Он был пропащий человек.
Дэнни: «Простите меня, отец, ибо я согрешил».
Священник: «Опять? Но это не тот грех, что в прошлый раз?»
Дэнни: «Да, отец, тот же самый».
Священник (безнадежно): «Дэниел, Дэниел, когда же ты женишься?»
Дэнни: «Никто не хочет выходить за меня, отец. Я… я… я похож на обезьяну. Ребята зовут меня Брат Тук. Причина в этой преждевременной лысине и в том, что я кажусь таким толстым, только… Послушайте, отец, что я могу поделать, если Бог создал меня таким сексуальным?»
Священник: «Даже если это и так, в чем я сомневаюсь, в твоих силах быть твердым и противостоять искушениям. Думаешь, другим мужчинам не хочется разнообразия? Но они не поддаются, Дэниел».
Дэнни (подозревая, не себя ли имеет в виду священник): «Я слаб, отец мой, я искренне каюсь».
Священник (строго): «Все мы раскаиваемся на следующее утро, но мы должны остановить себя прежде, чем это случится».
Дэнни: «Я сожалею».
Священник: «Если ты сам думаешь о себе плохо, как же женщины могут уважать или даже любить тебя? Поговори с одной из них. Кто знает, может быть, она удивит тебя. Ведь в своей основе ты хороший человек».
Дэнни: «У меня нет знакомых девушек. Отец мой, это исповедь или что? Подлечиться я могу и у полицейских психоаналитиков».
Священник: «Я лишь пытаюсь помочь тебе. Похоже, епитимьи не пошли тебе на пользу. Но если у тебя нет знакомых девушек, где же ты находишь женщин, чтобы грешить с ними?»
Дэнни: «Хорошие жены из них не получатся. Это проститутки, отец мой. Я же говорил вам. Они делают это не задаром. Мне придется заплатить одной из них, чтобы она вышла за меня замуж».
Священник: «Но они все-таки женщины. Даже проститутка в роли жены будет лучше, чем эти еженедельные оргии. Ладно, какое же покаяние на тебя наложить?..»
Такие разговоры Дэнни вел чуть ли не через день. Они давали ему заряд духовной энергии. Иногда он отправлялся в бар сразу же после исповеди. Дэнни знал, что после пары рюмок он снимет девицу, отвезет ее домой и будет грешить, пока не выдохнется. Сегодня был как раз такой вечер.
В этот раз он осушил четыре двойных виски подряд. Щеки его покраснели, он чувствовал, как тепло разливается по всему телу. Воспоминания о недавней исповеди ушли в прошлое. Он начинал себе нравиться. Такое расположение духа было самым опасным. Оно значило, что выпивка сделала его достаточно самоуверенным, чтобы приблизиться к женщине.
— Похоже, мне хватит? — спросил он бармена, перевернув свой стакан вверх дном.
— Ты выпил четыре двойных. Это на один двойной больше, чем «хватит».
— Спасибо, Фрэнк. Я всегда считал тебя честным парнем. Скажи, а другие бармены тоже такие честные?
— Только с полицейскими.
Дэнни хихикнул.
— Эй, эй, Фрэнк. Тише. Шлюхи могут нас услышать. Что я тогда буду делать ночью? Кто ляжет в постель с полицейским?
— Ты не похож на полицейского. Ты похож на…
— Ладно, ладно, все знают, на кого я похож. Это их и возбуждает. Они словно прыгают в постель к святому. Они просто трепещут от этого.
Недалеко от музыкального автомата завитая блондинка разговаривала с маленьким мужчиной — нос кнопкой и очки в роговой оправе. Она отвернулась от своего собеседника и улыбнулась Дэнни. Полицейский ответил ей тем же, слез со своего табурета и, пошатываясь, дошел до их столика.
— Мистер, я надеюсь, вы не собираетесь в постель с этой девицей, поскольку я намерен ее арестовать.
Он показал свой полицейский значок и распахнул куртку, чтобы был виден пистолет.
— Это моя жена, — несколько поспешно закричал мужчина.
— Да, — подтвердила женщина, — это мой старикашка. — Она достала сигарету и улыбнулась. — Тебе что-нибудь нужно, Дэнни?
— Я только хотел узнать…
— Дай мне пару минут, чтобы припудриться, хорошо?
Человечек ошарашенно переводил взгляд с одного из них на другого. Прошла пара минут, прежде чем он понял, что его место заняли. Когда до него это дошло, он обиделся.
— А как же я? — спросил он, когда девица уже направлялась в дамскую комнату.
— Завтра, Бенни. Во всяком случае, сегодня это тебе не по карману. Я знаю, когда у тебя получка — раз в месяц. Именно тогда у тебя бывает прилив сил, не чаще. И как раз после моих месячных. — Она толкнула боком дверь и одарила его фальшивой улыбкой.
Дэнни навис над столом, сверху вниз глядя на человечка. Ему показалось, что он прочел в его глазах облегчение от того, что его избавили от проститутки. Может быть, у него те же проблемы, что и у Дэнни? И он постоянно испытывает те же муки? Может, этот малый благодарен за то, что ему не придется спать сегодня с Ритой? Дэнни решил, что должен поговорить с ним по душам. Возможно, они помогут друг другу, так сказать, проявят сексуальную солидарность.
— Эй, — сказал Дэнни после паузы, — ты католик? Католикам же это нельзя.
Человечек прищурился.
— Откуда вы свалились, мистер? Я не католик, не полицейский, и я хочу Риту сегодня ночью. Ты думаешь, вам, фараонам, разрешено расталкивать всех без разбора?
Дэнни был разочарован. С протестантом говорить бестолку. Ему неведомы те угрызения совести, которые испытывает католик. Протестантский бог легче прощает, более терпим. Он позволяет делать почти все, кроме как убивать кого-нибудь или спать с чужой женой. Да и протестантский ад значительно приятнее католического. Там, конечно, есть телевизор, лампочка около кровати, занавески на окнах и долгий период подготовки, пока черти раздувают огонь. Человечек прервал молчание.
— Вам не удастся растолкать всех, — сказал он с пафосом.
Дэнни вернулся к реальности.
— Всех нет, только таких малышей, как ты. Иди отсюда, я не хочу ее будоражить. Ты пойдешь с ней завтра, после того как получишь деньги.
Неожиданно Дэнни пришла в голову неприятная мысль, что они уже довольно долго делят Риту между собой. Он нахмурился.
— Слушай, а у тебя все в порядке? Ты надеваешь презерватив?
— Не суйся не в свое дело, — ответил Бенни, опустошив стакан.
Рита вернулась. Теперь она искренне улыбалась.
— Пойдем, котеночек.
— Скажи, он надевает презерватив? — спросил Дэнни, когда она повела его к выходу, взяв под руку.
— Кто, Фрэнк? Откуда я знаю?
— Нет, не Фрэнк, а этот парень, как его, Бенни. Ты с ним иногда ходишь. Ты его заставляешь надевать…
— Дэнни, мальчик мой, ты же знаешь, что я всегда на этом настаиваю. В наше время девушка должна быть осторожна. Кому захочется умереть?
Дэнни почувствовал облегчение.
— Хорошо, — вздохнул он, — может, пойдем ко мне?
— Дэнни, тебе не нравится делать это в машине, в отеле, у меня дома. Так где же еще мы можем остановиться? Мне, между прочим, нравится твоя квартира, детка. Там хорошо.
— Дашь мне скидку, если я подам тебе завтрак в постель?
— Никаких скидок. Я зарабатываю на жизнь, дорогой. Мне нужно платить за квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Дэнни: «Простите меня, отец, ибо я согрешил».
Священник: «Опять? Но это не тот грех, что в прошлый раз?»
Дэнни: «Да, отец, тот же самый».
Священник (безнадежно): «Дэниел, Дэниел, когда же ты женишься?»
Дэнни: «Никто не хочет выходить за меня, отец. Я… я… я похож на обезьяну. Ребята зовут меня Брат Тук. Причина в этой преждевременной лысине и в том, что я кажусь таким толстым, только… Послушайте, отец, что я могу поделать, если Бог создал меня таким сексуальным?»
Священник: «Даже если это и так, в чем я сомневаюсь, в твоих силах быть твердым и противостоять искушениям. Думаешь, другим мужчинам не хочется разнообразия? Но они не поддаются, Дэниел».
Дэнни (подозревая, не себя ли имеет в виду священник): «Я слаб, отец мой, я искренне каюсь».
Священник (строго): «Все мы раскаиваемся на следующее утро, но мы должны остановить себя прежде, чем это случится».
Дэнни: «Я сожалею».
Священник: «Если ты сам думаешь о себе плохо, как же женщины могут уважать или даже любить тебя? Поговори с одной из них. Кто знает, может быть, она удивит тебя. Ведь в своей основе ты хороший человек».
Дэнни: «У меня нет знакомых девушек. Отец мой, это исповедь или что? Подлечиться я могу и у полицейских психоаналитиков».
Священник: «Я лишь пытаюсь помочь тебе. Похоже, епитимьи не пошли тебе на пользу. Но если у тебя нет знакомых девушек, где же ты находишь женщин, чтобы грешить с ними?»
Дэнни: «Хорошие жены из них не получатся. Это проститутки, отец мой. Я же говорил вам. Они делают это не задаром. Мне придется заплатить одной из них, чтобы она вышла за меня замуж».
Священник: «Но они все-таки женщины. Даже проститутка в роли жены будет лучше, чем эти еженедельные оргии. Ладно, какое же покаяние на тебя наложить?..»
Такие разговоры Дэнни вел чуть ли не через день. Они давали ему заряд духовной энергии. Иногда он отправлялся в бар сразу же после исповеди. Дэнни знал, что после пары рюмок он снимет девицу, отвезет ее домой и будет грешить, пока не выдохнется. Сегодня был как раз такой вечер.
В этот раз он осушил четыре двойных виски подряд. Щеки его покраснели, он чувствовал, как тепло разливается по всему телу. Воспоминания о недавней исповеди ушли в прошлое. Он начинал себе нравиться. Такое расположение духа было самым опасным. Оно значило, что выпивка сделала его достаточно самоуверенным, чтобы приблизиться к женщине.
— Похоже, мне хватит? — спросил он бармена, перевернув свой стакан вверх дном.
— Ты выпил четыре двойных. Это на один двойной больше, чем «хватит».
— Спасибо, Фрэнк. Я всегда считал тебя честным парнем. Скажи, а другие бармены тоже такие честные?
— Только с полицейскими.
Дэнни хихикнул.
— Эй, эй, Фрэнк. Тише. Шлюхи могут нас услышать. Что я тогда буду делать ночью? Кто ляжет в постель с полицейским?
— Ты не похож на полицейского. Ты похож на…
— Ладно, ладно, все знают, на кого я похож. Это их и возбуждает. Они словно прыгают в постель к святому. Они просто трепещут от этого.
Недалеко от музыкального автомата завитая блондинка разговаривала с маленьким мужчиной — нос кнопкой и очки в роговой оправе. Она отвернулась от своего собеседника и улыбнулась Дэнни. Полицейский ответил ей тем же, слез со своего табурета и, пошатываясь, дошел до их столика.
— Мистер, я надеюсь, вы не собираетесь в постель с этой девицей, поскольку я намерен ее арестовать.
Он показал свой полицейский значок и распахнул куртку, чтобы был виден пистолет.
— Это моя жена, — несколько поспешно закричал мужчина.
— Да, — подтвердила женщина, — это мой старикашка. — Она достала сигарету и улыбнулась. — Тебе что-нибудь нужно, Дэнни?
— Я только хотел узнать…
— Дай мне пару минут, чтобы припудриться, хорошо?
Человечек ошарашенно переводил взгляд с одного из них на другого. Прошла пара минут, прежде чем он понял, что его место заняли. Когда до него это дошло, он обиделся.
— А как же я? — спросил он, когда девица уже направлялась в дамскую комнату.
— Завтра, Бенни. Во всяком случае, сегодня это тебе не по карману. Я знаю, когда у тебя получка — раз в месяц. Именно тогда у тебя бывает прилив сил, не чаще. И как раз после моих месячных. — Она толкнула боком дверь и одарила его фальшивой улыбкой.
Дэнни навис над столом, сверху вниз глядя на человечка. Ему показалось, что он прочел в его глазах облегчение от того, что его избавили от проститутки. Может быть, у него те же проблемы, что и у Дэнни? И он постоянно испытывает те же муки? Может, этот малый благодарен за то, что ему не придется спать сегодня с Ритой? Дэнни решил, что должен поговорить с ним по душам. Возможно, они помогут друг другу, так сказать, проявят сексуальную солидарность.
— Эй, — сказал Дэнни после паузы, — ты католик? Католикам же это нельзя.
Человечек прищурился.
— Откуда вы свалились, мистер? Я не католик, не полицейский, и я хочу Риту сегодня ночью. Ты думаешь, вам, фараонам, разрешено расталкивать всех без разбора?
Дэнни был разочарован. С протестантом говорить бестолку. Ему неведомы те угрызения совести, которые испытывает католик. Протестантский бог легче прощает, более терпим. Он позволяет делать почти все, кроме как убивать кого-нибудь или спать с чужой женой. Да и протестантский ад значительно приятнее католического. Там, конечно, есть телевизор, лампочка около кровати, занавески на окнах и долгий период подготовки, пока черти раздувают огонь. Человечек прервал молчание.
— Вам не удастся растолкать всех, — сказал он с пафосом.
Дэнни вернулся к реальности.
— Всех нет, только таких малышей, как ты. Иди отсюда, я не хочу ее будоражить. Ты пойдешь с ней завтра, после того как получишь деньги.
Неожиданно Дэнни пришла в голову неприятная мысль, что они уже довольно долго делят Риту между собой. Он нахмурился.
— Слушай, а у тебя все в порядке? Ты надеваешь презерватив?
— Не суйся не в свое дело, — ответил Бенни, опустошив стакан.
Рита вернулась. Теперь она искренне улыбалась.
— Пойдем, котеночек.
— Скажи, он надевает презерватив? — спросил Дэнни, когда она повела его к выходу, взяв под руку.
— Кто, Фрэнк? Откуда я знаю?
— Нет, не Фрэнк, а этот парень, как его, Бенни. Ты с ним иногда ходишь. Ты его заставляешь надевать…
— Дэнни, мальчик мой, ты же знаешь, что я всегда на этом настаиваю. В наше время девушка должна быть осторожна. Кому захочется умереть?
Дэнни почувствовал облегчение.
— Хорошо, — вздохнул он, — может, пойдем ко мне?
— Дэнни, тебе не нравится делать это в машине, в отеле, у меня дома. Так где же еще мы можем остановиться? Мне, между прочим, нравится твоя квартира, детка. Там хорошо.
— Дашь мне скидку, если я подам тебе завтрак в постель?
— Никаких скидок. Я зарабатываю на жизнь, дорогой. Мне нужно платить за квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70