- Почему посольства? - недоуменно спросил я.
- Посмотри на меня, - она провела кончиками пальцев по лицу. - Вероятно, мой настоящий отец был индус. Такие истории случаются на каждом шагу. Я думаю, он бросил мою мать, а та, надеясь, что ребенку будет уготована лучшая доля, принесла его к посольству. И исчезла.
Я нежно тронул ее за руку. К удивлению, рука не отдернулась. Тара грустно посмотрела на меня и погладила по лицу.
- Свами работал переводчиком в посольстве. Он взял меня на воспитание, но даже формально я никогда не была его дочерью. Он сделал для меня очень много, научил почти всему, что я умею сейчас. Тому, чему пытаюсь научить тебя.
Тара внимательно вглядывалась в мое лицо, словно ища поддержки. Было странно видеть ее слабой и беззащитной.
- Девочка моя, - прошептал я и взял ее голову в ладони. Она чмокнула меня в нос и отстранилась.
- Ну-ну, - с легкой укоризной произнесла Тара. - Ты не выслушал историю до конца. Когда мне исполнилось двенадцать лет, он отдал меня одному человеку...
- Как отдал? - недоуменно брякнул я.
- Можно сказать, замуж. Ты же знаешь, на востоке - это нормально.
- Не вижу ничего нормального, - я возмутился. - Ты говришь, отдал - как вещь.
- Не стоит судить по себе, - голос Тары стал жестче. - Я никогда не была вещью! Даже в двенадцать лет.
- Извини.
- Ничего. Этот человек был афганец, мастер ножа. Он учил меня воинскому искусству.
- И, конечно, спал с тобой, двенадцатилетней, - не удержался я.
- Не вижу в этом ничего дурного, - спокойно ответила Тара. - У нас с тобой разные представления о сексе. Он учил меня быть воином, а научил любви.
- Его звали... - меня охватили нехорошие предчувствия.
- Халид, - улыбнулась она. - Твоя интуиция тебя не обманывает.
Словно пораженный громом, я взирал на Тару, затем достал сигареты и нервно закурил, пуская дым в открутое окно.
- Что ты разволновался? - поинтересовалась она, и я не нашелся, что ответить.
- Тебя, наверняка, удивит, что Свами тоже любил меня, - произнесла Тара. - Мы все - одна семья, и отношения между нами немного не увязываются с твоими концепциями. Свами всегда был Свами; он - наш общий отец и наставник.
- Кто это - вы? Шведская семья? Секта?
- Ты можешь назвать, как хочешь. Когда-то ты, отказавшись от пути Ножа, отказался войти в семью. Затем волею судьбы ты снова пришел к нам; тебя привела женщина, а это - добрый знак. В любой момент ты можешь покинуть нас - твой путь Искусства непредсказуем, как и любой другой путь. Я, например, рассталась с Халидом, хотя Свами был против.
- Почему?
- Для меня это не имеет значения. Хотя есть одно но: я не любила его.
- А разве любовь что-то значит в ваших отношениях?
- Разве мы не люди? - Тара поднялась и обняла меня, прижавшись к лицу упругой горячей грудью. Я провел рукой по ее платью, ощущая трепет сильного, желанного тела, и начал нащупывать молнию. Тара впилась в мои губы; неожиданно в голове промелькнули дзенские стихи:
Я вижу, как вздымается огромная волна.
Как изображением пирогов не накормить голодного, - Дайте ему полное блюдо пирогов!
Тара отстранилась и быстро заперла дверь, а затем прыгнула на меня и опрокинула на пол, на ходу разрывая одежду. Ее ногти оказались острыми, как у хищника; она полоснула меня по груди и оставила четыре алых следа, как у Брюса Ли. Я чувствовал себя пловцом, попавшим на стремнину горной реки. Тара бросалась на меня снова и снова, как тигр на добычу, и когда я совсем обессилел, устало откинулась на ковер.
- Ты молодец, - прошептала она. - Обычно европейские мужчины ничего не понимают в сексе. - Тара потянулась ко мне и со смаком поцеловала в губы.
Я лежал как палый осенний лист: ни чувств, ни мыслей. Тара уселась рядом по-турецки и положила мне руку на живот.
- Тратишь слишком много энергии, не заботясь о контроле. И мало думаешь о женщине, о ее роли. Мой оргазм может с успехом заменить тебе твой, надо только научиться чувствовать. Ты слишком занят собой, но это не страшно. Для среднего европейца ты - гений. Это я говорю о твоих непроявленных возможностях.
От ладони Тары исходило густое тепло, и тело наполнялось силой. Через некоторое время я снова потянулся к ней, но ладонь жестко остановила меня.
- Не увлекайся. Сейчас самое время быстро собраться и покинуть "Дом Чая". Наша сексуальная энергия вмешивается в общую гармонию. Свами будет недоволен.
- Да при чем тут Свами, - сказал я, но Тара уже подталкивала меня к выходу.
Мы бродили по вечернему городу, и я обдумывал происшедшее. Как ни странно, но до сих пор я был на редкость верным супругом и вообще знал в жизни только одну женщину - впоследствии она стала моей женой - любимой женой. Неожиданная измена огорошила меня - я не знал, как к ней относиться. Тара будто прочитала мои мысли:
- Не переживай раньше времени. Я ведь ничего не требую и не жду от тебя. Секс
- еще один путь к свободе. Он нравится мне - надеюсь, понравится и тебе. Ты можешь вернуться к жене, и вы пойдете по этому пути вместе.
Я не представлял, как буду смотреть в глаза любимой, но происходило странное:
Тара занимала в моем сердце все больше места. Она парадоксально сочетала в себе мужские и женские черты, и эта андрогинность возбуждала еще больше.
- Когда отношения строятся на сексе, - спокойно продолжала Тара, - не стоит ждать от них большего. Придет - хорошо, не придет - тоже неплохо. А вообще, секс для тебя - закрытая книга.
- Почему это? - возмутился я.
- Ты слишком холодный и расчетливый; твое тело оживает через силу. Я чувствовала, что ты захотел меня, как только увидел, но ум строил всевозможные преграды. Знаешь, как трахаются богомолы?
- Не слышал.
- Самка откусывает самцу голову. В сексе это совершенно лишний орган. А у тебя все начинается в голове. Могу поклясться, в первый раз у тебя не стояло.
- Ты права, - изумился я. Действительно, моя половая жизнь началась с известных проблем, но потом все как-то утряслось.
- Вот видишь. Я намеренно ошарашила тебя, проникла сквозь защиту, и ум оказался блокированным. Ты и слова не успел сказать.
- Но зачем тебе это было нужно?
- Трудно сказать. Свами учил нас быть как зеркало, отражая импульс, который приходит извне. Я так и поступила, но не просто отразила твое желание, а усилила его. Вернула тебе твою собственную энергию.
- Неужели ты сама не хотела меня?
- Конечно хотела, хотя и не могу сказать почему. В тебе есть что-то необычное, чего не было, скажем, в Халиде.
- Интересно знать, что, - я заревновал.
- Сама не пойму. Ты - другой. Европейцу очень трудно стать на путь Искусства, но уж если ему это удается, он делается непредсказуемым. Ты никогда не пойдешь с нами; наверное, это и привлекает больше всего.
ГЛАВА 7. ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ МАНЕВРА Я шел по пути больших неприятностей. Слепо, как в бреду, плыл по течению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30