Он так молчал, что теперь и мне стало страшно.
– Они уже в пути. Не хотел говорить, ну, да что там... Стойбища Дикаря больше нет. Прошлой ночью все погибли.
Аделаида замерла.
– А... Дикарь?
– Я же сказал – все!!! – Я видел, как неумело он старается заглушить свой страх.
– Так кто же это все-таки? – спросил я. Никакого Дикаря я не знал, поэтому оценить масштабов потери не мог. – Лангольеры?
– Поменьше читай Кинга. Есть кое-кто пострашнее... потому что более реальный. Ты поспал?
– Два часа.
– Этого мало. Ты должен отдохнуть основательно. Они все равно явятся после трех, когда самый глубокий предутренний сон. Они уже знают...
Костерок уютно потрескивал, за ним следила Аделаида. Я устроился в глубине, под мостом, на теплой земле – над самой теплоцентралью. Лесик улегся рядом.
– Не проспим? – спросил я.
– Нет, – уверенно сказал он. – Надо было, конечно, уходить... Мы же мирные люди... Нас бьют – мы закрываем голову руками и бежим... Сгоняют с места – уходим. Но, знаешь... Ты пришел – и впервые в жизни мне показалось, что это неправильно...
– Я не мессия, – засыпая, сказал я.
– Никто так и не считает. Просто почему-то именно сегодня я понял, что нужно хотя бы попробовать защититься. Мы же люди... И нельзя всяким тварям позволить безнаказанно нас уничтожать. Так не годится. И еще я подумал...
Под его бормотание я уснул. Впервые за несколько дней – крепко и без сновидений.
– Артем... Артем! – звала Ада. – Проснись. Они идут.
Я мгновенно вскочил, подхватил лежащий рядом автомат. Аделаида стояла у самого края навеса, но не выходила из-под моста. Лесик был с противоположной стороны, зорко вглядываясь в плохо освещенную набережную.
– Смотри! – вдруг страшно закричала женщина и выбросила вперед руку. – Вот они!
Господи, что могло внушить ей такой ужас? Я подошел и встал рядом.
Впереди, метрах в пятидесяти или больше, со склона на набережную сползала огромная, темная шевелящаяся масса. Я пока не мог понять, что или кто это. Вот хвост этой странной фигуры достиг набережной, и вся фигура медленно двинулась в нашу сторону.
Аделаида, казалось, была заворожена этим зрелищем. В опущенной руке она держала камень, а другая рука все еще была вытянута в сторону надвигающегося нечто.
– Что это? – спросил я.
Она повернулась ко мне. Взгляд ее был совершенно безумным.
– Крысы, – сказала она.
– Тьфу, черт! – не сдержался я. – И только-то?!
– Внимание! – сказал Леонид со своего фланга. – Есть движение. Расстояние – чуть больше тридцати метров... Адка, дура, не стой столбом, возьми биту и включи фонари! Да не трогай, пусть лежат именно так, как я их расположил... Артем, подпусти до двадцати метров и открывай огонь одиночными. Целься в голову колонны, главарь должен быть с твоей стороны. Адка, ты нужна мне здесь, у себя Артем справится...
Ада перебежала к нему.
Да вы с ума сошли, хотел сказать я, но насмешка застряла у меня в горле. Колонна вошла в зону тусклого света фонаря, и мне стало по-настоящему страшно.
Это и вправду были крысы, но какие-то странные. Самая маленькая размером с котенка, самая большая – с пуделя. Во главе колонны семенил совсем уж мутант: огромная тупорылая крыса, похожая на бультерьера. И у всех тварей без исключения были ощерены их пасти, открывая – даже на взгляд с моего расстояния – жуткие клыки и зубищи. Вот это повезло!.. Действительно – порождения ночных кошмаров. Не этих ли крыс видели Сергей и Полина, когда возвращались в город?
– Леонид! – крикнул я, обернувшись. – Я точно знаю: крысы сами без причины не нападают на людей. Давайте пропустим их, они пройдут мимо!
– Ты не понял, – сказал он. – Вчера ночью они напали на стойбище Дикаря. Убили и сожрали всех. Восемь здоровых мужиков... А сейчас окружают нас. Ада, приготовься. Артем, убей главаря.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь... – пробормотал я и прицелился в голову колонны. Убить такую здоровую тварь не составит труда.
Но за мгновение до выстрела одна из больших крыс, бежавшая справа от главаря, прыгнула вперед и приняла пулю на себя. Я не поверил своим глазам. Что за хрень?! Откуда они знают о самопожертвовании?!
Колонна, обтекая тело убитого товарища, двигалась вперед.
– Бросай! – закричал Леонид.
Я, уже не оглядываясь на них, открыл огонь одиночными, но по-прежнему не мог попасть в главаря: он то уходит от пуль, и под ними падали соратники, то его закрывали своим телом другие твари.
Я перешел на автоматическую стрельбу короткими очередями, косил крыс (они взрывались Красным и падали), но это слабо помогало: их было огромное количество, а попасть в главаря я по-прежнему не мог.
Главная тварь издавала странные звуки – смесь пронзительного писка и рычания; колонная перестроилась, стала не такой вытянутой, но заполнила собой всю набережную до парапета и чуть рассредоточилась, так что попадать мне стало сложнее; к тому же внутри колонна колыхалась: казалось, крысы бегут маленькими зигзагами. Ух, какие мы приемы знаем!
– Артем, что у тебя?!
Ответить я не успел: крысы ускорили движение, пошли в прорыв.
Я оставался на месте и стрелял короткими очередями до тех пор, пока не опустела обойма.
– Отходим за световой барьер! – скомандовал Лесик.
Мы поспешно отступили.
Фонари были расставлены таким образом, что их лучи образовывали почти полукруг. За фонарями нам с лихвой хватало места; тыл защищала стена моста. Оставались две небольшие темные зоны справа и слева, но несколько крыс одновременно туда прорваться не могли.
Мы встали под защиту света, и одновременно две колонны слились и сунулись было на свет, но с писком и рычанием сразу разбежались по сторонам. Теперь справа и слева колыхалось и шевелилось, но лезть, даже в темных зонах, они пока боялись.
– Это конец... – тоненько проверещала Ада. Она была на грани обморока.
– Не ной. – Лесик взялся за биту крепко двумя руками и приготовился отбивать атаки справа. – Адка, на левую сторону. Да держи дубину нормально! Артем, поддерживай огнем нас обоих, попеременно.
Я кивнул, защелкивая свежую обойму в «узи».
Крысиная масса шевелилась, перегруппировывалась, перекрикивалась на все лады; наконец, некоторые попробовали достать нас через темные зоны. Особенно усердствовали в этом с правого фланга, там темная зона была побольше. Лесик ловко управлялсяс битой, словно полжизни играл в какой-нибудь американской бейсбольной команде, только ухал; серые тела, даже довольно большие, разлетались под его ударами во все стороны. Бита очень быстро стала ярко-красной от крови.
Слева полезли тоже. Ада отбивалась неумело, я подстраховывал одиночными только ее. Никогда не думал, что крысы могут издавать такие звуки: они рычали, визжали, даже как-то по-особенному блекотали. Время от времени то там, то здесь мелькала огромная тупорылая крыса;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62