Он поставил Вал на ноги и на мгновение она прижалась к нему со вздымающейся грудью. На мгновение Редферн ощутил щекой тепло и податливость ее груди. Он вынудил себя сохранить внешнее безразличие и оглянулся назад, в том направлении, с которого они прибежали. Действуя таким образом и держа свои мысли при себе, он добился кое-какого успеха. Ему удалось заметить что-то, движущееся украдкой как раз в том месте, где стволы деревьев сливались в сплошную, как бы монолитную стену леса. Редферн тотчас отреагировал:
— Тихо, Вал! Вот сюда...
Вал отреагировала сходным образом, тотчас взяв себя в руки.
Чего именно ожидал Редферн, он не мог бы точно сказать. Ему пришлось уже столкнуться со столькими неожиданностями, что новые он рассматривал исключительно в рассуждении вреда или пользы, ими приносимых. Зайдя так далеко, как его вынудили зайти, он теперь с равной готовностью поцеловал бы или убил.
«Спрингфилд» удобной и успокаивающей тяжестью лег в его ладонь.
Редферн осторожно выглянул из-за завесы веток и поваленной лесины, всматриваясь назад. Он не ожидал погони настолько уж быстро. Быстрое движение вновь повторилось невысоко над землей. Хищное движение, осторожное. Редферн вспотел. Сколько раз снился ему тот старый сон, в котором за тобой кто-то гонится — неважно кто, лев, гризли, маньяк-убийца — и ты с величайшим старанием нацеливаешь ружье? И сколько раз он оказывался не в силах оттянуть затвор? Сколько раз он давил на курок, тяжелый, как целый мир? И сколько раз он спускал крючок — а винтовка все-таки не стреляла? Сколько раз? Вероятно, не меньше, чем кто угодно... Сейчас он поднес к плечу устаревшую винтовку и нисколько не удивился, заметив, что лес перед ним дрожит в крошечном кружке прицела.
Вновь что-то пошевелилось в низком густом подлеске, которым заросла одна из более тесных групп деревьев. Редферн мельком заметил участок меха, покрытого черно-желтыми полосами — а может, не меха, а кожи или материи, он не мог точно сказать. Скоби быстро повел стволом винтовки. Движение прервалось и то, что двигалось, исчезло — он снова смотрел на пустой лес.
Вал заерзала, лежа на грубой почве.
— Мне страшно! — сказала она.
Стоило ей это сказать, как антенны, прикрепленные к стержню у нее на макушке начали вдруг светиться. Антенны окутались ореолом синего огня, так что стало казаться, будто на голове у Вал синий наклонный нимб. Ее смуглое округлое лицо выглядело заморенным и несчастным. А синее сияние так и сыпало искрами у нее на антеннах. Паника и напряжение этого момента немилосердно терзали Редферна и на одно безумное мгновение он позволил вскипеть внутри себя страху. Он почувствовал, как сжимается на нем хватка всепоглощащего ужаса.
Вал завизжала.
Она откинулась назад, показывая на голову Редферна. Он понял, что она показывает уже на его антенны, по всей вероятности, тоже исторгшие синее сияние. Страх поднимался в его душе, темный и страшный, как прилив ночи.
— Успокойся, Вал! — Редферн сделал попытку пробиться сквозь душные миазмы паники. — Я, по-моему, понимаю. Я не совсем уверен...
Где-то в лесу хрустнула ветка. Редферн сглотнул и постарался потверже сжать винтовку.
— Жители Сенчурии одолели нас с помощью излучения беспримесной ненависти от этих кристаллов. Потом они вынудили нас любить друг друга. А теперь, Вал, мы с тобой напуганы.
— Да... — Вал потянулась к нему, чтобы дотронуться до его руки.
— Так что я думаю, что они работают с эмоциями! Они манипулируют людьми и их чувствами. Эти кабели под койками, эти антенны у нас на голове — они служат одной и той же цели: обитатели Сенчурии выкачивают эмоции у других людей! Может быть, они умеют хранить их, не знаю, но я совершенно убежден, что они допустили наш побег и организовали эту полузакрывшуюся дверь, подсунули нам одежду, винтовки...
— Они СПЕЦИАЛЬНО позволили нам бежать? Но, Скоби, ведь это значит!..
Редферн свирепо кивнул. Он по-прежнему чувствовал страх, но гнев уже породил в нем крошечный зародыш возвращавшейся храбрости.
— Они сказали, что мы должны заплатить, а мы не пожелали платить любовью, в смысле — эмоцией любви, так что они решили взять взамен страх. Они дали нам бежать, а теперь охотятся за нами. Нас преследуют, чтобы заставить нас бояться, и чем сильнее мы испугаемся, тем лучше для них. Чем больше страха мы чувствуем, тем больше они его наберут в своих проклятых аккумуляторах эмоций! Вал привстала, тоже начиная сердиться.
— Должно быть, ты прав, Скоби. Это не имеет ничего общего с Арланом! Галт ошибся! Эти люди вовсе не добры — они настоящие злодеи!
Редферн понял, о чем она говорит, хотя употребляемые ею эпитеты и были старомодны. На них обязательно должны охотиться — не ради забавы, но для того, чтобы обеспечить нужный запас эмоции страха!
— Мне хочется расколотить эту антенну! — сердито сказал Редферн. Вал быстро покачала головой.
— Нет, Скоби! Они мне сказали, что это может убить!
— Ну ладно. Значит, нам придется смириться с этим. Не стоит пока пытаться от них избавиться. Но то, что они выпустили нам вслед, приближается, чем бы оно ни было. Хорошо ли ты стреляешь из винтовки, Вал?
— Я умею целиться и нажимать на спуск. Но я не особенно много тренировалась. В Монтрадо пользуются самострелами.
— Ну, сейчас нет времени давать тебе уроки. Просто целься в... ну, в то, что там... и нажимай поплавней на спуск. По крайней мере, заставишь их пригнуть головы.
— А как насчет той вспышки изумрудного огня, выбившей винтовку из рук Нили?
— Ею стреляют кристаллы. Если они так поступят с нами, то, надо полагать, охота закончится. Так что сейчас нас не кристаллы преследуют.
Тот, кто запасал эмоцию страха, поступавшую от Скоби Редферна, наверняка работал сейчас в поте лица. Надо полагать, он получил полную меру. Редферну пришлось совершить над собой усилие, чтобы выровнять ствол винтовки и начать высматривать неведомых черно-желтых чудовищ, крадущихся им вослед. В дебрях леса что-то перемещалось. Редферн заметил, как еще раз мелькнула в зарослях черно-желтая шерсть и блеснул оскаленный клык, после чего неизвестное существо опять исчезло за деревом. Редферн замер. Он рассудил, что если его безумные на первый взгляд предположения соответствуют истине, а он твердо верил, что они соответствуют, то народ Сенчурии не станет охотиться обычным путем. Им будет, в общем, все равно, увидят ли их охотников, и они не станут пытаться убить свою жертву — они будут лишь пугать ее, окружать, тревожить, словом, делать все, чтобы провести ее сквозь целую гамму страхов. А потом, если он прав, этот страх, еще сырой и дымящийся, будет переправлен в накопители и там сохранен. Страшное нечто выпрыгнуло на открытое пространство ярдах в двадцати от них, щелкнуло челюстями и вновь нырнуло в подлесок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Тихо, Вал! Вот сюда...
Вал отреагировала сходным образом, тотчас взяв себя в руки.
Чего именно ожидал Редферн, он не мог бы точно сказать. Ему пришлось уже столкнуться со столькими неожиданностями, что новые он рассматривал исключительно в рассуждении вреда или пользы, ими приносимых. Зайдя так далеко, как его вынудили зайти, он теперь с равной готовностью поцеловал бы или убил.
«Спрингфилд» удобной и успокаивающей тяжестью лег в его ладонь.
Редферн осторожно выглянул из-за завесы веток и поваленной лесины, всматриваясь назад. Он не ожидал погони настолько уж быстро. Быстрое движение вновь повторилось невысоко над землей. Хищное движение, осторожное. Редферн вспотел. Сколько раз снился ему тот старый сон, в котором за тобой кто-то гонится — неважно кто, лев, гризли, маньяк-убийца — и ты с величайшим старанием нацеливаешь ружье? И сколько раз он оказывался не в силах оттянуть затвор? Сколько раз он давил на курок, тяжелый, как целый мир? И сколько раз он спускал крючок — а винтовка все-таки не стреляла? Сколько раз? Вероятно, не меньше, чем кто угодно... Сейчас он поднес к плечу устаревшую винтовку и нисколько не удивился, заметив, что лес перед ним дрожит в крошечном кружке прицела.
Вновь что-то пошевелилось в низком густом подлеске, которым заросла одна из более тесных групп деревьев. Редферн мельком заметил участок меха, покрытого черно-желтыми полосами — а может, не меха, а кожи или материи, он не мог точно сказать. Скоби быстро повел стволом винтовки. Движение прервалось и то, что двигалось, исчезло — он снова смотрел на пустой лес.
Вал заерзала, лежа на грубой почве.
— Мне страшно! — сказала она.
Стоило ей это сказать, как антенны, прикрепленные к стержню у нее на макушке начали вдруг светиться. Антенны окутались ореолом синего огня, так что стало казаться, будто на голове у Вал синий наклонный нимб. Ее смуглое округлое лицо выглядело заморенным и несчастным. А синее сияние так и сыпало искрами у нее на антеннах. Паника и напряжение этого момента немилосердно терзали Редферна и на одно безумное мгновение он позволил вскипеть внутри себя страху. Он почувствовал, как сжимается на нем хватка всепоглощащего ужаса.
Вал завизжала.
Она откинулась назад, показывая на голову Редферна. Он понял, что она показывает уже на его антенны, по всей вероятности, тоже исторгшие синее сияние. Страх поднимался в его душе, темный и страшный, как прилив ночи.
— Успокойся, Вал! — Редферн сделал попытку пробиться сквозь душные миазмы паники. — Я, по-моему, понимаю. Я не совсем уверен...
Где-то в лесу хрустнула ветка. Редферн сглотнул и постарался потверже сжать винтовку.
— Жители Сенчурии одолели нас с помощью излучения беспримесной ненависти от этих кристаллов. Потом они вынудили нас любить друг друга. А теперь, Вал, мы с тобой напуганы.
— Да... — Вал потянулась к нему, чтобы дотронуться до его руки.
— Так что я думаю, что они работают с эмоциями! Они манипулируют людьми и их чувствами. Эти кабели под койками, эти антенны у нас на голове — они служат одной и той же цели: обитатели Сенчурии выкачивают эмоции у других людей! Может быть, они умеют хранить их, не знаю, но я совершенно убежден, что они допустили наш побег и организовали эту полузакрывшуюся дверь, подсунули нам одежду, винтовки...
— Они СПЕЦИАЛЬНО позволили нам бежать? Но, Скоби, ведь это значит!..
Редферн свирепо кивнул. Он по-прежнему чувствовал страх, но гнев уже породил в нем крошечный зародыш возвращавшейся храбрости.
— Они сказали, что мы должны заплатить, а мы не пожелали платить любовью, в смысле — эмоцией любви, так что они решили взять взамен страх. Они дали нам бежать, а теперь охотятся за нами. Нас преследуют, чтобы заставить нас бояться, и чем сильнее мы испугаемся, тем лучше для них. Чем больше страха мы чувствуем, тем больше они его наберут в своих проклятых аккумуляторах эмоций! Вал привстала, тоже начиная сердиться.
— Должно быть, ты прав, Скоби. Это не имеет ничего общего с Арланом! Галт ошибся! Эти люди вовсе не добры — они настоящие злодеи!
Редферн понял, о чем она говорит, хотя употребляемые ею эпитеты и были старомодны. На них обязательно должны охотиться — не ради забавы, но для того, чтобы обеспечить нужный запас эмоции страха!
— Мне хочется расколотить эту антенну! — сердито сказал Редферн. Вал быстро покачала головой.
— Нет, Скоби! Они мне сказали, что это может убить!
— Ну ладно. Значит, нам придется смириться с этим. Не стоит пока пытаться от них избавиться. Но то, что они выпустили нам вслед, приближается, чем бы оно ни было. Хорошо ли ты стреляешь из винтовки, Вал?
— Я умею целиться и нажимать на спуск. Но я не особенно много тренировалась. В Монтрадо пользуются самострелами.
— Ну, сейчас нет времени давать тебе уроки. Просто целься в... ну, в то, что там... и нажимай поплавней на спуск. По крайней мере, заставишь их пригнуть головы.
— А как насчет той вспышки изумрудного огня, выбившей винтовку из рук Нили?
— Ею стреляют кристаллы. Если они так поступят с нами, то, надо полагать, охота закончится. Так что сейчас нас не кристаллы преследуют.
Тот, кто запасал эмоцию страха, поступавшую от Скоби Редферна, наверняка работал сейчас в поте лица. Надо полагать, он получил полную меру. Редферну пришлось совершить над собой усилие, чтобы выровнять ствол винтовки и начать высматривать неведомых черно-желтых чудовищ, крадущихся им вослед. В дебрях леса что-то перемещалось. Редферн заметил, как еще раз мелькнула в зарослях черно-желтая шерсть и блеснул оскаленный клык, после чего неизвестное существо опять исчезло за деревом. Редферн замер. Он рассудил, что если его безумные на первый взгляд предположения соответствуют истине, а он твердо верил, что они соответствуют, то народ Сенчурии не станет охотиться обычным путем. Им будет, в общем, все равно, увидят ли их охотников, и они не станут пытаться убить свою жертву — они будут лишь пугать ее, окружать, тревожить, словом, делать все, чтобы провести ее сквозь целую гамму страхов. А потом, если он прав, этот страх, еще сырой и дымящийся, будет переправлен в накопители и там сохранен. Страшное нечто выпрыгнуло на открытое пространство ярдах в двадцати от них, щелкнуло челюстями и вновь нырнуло в подлесок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34