В музыке Эллингтона тема, аранжировка и инструментовка являются результатом хода одной мысли и образуют единое целое. С удивительным искусством, вкусом и безукоризненным музыкальным тактом пользуется Дюк тембровой палитрой, тонко и оригинально сочетая — по сходству или контрасту — звуковые краски. Необычен колорит его оркестровок в стиле «jungle» , когда трубы и тромбоны применяют growl (ворчание) и сурдины «уа-уа», — «Black and Tan Fantasy», «Echoes of the Jungle», например.
Джунгли. — Примеч. перев.
Однако не стоит думать, что Эллингтон является композитором в классическом понимании этого слова; им написано всего несколько концертных произведений («Black, Brown and Beige», «Perfume Suite» и ряд других), которые представляют собой исключения в его творчестве, хотя в них и ощущается влияние джаза.
Многие оркестровки Эллингтона, поражающие нас своей продуманностью и изысканностью, никогда не были написаны. Все это устные аранжировки. Они создаются в ходе репетиций примерно так. Дюк садится за рояль и излагает музыкантам свой замысел. Он показывает фразы трубы. Благодаря исключительным слуху и памяти, трубачи запоминают «продиктованную» мелодию и гармонизацию. Тогда Дюк играет фразы для тромбонистов, потом для саксофонистов. Когда каждый ознакомился со своей партией музыканты играют вместе. Если Дюк удовлетворен, идут дальше, если нет, он изменяет непонравившееся место в партии того или иного инструмента.
В создании аранжировки участвует не только Дюк но и остальные музыканты. Один из трубачей, например, предлагает что-то переделать или добавить. Если мысль Дюку нравится, она принимается. Таким образом, многие аранжировки этого оркестра являются результатом коллективного творчества, хотя ведущая роль и принадлежит Дюку.
Изменения вносятся и в письменные аранжировки. Тенор-саксофонист Эл Серс рассказывает, как он был поражен, когда в первый раз играл в оркестре Эллингтона. Он читал по нотам свою партию, все шло нормально, как вдруг его музыка перестала согласоваться с тем, что играл оркестр. Серс вынужден был остановиться, и сосед объяснил: «Мы давно не исполняем этот пассаж так, как указано в нотах. У Дюка появились другие соображения, он все изменил, а мы запомнили наизусть и не исправили в нотах». На этом примере видно, что даже в большом оркестре, исполняющем относительно сложную музыку, джаз не утрачивает своей стихийности. Творческий подход к пьесе находит отражение не только в сольной импровизации, но и в исполнении, казалось бы, уже окончательно сложившихся ансамблей. Устную аранжировку практиковали все большие оркестры. Но для Эллингтона такой метод работы стал особенно необходимым из-за сложности оркестровок.
В фортепианной игре Дюка чувствуется его индивидуальность композитора-аранжировщика. Когда он солирует, создается впечатление, будто он играет фортепианное переложение оркестровой партитуры. А когда аккомпанирует, сочиняет прелестные аккордовые ходы и фразы, с большим свингом расставляет акценты, чем прекрасно дополняет импровизацию солистов или ансамблевую игру. Роялем он ведет весь оркестр. Что не менее замечательно и даже несколько таинственно у Дюка Эллингтона, так это насыщенное и вместе с тем нежное и мягкое, тающее звучание уникальной окраски и бархатистости. Поначалу эту особенность объясняли составом исполнителей. Однако позднее, когда большинство музыкантов первого состава было заменено музыкантами, сформировавшимися не у Дюка, к общему изумлению оказалось, что звучание оркестра ничуть не изменилось. Тогда стали считать, что оно — творение самого Дюка, сумевшего добиться от музыкантов, чтобы звучание их инструментов всегда одинаково растворялось в ансамблевой игре, а в соло сохраняло свою индивидуальность. Поистине можно сказать, что это неповторимое звучание оркестра — голос самого Дюка.
Было бы слишком долго подробно останавливаться на всех музыкантах, которые играли в этом оркестре. Назовем лишь некоторых. Трубач Рекс Стюарт (род. в 1907 г. в Филадельфии, [ум. 7 сентября 1967 г. в Лос-Анджелесе]), прежде входивший в состав оркестра Хендерсона, почти непрерывно играл у Эллингтона с 1934 до конца 1945 года. Он обладает удивительной беглостью; иногда он нажимает клапаны лишь наполовину и получает «задыхающиеся» звуки, достигая большого свинга. Рей Нэнс (род. в 1913 г. в Чикаго) пришел к Дюку в конце 1940 года вместо Кути. Этот превосходный трубач испытал сильное воздействие манеры Армстронга и отлично владеет сурдиной «уа-уа». Кроме того, Рей Нэнс — приятный певец и один из немногих хороших джазовых скрипачей. Он играл у Дюка много лет с небольшими перерывами. Гарольд Бейкер (род. в 1914 г. в Сент-Луисе, шт. Миссури, [ум. 8 ноября 1966 г. в Нью-Йорке]) играл у Эллингтона с 1942 по 1951 год и в 1957 году снова вернулся в оркестр. Его мелодичной игре свойственна редкая нежность. Трубач Кэт Андерсон (род. в 1916 г. в Южной Каролине) играл у Дюка с 1944 по 1947 год и вернулся в оркестр в 1951 году. Это удивительный мастер крайнего верхнего регистра (он умеет играть на головокружительной высоте с большой мощью) и сурдины «уа-уа»; разносторонний и прекрасно свингующий музыкант. Тэфт Джордан (род. в 1915 г. в Виргинии) сначала играл у Чика Уэбба, а с 1943 по 1947 год — у Эллингтона. Его игра отличается непосредственностью и проникновенностью. Из самых талантливых трубачей, игравших в то или иное время у Эллингтона, назовем Нелсона Уильямса, Вилли Кука и ослепительного виртуоза Кларка Терри (род. в 1920 г. в Сент-Луисе, шт. Миссури).
После Трики Сэма (ум. в 1946 г.) у Эллингтона было два хороших тромбониста — сначала Тайри Гленн, потом Квентин Джексон. В 1951 году вместо Лоренса Брауна стал играть Бритт Вудмен.
Кларнетиста Барни Бигарда заменил Джимми Хемильтон, прекрасный виртуоз, но менее талантливый джазмен.
На тенор-саксофоне с 1944 по 1950 год у Дюка играл замечательный свингмен Эл Серс, потом его заменил Пол Гонзалвес, о котором мы будем говорить в последней главе. На альт-саксофоне с 1945 года играет Расселл Прокоп, блестящий солист и проникновенный музыкант.
Особо следует отметить выдающихся контрабасистов Эллингтона: это Билли Тейлор, Хейз Элвис, а с 1939 года — юное чудо Джимми Блэнтон (род. в 1921 г. в Сент-Луисе, шт. Миссури), обладатель великолепного звука, ошеломляющей техники и феноменального свинга. Джимми Блэнтон извлекал из контрабаса почти столько же оттенков, сколько другие из трубы или тромбона! Дюк так любил его, что сделал с ним несколько записей дуэта контрабаса и фортепиано. К сожалению, Джимми Блэнтон умер от туберкулеза в возрасте 21 года. Блэнтон преобразил джазовый стиль игры на контрабасе. Начиная с 1941 года ему стала подражать вся молодежь: Чарли Мингус, Джон Леви, Джордж Дювивье, Ллойд Троттмен, Рей Браун, Эл Мак-Киббон, Керли Рассел, Арвелл Шоу, Уэнделл Маршалл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Джунгли. — Примеч. перев.
Однако не стоит думать, что Эллингтон является композитором в классическом понимании этого слова; им написано всего несколько концертных произведений («Black, Brown and Beige», «Perfume Suite» и ряд других), которые представляют собой исключения в его творчестве, хотя в них и ощущается влияние джаза.
Многие оркестровки Эллингтона, поражающие нас своей продуманностью и изысканностью, никогда не были написаны. Все это устные аранжировки. Они создаются в ходе репетиций примерно так. Дюк садится за рояль и излагает музыкантам свой замысел. Он показывает фразы трубы. Благодаря исключительным слуху и памяти, трубачи запоминают «продиктованную» мелодию и гармонизацию. Тогда Дюк играет фразы для тромбонистов, потом для саксофонистов. Когда каждый ознакомился со своей партией музыканты играют вместе. Если Дюк удовлетворен, идут дальше, если нет, он изменяет непонравившееся место в партии того или иного инструмента.
В создании аранжировки участвует не только Дюк но и остальные музыканты. Один из трубачей, например, предлагает что-то переделать или добавить. Если мысль Дюку нравится, она принимается. Таким образом, многие аранжировки этого оркестра являются результатом коллективного творчества, хотя ведущая роль и принадлежит Дюку.
Изменения вносятся и в письменные аранжировки. Тенор-саксофонист Эл Серс рассказывает, как он был поражен, когда в первый раз играл в оркестре Эллингтона. Он читал по нотам свою партию, все шло нормально, как вдруг его музыка перестала согласоваться с тем, что играл оркестр. Серс вынужден был остановиться, и сосед объяснил: «Мы давно не исполняем этот пассаж так, как указано в нотах. У Дюка появились другие соображения, он все изменил, а мы запомнили наизусть и не исправили в нотах». На этом примере видно, что даже в большом оркестре, исполняющем относительно сложную музыку, джаз не утрачивает своей стихийности. Творческий подход к пьесе находит отражение не только в сольной импровизации, но и в исполнении, казалось бы, уже окончательно сложившихся ансамблей. Устную аранжировку практиковали все большие оркестры. Но для Эллингтона такой метод работы стал особенно необходимым из-за сложности оркестровок.
В фортепианной игре Дюка чувствуется его индивидуальность композитора-аранжировщика. Когда он солирует, создается впечатление, будто он играет фортепианное переложение оркестровой партитуры. А когда аккомпанирует, сочиняет прелестные аккордовые ходы и фразы, с большим свингом расставляет акценты, чем прекрасно дополняет импровизацию солистов или ансамблевую игру. Роялем он ведет весь оркестр. Что не менее замечательно и даже несколько таинственно у Дюка Эллингтона, так это насыщенное и вместе с тем нежное и мягкое, тающее звучание уникальной окраски и бархатистости. Поначалу эту особенность объясняли составом исполнителей. Однако позднее, когда большинство музыкантов первого состава было заменено музыкантами, сформировавшимися не у Дюка, к общему изумлению оказалось, что звучание оркестра ничуть не изменилось. Тогда стали считать, что оно — творение самого Дюка, сумевшего добиться от музыкантов, чтобы звучание их инструментов всегда одинаково растворялось в ансамблевой игре, а в соло сохраняло свою индивидуальность. Поистине можно сказать, что это неповторимое звучание оркестра — голос самого Дюка.
Было бы слишком долго подробно останавливаться на всех музыкантах, которые играли в этом оркестре. Назовем лишь некоторых. Трубач Рекс Стюарт (род. в 1907 г. в Филадельфии, [ум. 7 сентября 1967 г. в Лос-Анджелесе]), прежде входивший в состав оркестра Хендерсона, почти непрерывно играл у Эллингтона с 1934 до конца 1945 года. Он обладает удивительной беглостью; иногда он нажимает клапаны лишь наполовину и получает «задыхающиеся» звуки, достигая большого свинга. Рей Нэнс (род. в 1913 г. в Чикаго) пришел к Дюку в конце 1940 года вместо Кути. Этот превосходный трубач испытал сильное воздействие манеры Армстронга и отлично владеет сурдиной «уа-уа». Кроме того, Рей Нэнс — приятный певец и один из немногих хороших джазовых скрипачей. Он играл у Дюка много лет с небольшими перерывами. Гарольд Бейкер (род. в 1914 г. в Сент-Луисе, шт. Миссури, [ум. 8 ноября 1966 г. в Нью-Йорке]) играл у Эллингтона с 1942 по 1951 год и в 1957 году снова вернулся в оркестр. Его мелодичной игре свойственна редкая нежность. Трубач Кэт Андерсон (род. в 1916 г. в Южной Каролине) играл у Дюка с 1944 по 1947 год и вернулся в оркестр в 1951 году. Это удивительный мастер крайнего верхнего регистра (он умеет играть на головокружительной высоте с большой мощью) и сурдины «уа-уа»; разносторонний и прекрасно свингующий музыкант. Тэфт Джордан (род. в 1915 г. в Виргинии) сначала играл у Чика Уэбба, а с 1943 по 1947 год — у Эллингтона. Его игра отличается непосредственностью и проникновенностью. Из самых талантливых трубачей, игравших в то или иное время у Эллингтона, назовем Нелсона Уильямса, Вилли Кука и ослепительного виртуоза Кларка Терри (род. в 1920 г. в Сент-Луисе, шт. Миссури).
После Трики Сэма (ум. в 1946 г.) у Эллингтона было два хороших тромбониста — сначала Тайри Гленн, потом Квентин Джексон. В 1951 году вместо Лоренса Брауна стал играть Бритт Вудмен.
Кларнетиста Барни Бигарда заменил Джимми Хемильтон, прекрасный виртуоз, но менее талантливый джазмен.
На тенор-саксофоне с 1944 по 1950 год у Дюка играл замечательный свингмен Эл Серс, потом его заменил Пол Гонзалвес, о котором мы будем говорить в последней главе. На альт-саксофоне с 1945 года играет Расселл Прокоп, блестящий солист и проникновенный музыкант.
Особо следует отметить выдающихся контрабасистов Эллингтона: это Билли Тейлор, Хейз Элвис, а с 1939 года — юное чудо Джимми Блэнтон (род. в 1921 г. в Сент-Луисе, шт. Миссури), обладатель великолепного звука, ошеломляющей техники и феноменального свинга. Джимми Блэнтон извлекал из контрабаса почти столько же оттенков, сколько другие из трубы или тромбона! Дюк так любил его, что сделал с ним несколько записей дуэта контрабаса и фортепиано. К сожалению, Джимми Блэнтон умер от туберкулеза в возрасте 21 года. Блэнтон преобразил джазовый стиль игры на контрабасе. Начиная с 1941 года ему стала подражать вся молодежь: Чарли Мингус, Джон Леви, Джордж Дювивье, Ллойд Троттмен, Рей Браун, Эл Мак-Киббон, Керли Рассел, Арвелл Шоу, Уэнделл Маршалл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37