А раз видал, как с кружкою
эсмарха
старушка из аптеки шла
к метро.
Она напоминала мне
плутарха,
вольтера, острового и дидро.
Я мог бы продолжать. Но
почему-то
не захотел...Я шницель
уминал,
сообразив - но поздно!-
Что кому-то
кого-то же и я напоминал!
Каков вопрос...
И все же я спросил урода,
который сам себе не мил:
"Ты был ли счастлив,
квазимодо?
Хотя б однажды
счастлив был?"
Диомид костюрин
хотя и вежливо, но твердо
я собеседника спросил:
"Ты был ли счастлив, держиморда?
Хотя б однажды счастлив был?"
Ответил держиморда гордо:
"Я так тебе, сынок, скажу:
Я счастлив, только если морду
хоть чью-нибудь в руке держу!"
Оно б и дальше продолжалось,
свидание на коротке...
Но вдруг расплющилось и смялось
мое лицо в его руке...




Тост
белла ахмадулина

не повинуясь жалкому
капризу,
как жертвой моды
гибнущий моллюск,
я медлю, тщась
произнести репризу
в сиротском свете
стосвечовых люстр.
Судьба, я твоему
покорна знаку,
как вьюга, что угодна
декабрю,
я говорю - о чем?
- Сама не знаю,
я счастлива уж тем,
что говорю.
Теперь,
когда меж днем
и ночью резче
открылась грань
и сведена гортань,
сумятицей своей
невнятной речи
я, как дитя
младенчеством,
горда.
Озябшая
в хрустальном горле
фраза,
мечтающая,
с кем ей быть
вдвоем,
как дивный блеск
убогого алмаза
на безымянном
пальчике моем.
О, снизойди и окажи
мне милость,
я все скажу, но после,
не теперь....
Довольно, хватит!
Я остановилась,
читатель мой,
алаверды к тебе!


Тост
константин ваншенкин
все пути-дорожки
замело опять.
Я хочу немножко,
капельку сказать.
Много ль толку
в тосте!
Тосты не едят.
Если в доме гости,
пусть уж посидят...
Вот моя родная
в кофте шерстяной.
Я сижу, сияя,
сам себе родной.
Все довольно просто,
если я хочу.
Значит, вместо тоста
лучше помолчу.


Обучение русскому

шел вчера я в толпе городско
показалось мне, трезвому,
грустному,-
в разношерстице речи людской
разучился я русскому устному
сергей макаров
сердцем чувствую:
Что-то не так.
Стало ясно мне,
трезвому,
грустному,-
я по письменной части
мастак,
но слабею
по русскому
устному.
В кабинетной работе
я резв,
и заглядывал
в энциклопедии,
но далек от народа
и трезв -
вот причина
подобной трагедии.
Нет, такого народ
не поймет.
Не одарит улыбкою
теплою...
И пошел я однажды
в народ
с мелочишкой
в кармане
и воблою.
Потолкался в толпе
у пивной,
так мечта воплотилась
заветная;
и, шатаясь, ушел:
Боже мой,
вот где устная речь
многоцветная.
Что ни личность -
великий знаток,
и без всякой притом
профонации.
Слов немного -
ну, может,
пяток,
но какие из них
комбинации.
Каждый день
я туда зачастил,
распростясь
с настроеньями
грустными,
кабинетную речь
упростил
и украсил словами
изустными.
У пивной мне отныне
почет,
а какие отныне
амбиции.
И поставлен уже
на учет.
На учет в райотделе
милиции.



Когда скошено и вылазит

у меня нахальством плечи скошены
и зрачки вылазят из углов.
Мне по средам снится критик кожинов
с толстой книгой "тютчев и щуплов"
сегодня я - болтун, задира, циник -
земную тяжесть принял на плечо,
и сам себе - и лев толстой, и цыбин
и мандельштам, и кто-то там еще.
Александр щуплов

собрались вместе лев толстой , и цыбин,
и мандельштам, и кто-то там еще.
И вроде бы никто из них не циник,
и все, что нужно, принял на плечо.
- Вы кто такой? - У цыбина володи
спросил толстой.- Не знаю вас, мой друг,
мы в свете не встречались раньше вроде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13