать людей, заставлять их открыто себя проявлять, а с другой стороны, максимально охранять душевный покой людей, с которыми имеем дело, не допускать кривотолков, пресекать скороспелые «меры» со стороны руководства и для этого, говоря образно, не тревожить раньше времени поверхность «озера», «не делать волн». Как быть? Чем жертвовать? То ли душевным покоем людей во имя качественного сбора материала, то ли сбором материала во имя покоя людей?
Полагаю, чисто теоретическое решение такой профессиональной коллизии отсутствует. Однако, думается, во имя дела, справедливости следует освобождаться от лишней, подчеркиваю – именно лишней, щепетильности и от избытка, подчеркиваю – именно от избытка, благородства. В этом смысле допускаю аналогию со следователем, который выясняет у родственников обстоятельства насильственной смерти близкого им человека: обязанный быть предельно тактичным, следователь тем не менее не освобождается от необходимости установить истину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Короче, я рискнул использовать метод «глупее глупого» (отнюдь не убежден в точности его названия). Пришел к директору. дал ему прочитать анонимку и сказал, что во всей происшедшей истории редакцию волнует прежде всего проблема директорского авторитета. Мол, распоряжение изъять газету исходило, вероятно, из каких-то существенных соображений – кто же посмел не подчиниться директору, поставить под сомнение верность его приказа? Кто вешал газету на стенд вопреки его указанию? Что за личность решила жаловаться в редакцию? И так далее и все на тему: авторитет руководителя и способы его поддержания.
Не исключаю, что директор подумал: ну и корреспондент – ума палата! Однако на что я рассчитывал? На то, что, если директор действительно наложил «запрет» на центральную газету, он не должен быть умным и тогда «клюнет» на мой метод. Если же директор умный человек, он ни когда бы не вынес подобного «запрета», факт, таким образом не подтвердился бы и мы оба посмеялись бы над письмом анонимщика и над моим нелепым «ходом»?
Дальше все было, как по нотам: директор «клюнул». Я позволил себе быть глупее его, он в это поверил. В течение получаса мною были получены все необходимые сведения: из каких соображений был отдан приказ изъять газету, как отнеслась к распоряжению заводская общественность, кто проявил «высокую сознательность», а кто не проявил, какие личности подозреваются в тайном вывешивании газеты на стенды и даже кто может быть автором ректор сопровождал рефреном на тему: как тяжело поддерживать авторитет руководителя!
Дело было сделано. Несмотря на нетипичность примера. он позволяет сформулировать следующий позитивный вывод. Сдержанность, деловитость во всем – в поступках, в проявления эмоций, в оценках и т. д. – вот, с моей точки зрения. главное оружие журналиста. Не надо торопиться с высказыванием своего понимания ситуации и проблемы, своих предположений и догадок, как бы они точны ни были. Куда полезнее большую часть времени проводить в командировке по принципу: все вокруг умницы, один я что-то не понимаю!
Ситуация третья. Явившись на место, мы тут же предъявляем повод, по которому приехали, излагаем всю сумму предполагаемых претензий и действуем открыто. Сразу скажу, что считаю этот метод принципиально правильным, и если угодно, универсальным – в том смысле, что какой бы путь мы ни избрали, собирая материал, заканчивать его должны с «открытым забралом».
Во-первых, открытость наших действий есть свидетельство уважения к праву «противника» на защиту.
Во-вторых, защищаясь, «противник» излагает свои доводы, и это толкает нас в поисках контрдоводов на более углубленное и всестороннее изучение проблемы. Стало быть, мы получаем дополнительную гарантию от предвзятости, а, убедив себя, тем легче убедим читателя.
В-третьих, «открытое забрало» рождает у людей ощущение справедливости, снимает излишки недоверия к журналистам, что очень важно для установления контактов с собеседниками.
В-четвертых, этот метод решительно облегчает выработку позитивной программы. Вживаясь в проблему, получая все доводы «за» и «против», начинаешь видеть не схему, а реальность, рожденную не злой волей отдельных людей, а объективными причинами. И тогда можешь позволить себе критику любой остроты. тем более если убежден в неправоте своих «героев», искренне болеешь за дело, знаешь его суть и способен дать позитивную программу.
Наконец, в-пятых, по-человечески неприлично возвращаться домой, молча увозя в блокнотах обвинения в адрес людей – трудных или легких, работящих или бездельников, способных или бездарных, но никогда не врагов! Наши приемы работы должны быть непременно чистыми, честными, рыцарскими: обвинение да пусть будет брошено в лицо, и перчатка да пусть будет поднята!
Может ли информация, так щедро полученная от нас заинтересованными лицами, осложнить прохождение материала на газетную полосу? Да, может, если редакционное руководство не проявит должной стойкости и принципиальности в ответ на телефонные звонки и телеграммы, предупреждающие опубликование материала; если наше поведение в командировке не было безупречным; если наши очерки окажутся недостаточно убедительными и доказательными.
На этом я прерву перечисление ситуаций, каждая из которых требует своих методов сбора материала. Всех ситуаций все равно не перечислить и на любой случай рецепта не дать. Важно другое: понимание того, что журналист должен проявлять в командировке гибкость ума, чуткость к условиям, в которых он работает, разнообразность тактики, изобретательность в подходах, артистизм в исполнении – иными словами, весь свой талант, дабы в каждой конкретной ситуации найти оптимальное решение и обеспечить сбор материала. Однако выбор средств для достижения цели не должен быть ему безразличен хотел бы, чтобы эта мысль прозвучала громче остальных.
Завязываю по сему поводу несколько «узелков на память», уже не разделяя сбор материала на положительную и негативную темы.
1. Довольно часто нам приходится решать одновременно две, казалось бы, несовместимые задачи: с одной стороны, обеспечивать поток материала в наш блокнот, причем материала убедительного, и для этого вскрывать конфликты, сталкивать людей, заставлять их открыто себя проявлять, а с другой стороны, максимально охранять душевный покой людей, с которыми имеем дело, не допускать кривотолков, пресекать скороспелые «меры» со стороны руководства и для этого, говоря образно, не тревожить раньше времени поверхность «озера», «не делать волн». Как быть? Чем жертвовать? То ли душевным покоем людей во имя качественного сбора материала, то ли сбором материала во имя покоя людей?
Полагаю, чисто теоретическое решение такой профессиональной коллизии отсутствует. Однако, думается, во имя дела, справедливости следует освобождаться от лишней, подчеркиваю – именно лишней, щепетильности и от избытка, подчеркиваю – именно от избытка, благородства. В этом смысле допускаю аналогию со следователем, который выясняет у родственников обстоятельства насильственной смерти близкого им человека: обязанный быть предельно тактичным, следователь тем не менее не освобождается от необходимости установить истину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48