«КОЛОННЕ! ПРИНЯТЬ ВПРАВО И ОСТАНОВИТЬСЯ! В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ОТКРЫВАЕМ ОГОНЬ НА ПОРАЖЕНИЕ!»
Расстрелять нас на ходу им ничего не стоило: мы были у них как на ладони. Нам же отбиваться во время движения было затруднительно. Каракурт это понимал. Голова колонны пошла вправо и начала тормозить.
Ну что ж, разгромить непобедимых Диких Байкеров в поле, да еще послушно стоящих на месте – событие впечатляющее. Но Каракурт не дал стрелкам в вертолетах времени. Машины в воздухе только начали перестраиваться, а главарь байкеров уже дал отмашку.
Трое здоровяков – в начале, в середине и в конце колонны – вскинули «трубы», за какие-то секунды поймав вертолеты в прицелы, а остальные байкеры загремели поднятым оружием: автоматами, пистолетами, помповыми ружьями. В руках Вязальщицы оказалась «беретта».
Очередь пулемета одного из вертолетов загремела на секунду раньше, чем байкеры открыли огонь; пули достали двоих бойцов и их байки. Но с нашей стороны были почти одновременно выпущены три заряда из «труб», и промахнулся только один: две машины эффектно, с фейерверком, разорвало в воздухе, осколки посыпались вниз. Третью изрешетили массированным огнем помповиков и автоматов: она задымила, завиляла, рухнула на поле метрах в двухстах от шоссе и взорвалась. Четвертый вертолет заметался; ему чудом удавалось выходить из перемещающейся зоны обстрела, и в конце концов он вырвался, погасил все огни и унесся в сторону города, провожаемый матюгами и бессильной пальбой.
Стрельба стихла. Я отнял руки от ушей и посмотрел на ладони в полной уверенности, что увижу на них кровь. Крови не было. Странно. Я был в эпицентре, в самой середине большой группы людей, стрелявших одновременно и без остановки из разнообразного оружия... И меня не контузило этим... этим... звуком?
Вязальщица смотрела на меня. Губы ее шевелились: она что-то говорила. Но я ничего не слышал.
– Что? – закричал я, но не услышал и своего голоса.
Она махнула рукой и покрутила пальцем у виска. Я радостно закивал.
Каракурт дал команду похоронить двоих бойцов там, где они погибли. Мы ждали около часа, пока выкопают две могилы в поле, уложат в них байкеров, засыпят землей, а сверху вкопают их покореженные, но не сгоревшие машины. За это время нас нагнал «катамаран» с телами Птицеяда и неизвестного мне байкера.
После этого колонна двинулась дальше.
Мы не ехали, а плыли – по крайней мере мне так казалось: я по-прежнему ничего не слышал. Блаженная глухота... Но спустя небольшое время слух вернулся; и я не знал, радоваться этому или огорчаться.
Мы въезжали на территорию Золотых дач.
В советские времена здесь было Садовое товарищество «Урожай»: огороженная сеткой-рабицей территория, участки по шесть соток и домишки – стандартные, похожие друг на друга. С тех пор многое изменилось – кроме названия. Участки выкуплены (место замечательное, поэтому деньги предлагались такие, от которых не отказался ни один из дачников), домишки снесены, территория товарищества существенно, раз в десять, расширена, у центральных ворот поставлены кирпичные хоромы для охраны, все подъездные пути заасфальтированы, два магазина, участки по пятьдесят соток, а дома... Золотые дачи.
Байкеры рассредоточивались по территории: каждый облюбовал себе особняк. Дачный сезон еще не начался, некоторые дома пустовали, а из тех, где хозяева жили постоянно, их пришлось попросить. Несколько домов охраняли сторожа: хозяева не полагались на охранников территории. Особо ретивых сторожей убили, остальных прогнали. Захват территории не стоил банде больших сил и времени; никто из байкеров при проведении операции даже не был ранен.
Каракурт и еще десяток бойцов, в том числе Вязальщица, въехали в ворота самого шикарного здешнего поместья, с трехэтажным кирпичным домом, бассейном, садом, фонтаном и несколькими хозяйственными постройками.
Байки загнали в гараж. Здесь же стояли темно-синий «Ford escort CLX» и малиновый дамский «рено».
– Знаешь, чей дом? – спросил меня Каракурт.
– Догадываюсь, – ответил я. – Топоркова?
– Вот голова у малого! – проревел Каракурт, обнимая меня за плечи. Паук на его спине оказался совсем близко; я с трудом сдерживался, чтобы не вывернуться и не дать деру. – Соображаешь! Понял теперь, какие у нас счеты?
Интерьер внутри поражал тяжеловесным великолепием: дуб, мрамор, позолота, зеркала... Деньги у хозяина были, а вкуса – никакого.
– Отдохнуть хочешь? – спросил Каракурт. – Переодеться?
– От чего отдохнуть? Я спал весь вчерашний день... А одежда моя в нынешних условиях наиболее функциональна...
– Говори попроще, – поморщился Каракурт. – Короче, вон твоя комната, на втором этаже. – Он показал рукой. – Через два часа спускайся вниз, в столовую, это здесь... Будет ранний завтрак.
И он отвернулся к своим, отдавая распоряжения. Спрашивать его о чем-либо сейчас смысла не было. Подождем еще два часа...
Я поплелся вверх по помпезной мраморной лестнице.
Ключ торчал в двери. Я повернул его и вошел.
Ничего особенного. Обычная комната для гостей. По местным меркам, разумеется. В шкафу на полках – стопки чистого белья (в основном светлого), джинсы, свитера. Кое-что я прикинул на себя – великовато... Да и никакого желания облачаться в чужое, пусть и чистое. Я скинул шмотки, наскоро ополоснулся (душевая была здесь же) и в одних трусах присел на край широкой мягкой кровати, застеленной большим ворсистым пледом.
Как там поет трансвестит Данилко? «Ситуация – ай, ситуация – ой...» То есть хуже не придумаешь. Все, что можно прошляпить, я прошляпил, кого подставить – я подставил, кого не выручить – не выручил, ну и так далее, со всеми остановками. Нынче мы имеем то, что имеем: я в гостях у банды байкеров, захвативших дачный городок, состоящий из домов не самой бедной и бесправной части населения нашей области и нескольких прилегающих. Этакий сплав Николиной горы с Рублевкой. Ну, эти-то друзья на мотоциклах, все как один именующиеся паучьими разновидностями, достигли цели, к которой шли – и не важно, сколько времени им удастся удерживать плацдарм (вряд ли местные бонзы и финансовые тузики смирятся с потерей; дайте срок, они дадут прикурить!..) А я что здесь делаю? Совершенно очевидно: Каракурт, не отпустив меня из Нижнего города, преследовал свою цель. Почему я повелся? Следовало уйти... Или нет? Ответ на этот вопрос я должен получить через два часа. И я его получу.
Но каков бы ни был ответ, кардинально повлиять на обстоятельства жизни, в которых я оказался, он не сможет. Тогда начинается самое интересное. Что делать дальше? Нет, ну, последний вариант всегда со мной: вон он, валяется на скомканном свитере. Совершенно точно в этом варианте есть один патрон. Но что кроме? Помочь по-настоящему мне могли два человека:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62