«Десять услуг за одну!» – был его лозунг, который он решительным образом пропагандировал и пробивал. При жэках, говорил Розов, должны быть созданы на общественных началах бригады из жильцов, представителей разных профессий: стекольщиков, полотеров, сантехников, плотников, электромонтеров и прочих умельцев. Семье плотника нужно натереть пол? – пожалуйста, полотер к их услугам. Вставить стекло? – стекольщик. исправить унитаз? – сантехник и т. д. Но если кому-то понадобится плотник, он тоже обязан сделать «услугу». И получается десять услуг за одну! Такова примерно идея Розова. но я рассказал о ремонтных бригадах попутно, главное же – метод, с помощью которого идея пропагандировалась. Сам М. Розов назвал его «методом отбора кадров», но открыл это название много позже, лет через десять, когда уже стал совершенно седым, забросил слесарничество, надел белую рубашку с галстуком, заменил авоську на большой желтый портфель из свиной кожи и профессионально занялся пропагандой своих «рембригад».
Что же это за метод? Явившись в «Юный техник», Розов не пошел сразу к главному редактору. а постучался ко мне, рядовому литсотруднику. Просидев со мной два или три часа, не пожалев ни времени, ни доводов, ни эмоций, он полностью убедил меня в верности идеи, а абсолютной жизненной необходимости «рембригад», без которых я уже не представлял себе дальнейшего существования. Затем он взял меня за руку и сказал: «Теперь веди к своему непосредственному начальнику». Моими «непосредственным» был И. Лаговский, заведующий отделом «Юного техника», и мы пошли к нему. Розов чувствовал себя спокойно и уверенно, потому что знал: сейчас Лаговский его выслушает, потом спросит мое мнение, а я уже полностью принадлежу Розову. Через полчаса мы уже втроем – Розов, Лаговский и я – сидели в кабинете у заместителя главного редактора М. В. Хвастунова. В каких-то десять минут мы «отобрали» Хвастунова у Болховитинова, и, когда пришли к главному редактору, он был «без войска».
По какой далекой аналогии я вспомнил «метод отбора кадров», говоря о том, что надо собирать сведения о людях, с которыми мы намерены беседовать, не знаю. Во всяком случае с кем бы я ни разговаривал, стоит мне вспомнить М. Розова, как я начинаю интересоваться людьми, которых знает мой собеседник. но с которыми мне только предстоит встретиться. «Вы упомянули, – говорю я. Петрова. Это который играет на кларнете?» – «Что вы! – мягко отвечает собеседник. – Он, как женился, сразу бросил». – «Чего так?» – «Да жена его в клубе работает, они там и познакомились, и характер у нее – ох, ревнивый! Однажды из-за кларнета у них история вышла…» – только успей открыть заслонку: водопад сведений! И в блокнот рядом с фамилией Петрова, с которым еще предстоит разговор, ложатся данные, дающие возможность построить беседу с ним в верном ключе.
Ну а если человек является для разговора сам, без приглашения? Или когда беседа возникает спонтанно и нет сведений? Даже в этих случаях я не тороплюсь. Задаю для начала несколько ознакомительных вопросов: где работает, к чему имеет отношение, кого из уже знакомых мне людей знает, какого мнения о последнем нашумевшем событии в городе – короче говоря, стараюсь немного отодвинуть суть дела, по которому мы встретились. А иногда, извинившись, делаю паузу на пять – десять минут, чтобы сосредоточиться, сбросить с себя посторонние мысли и подумать о содержании предстоящего разговора.
У собеседника, мне кажется, всегда должно быть ощущение, что журналист не бродит в потемках, а точно знает, что ему нужно. Это ощущение обеспечивает успех.
Вопросы я стараюсь ставить так, чтобы они не были лобовыми. Потому что вопрос «в лоб» не требует от собеседника размышлений, и к тому же отвечать на него не интересно. Положим. нужны некоторые биографические данные:
– Будьте любезны. расскажите свою биографию.
– Я родился 14 октября 1940 г. в селе Березовка, Ярцевского района. Школу окончил в 1956 г. Затем поступил…
Скучно, никаких мыслей, собеседник поглядывает на часы. и этот взгляд не ускользает от внимания журналиста.
Другой вариант того же вопроса:
– Вспомните добрых людей, которые вам попадались в жизни, а потом и тех, кого лучше бы не вспоминать.
Тут уж собеседник вздохнет, и закурит, и сделает долгую паузу, и, я убежден, начнет говорить, и все необходимые журналисту биографические сведения окажутся в его рассказе:
– Был дед у нас в деревне, до самой смерти в лаптях проходил, хотя вокруг уже на каблуках топали, но он из принципа: мол, город городом, а деревня чтоб чистая была, незагрязненная. Так вот однажды – а я ведь не городской. всего двенадцать лет как из села уехал, – случилось мне вернуться в мою Березовку, в мой Ярцевский район, и около сельпо встречаю того деда…
Все, что относится к биографии человека, я никогда не собираю «от рождения». Только, условно говоря, «рваным методом». А потом, если возникает надобность, всегда можно соединить.
– Вам приходилось кого-либо спасать?
– Спасал ли кто-нибудь вас и от чего?
– Если вам снятся сны, какие преимущественно? Или по крайней мере несколько раз повторявшиеся? А почему?
Ответ на любой из этих вопросов непременно потянет за собой сумму биографических данных.
Еще пример не «лобового» вопроса собеседнику. Положим, надо получить сведения о профессиональных заботах человека. Можно спросить:
– Расскажите, пожалуйста, как вы работаете.
– Да ничего работаю, – в девяносто девяти случаях из ста ответит собеседник. – Нормально. План на сто три даю, с качеством – не жалуются, заработок – сто восемьдесят без вычетов.
И все. Ни одной живой детали, ни мысли, ни чувства. И что дальше делать журналисту – неизвестно, хоть заново повторяй вопрос. Но можно и так:
– Давайте вместе сосчитаем, сколько шагов вы делаете за день работы?
– А зачем?
– Да, говорят, чем больше шагов мы делаем, тем лучше сердце работает!
Одним словом, считаем. И здесь будет все: куда шаги, зачем, и хорошо ли это, плохо ли, и как отражается на плане, и не горит ли из-за шагов качество, и стоит ли количество шагов увеличивать или сокращать, и как зависит от них зарплата – вся картина профессиональной деятельности собеседника налицо, а журналист уже не может его остановить.
Еще пример. Положим, мне нужно подсчитать бюджет собеседника, выяснить его материальное положение. Так и можно задать вопрос: «Расскажите, пожалуйста, о своем материальном положении». Кто попробует из читателей мысленно ответить на него, тот поймет, как сворачивает скулы от нашей журналистской прямолинейности.
В очерке «Студент» я обнажил прием, которым, кстати, пользуюсь довольно часто: «В двадцать пять конвертов я мысленно вложил по десять тысяч рублей новенькими купюрами, роздал конверты двадцати пяти студентам, словно я Крез, и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48