Ведь я и сам - но между нами!-
С недавних пор
наполеон!
Плоды благодушия
до чего ж я благодушен!
Всех люблю,
и все правы...
Так бы сам себя и скушал,
начиная с головы.
Олег тарутин
жизни уровень возросший
и меня не обошел.
До чего ж я стал хороший!
Всех на свете обошел!
У меня есть друг-читатель,
до чего ж
и он мне мил!
Я сказал ему:"Приятель,
слушай, что я сочинил!"
Но меня он не дослушал
и сказал:"Да ты, увы,
сам себя
уже покушал,
начиная с головы..."



Пропавший день
тиха вечерняя равнина,
звезда вспорхнула надо мной.
Весь день душа была ранима
красивой женщиной одной.
Александр шевелев

я пробудился в девять двадцать,
сказав себе:"Пора вставать!"
Поел и вышел прогуляться
примерно в десять сорок пять.
Пешком по невскому я влекся,
порхало солнце надо мной.
В двенадцать десять я увлекся
красивой женщиной одной.
Пошел за нею.Вдохновенье
снедало грудь. Глаза зажглись.
И - о волшебное мгновенье! -
В семнадцать тридцать мы сошлись
у гастронома. Так ранима
была душа на склоне дня!...
Она прошла с улыбкой мимо
и не заметила меня.
Пришел домой я, дверью хлопнул
и понял, севши на диван,
что я, дурак, весь день ухлопал
на изнурительный роман.
Бесовское штучки
на лугу, где стынут ветлы,
где пасутся кобылицы,
обо мне ночные ведьмы
сочиняют небылицы.
Юрии панкратов
нечестивы и рогаты,
непричесаны и сивы,
прибывали делегаты
на конгресс нечистой силы.
Собрались в кружок у дуба
и мигали виновато,
все пытали друг у друга:
- Братцы, кто такой панкратов?!
Ведьм немедля допросили:
- Что за шутки, в самом деле?-
Но они заголосили:
- Ночью мы не разглядели!..
Домовой пожал плечами,
в стенограмме бес напутал.
Водяной сказал, скучая:
- Может, кто его попутал?..
Делегаты повздыхали,-
тут сам черт сломает ногу!
И хвостами помахали,
и послать решили...К богу!
...Обижаться я не вправе,
но придется потрудиться,
о своей чертовской славе
распуская небылицы.



Восточное пристрастье
...Под солнцем - горы в белой дымке,
под снегом - теплая земля,
и липы на большой ордынке,
и в ереване - тополя...
Елена николаевская
...Нет, что ни говори, недаром,
дыханья не переводя,
сижу, с волнением и жаром
стихи друзей переводя.
Как свет, как ощущенье счастья,
вошло, как видно, в плоть мою
вполне восточное пристрастье:
Все что увижу - то пою...
Живут в армении армяне,
грузины в грузии живут,
в москве в "ромэн" живут цыгане,
они танцуют и поют.
У молодых соседей - надька,
дочурка, ростом не видна.
И в киеве, конечно, дядька,
а в огороде - бузина.
Один мой друг, явив отвагу,
сказал мне, осушив стакан:
- Переводи, но не бумагу,
прошу тебя, елена-джан!



Сколько будет дважды два

я немало дорог истоптал в этом мире,
и на собственной шкуре я понял зато:
Дважды два - не всегда в нашей жизни четыре,
а порою - и пять.
А бывает - и сто.
Лев куклин
я когда-то мечтал
инженером стать горным,
в этом деле хотел получить я права.
Но везде мне вопрос задавали упорно:
- Сколько будет, товарищ куклин,
дважды два?
- Пять!-Всегда отвечал я упрямо и гордо,
в эту цифру вложив темперамент и злость.
Инженером, увы, а тем более горным,
к сожалению,
так мне и не довелось...
Я хотел быть актером, врачом и матросом,
стать ботаником чуть не решил я едва.
И повсюду меня изводили вопросом:
- Сколько будет, товарищ куклин,
дважды два?
Улыбались, не то еще, дескать,
мы спросим...
Стал везде отвечать я по-разному всем:
"Шесть", "одиннадцать","тридцать один",
"сорок восемь",
как-то сам удивился, ответив: "Сто семь!"
Кто, не помню,
помог мне однажды советом,
поклониться советчику рад и сейчас:
- Ваш единственный путь - становиться
поэтом,
ибо уровень знаний подходит как раз...
И с тех пор я поэт. Сочиняю прилично.
Издаюсь, исполняюсь,
хоть в мэтры бери...
Я, конечно, шутил, ибо знаю отлично:
Дважды два - как известно и школьнику - три!

Тайна жизни

я часто замираю перед тайной.
Ей имя - жизнь
в разрядах молний, в грохоте грозовом,
в рассоле огнедышащей планеты
родился крохотный комочек жизни -
икринка, сгусток...
Василий захарченко

я часто замираю перед тайной,
я бы назвал ее - преображенье.
Загадочнее тайны нет нигде.
...Немыслимо бывает пробужденье:
Глаза разлепишь - что за наважденье?-
Лежать лежишь, но неизвестно где...
А в голове - все бури мирозданья,
да что там бури - просто катаклизмы,
как написал бы лавренев - разлом!
Глаза на лбу, в них молнии сверкают,
язык шершавый, в членах колотун,
ни встать, ни сесть,
во рту бог знает что,
не то ваала пасть, не то клоака,
выпрыгивает сердце из груди,
и что вчера случилось - помнишь смутно...
И тут, я вам скажу, одно спасенье,
верней сказать, единственное средство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13