Делано молча стоял перед ними с тем же отсутствующим выражением лица, что и в саду.
— Когда мне его отдадут?
— Завтра. Вам позвонят и скажут, куда приезжать. А теперь ваше второе сильнодействующее средство контроля. Вашему, гм, пациенту, видите ли, свойственно лезть на рожон. И чтобы не повадно было…
— Почему вы не хотите помочь ему сделаться спокойным и тихим? Раз и навсегда?
— На этот счет, друг мой Кэттан, есть свои соображения. У генерала — не у нас, медиков… Будьте добры, вот это движение. — Генрих шевельнул руками, поворачивая кисти.
Сознавая, что все равно через это придется пройти, и чувствуя, как внутри все леденеет, Кэт четко повторил освоенные несколько минут тому назад движения. Делано мгновение стоял тихо. Потом протяжно застонал и мягко упал на колени, согнулся, закрывая лицо руками, и повалился на пол Кэту под ноги.
— Что это?!
Генрих не ответил, отступая и прислоняясь к стене.
Делано мучительно стонал. Его трясло как в лихорадке, он пытался приподняться и отползти, но руки бессильно скользили по ковру, снова и снова он падал вниз лицом. Кэт стремительно обернулся к врачу — тот бесстрастно наблюдал за ними обоими, сунув руки в карманы халата.
— Это страх, — проворковал он, — элементарный животный страх, который не позволит ему ввязываться в неприятности и рисковать жизнью, за которую, поверьте, заплачены немалые деньги. Повторяю, это большое облегчение лично для вас.
Делано уже не стонал, а плакал, вздрагивая всем телом. У Кэта сжались кулаки.
— В полном сознании он сможет себя контролировать, и это не будет выглядеть столь драматично, — сказал врач. — А вы, друг мой, постарайтесь обойтись без ненужных эмоций, если дорожите своей прекрасной высокооплачиваемой работой. Поднимите его и уложите на кушетку, и я провожу вас до выхода.
Виктор гнал автомобиль сквозь ночь вниз по серпантину, упрямо сдвинув брови и закусив губу. Свет фар метался на поворотах, прыгал по заросшему кустарником склону горы, по черно-белому ограждению дорожного полотна, проблескивал на редких указательных знаках. Еще быстрее, еще. Руки напряженно сжимают руль, его умения не хватает для этой скорости и этой трудной дороги, но все равно быстрее, если можно, еще скорей, пока не поздно, пока есть надежда уйти от погони, где-нибудь внизу свернуть с шоссе и скрыться, спрятаться, так, что— „ бы уже никогда его не нашли. Скорее же, ради Бога! Машину занесло, она скрежетнула крылом по столбу ограждения, но Виктор выправил, вывел ее на середину дороги и понесся дальше, вперед и вниз.
На экране заднего вида черно, никаких огней — то ли просто не видно, то ли, может быть, у них вертолет? Господи, помоги мне, задержи их, дай добраться до подножия, а там уже я справлюсь и сам. Я не хочу, я больше этого не хочу, ни за что, им меня не взять, я не дамся, лучше угроблюсь здесь на этих зигзагах. Не дамся вам, гады, слышите? Да скорее же, скорее! Что за машина такая!
А это что?! Ограждение… где?! Свет фар провалился в густую синь ночи, на мгновение вскинулся вверх едва видимым лучом, упал, растянулся по кустам светлой дорожкой, и длинный автомобиль неуклюже закувыркался по склону. Что ж, пусть так, пусть хотя бы так, я согласен…
На полоске пляжа у подножия горы глубоко зарылась в белый песок помятая машина с выбитыми стеклами. Песок был еще влажным от утреннего тумана, и на нем виднелись четкие следы, которые внимательному глазу могли бы все рассказать о том, что здесь произошло. Кэт надеялся, что Делано будет не до того, чтобы рассматривать следы.
Делано лежал возле машины, с закрытыми глазами, и . казалось, тихонько бредил:
— Не хочу… не хочу больше… не дамся!.. Да скорее же!..
Кэт сидел рядом, одной рукой обхватив колени, вычерчивая что-то палочкой на песке. Сволочи, ну какие же сволочи, уму непостижимо. И ты сам тоже хорош, ведь не отказался же. Думаешь, Анжелика обрадуется, узнав, какую цену вам теперь придется платить?
Делано чуть слышно застонал, и Кэт поднял голову. Спит, как есть спит, только сон ему снится кошмарный, губы кривятся от боли, и из-под ресниц скатывается по виску слезинка. Бедняга… Нелюди! Да за что же вы его?!
Делано совсем затих, и Кэт терпеливо ждал, когда он очнется. «Вылупившийся из яйца цыпленок признает за мать первый же движущийся предмет, какой увидит, — сказал вчера доктор Генрих. — Так и Делано признает вас за друга. Постарайтесь оправдать его доверие».
Оправдать доверие… Ангел-хранитель, вооруженный страхом. Кэт снова посмотрел на бледное измученное лицо. Дорогая игрушка. Да еще и не очень нужная. Потому что если бы генерал действительно хотел иметь его под рукой целым и невредимым; черта с два его бы выпустили из клиники и позволили шляться.
Делано наконец открыл глаза. Кэт вскочил на ноги и шагнул к нему, словно только что подошел со стороны.
— Смотрите-ка: жив. А я полагал, с такой высоты безнаказанно не кувыркаются. — Он присел на корточки. — Как самочувствие?
— Погано, — ответил Делано на удивление жизнерадостно. — Слушай, я правда живой? Каким чертом меня угораздило?
— Я-то как раз собирался об этом тебя спросить.
Делано хотел приподняться, но, не сдержав стона, упал на песок обратно.
— Да вроде удирал от кого-то… Пес его знает, не помню. — Он все-таки сел. — А ты на машине? Можно и мне с тобой? Возьми, а? — Он просил с надеждой, с какой, бывает, умоляют человека бездомные собаки.
— Возьму, отчего ж нет? — Кэт улыбнулся. — Поехали?
Ангел-хранитель приступил к своим обязанностям.
Спустя неделю, присмотревшись к Делано и привыкнув, он решил съездить в Алутагу, разузнать о человеке, который не сумел уберечь своего подопечного.
Глава 5
«Десперадо» не клюнул на автоматический буксир, размышлял Виктор Делано. Почему? Как он отличает электронную наживку от пилотируемого корабля? Как разбирает, где человек, а где консервная банка?
Проще простого, отвечал Виктор сам себе. Человек, завидя разбойника, пытается унести ноги, автомат же прет на рожон, чтобы разбойник его сожрал и убрался восвояси. А я что делаю? Тоже на рожон лезу.
На экране внешнего обзора пират светился яркой зеленоватой точкой, расстояние до него составляло 47 тысяч метров и медленно, по тысяче метров в секунду, сокращалось. Итак, надо разворачиваться и удирать, будто бы в панике, а он, разбойник то есть, Бог даст, припустит следом.
Виктор заложил крутой вираж и перевел двигатели в режим двойного ускорения. Ну, давай, догоняй — я вкусный. «Десперадо» не тронулся с места. Маленькая «Аннабел Ли» стремительно удалялась, а убийца невозмутимо плыл своим курсом, не обращая внимания. Ах, ты не хочешь! Говоришь, сыт. Говоришь, лень. Ну, я тебе покажу! Виктор осмотрел пульт, разыскивая панель противометеоритной защиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60