Архивная быль

терпенья и мужества впрок накопив
и перед судьбою смиренья,
спускайся, верней, поднимайся в архив,
спроси номерное храненье...
Владимир рецептер "архив"
терпенья и мужества впрок накопив,
душою возвышен и тонок,
как ныне сбирается прямо в архив
наш интеллигентный потомок. ...
Хватило бы только старанья и сил
в бесценные вникнуть страницы...
И вдруг, замирая, потомок спросил:
- А где тут рецептер хранится?
Хранитель архива, бессмертных кумир,
сказал ему: - Сам удивляюсь!
Здесь пушкин, там хаустов, ниже -
шекспир,
рецептера нет, извиняюсь!
- Да как же! - Воскликнул потомок, дрожа
и мысленно с жизнью прощаясь.-
Ты режешь, папаша, меня без ножа,
ведь я ж по нему защищаюсь!
Он столько гипотез и столько идей,
как помнится, выдвинул славных,
что должен среди знаменитых людей
в архиве пылиться на равных!
Ответил хранитель, взглянув из-под век,
спокойным стараясь казаться:
- Не лучше ли вам, молодой человек,
за первоисточники взяться...
Эксперимент
распад во много тысяч лет
эквивалентен дням разлада,
ведь человек не элемент,
недели хватит для распада.
Виктор парфентьев
со вторника эксперимент
как начался, так не кончался...
И так как я не элемент,
то к понедельнику распался.
Глядела горестно жена
глазами обреченной птицы,
как быстро муж распался на
элементарные частицы.
Непрочен наш материал,
точней, он вовсе пустяковый...
И по частицам собирал
меня инспектор участковый.
Не зря один интеллигент
сказал, сомнения развеяв:
- Сдается, это элемент,
не знал о коем менделеев...


Расплата

быть может, я, сегодняшний, не прав,
и женщина совсем не виновата.
Быть может, на меня, за грубый нрав,
как самосвал, наехала расплата?
Владимир сергеев
быть может, я опасность прозевал,
а может быть, дорога виновата,
но на меня наехал самосвал,
и я подумал: Вот она, расплата!
За то, что был я с женщинами крут,
за грубый нрав - солдат ведь, не овечка.
В стихи мои доныне так и прут
соленые солдатские словечки...
И я сказал, отряхивая пыль
и глядя на обломки самосвала:
- Вы верьте мне.
Так было.
Это - быль.
Хоть не могло так быть
и не бывало...

Плоды вдохновения
с лозы моей две виноградины
твоими глазами украдены.
Два персика. Яблока два.
Вчера увела ты ручьи.
Теперь они - косы твои.
Раим фархади
ты месяц ко мне приходила.
Весь месяц по саду ходила.
Теперь я по саду брожу.
Тебя вспоминая, дрожу.
Две дыни. Четыре арбуза.
(Еще называется - муза).
Урюка шестнадцать мешков.
С айвой шестьдесят пирожков.
Не зря ты ходила по саду...
Двенадцать кг винограду.
И персиков восемь кг.
Да центнер кизила. Эге!
Приехала ты на пегасе.
Он крыльями хлопал и пасся...
Расходов моих на фураж
уже не окупит тираж.
Какие жестокие пытки -
подсчитывать скорбно убытки!
Как после набега хазар
мне не с чем спешить на базар.
Однако и дал же я маху!
Не бросить ли рифмы к аллаху...
Спокойно дехканином жить -
дешевле, чем с музой дружить...


Кое-что о потолке

выпью вечером чаю,
в потолок посвищу.
Ни о ком не скучаю.
Ни о чем не грущу.
Вадим кузнецов
я живу не скучаю,
сяду в свой уголок,
выпью вечером чаю
и плюю в потолок.
От волнений не ежусь,
мне они нипочем.
Ни о чем не тревожусь
и пишу ни о чем...
Выражаю отменно
самобытность свою.
Посижу вдохновенно
и опять поплюю.
Наблюдать интересно,
как ложатся плевки...
Да и мыслям не тесно,
да и строчки легки.
Чтим занятия те мы,
что пришлись по нутру.
Есть и выгода: Темы
и плевать продолжаю
смачно,
наискосок.
Потолок уважаю!
К счастью, мой - невысок...
Что делать?
Мой первый ненаглядный человек
был молод, и умен, и человечен...
А мой второй мужчина был красив.
И были годы, полные тревоги...
А третий мой мужчина - был ли он?
И кто он был? Да разве в этом дело!
Нина королева
я первого забыла. И второй
из памяти ушел как в лес охотник...
А первый, между прочим, был герой.
Второй был мореплаватель. Нет плотник!
Мой третий был красив. Четвертый - лыс,
но так умен, что мне с ним было тяжко.
Мой пятый строен был как кипарис,
и жалко, что загнулся он бедняжка...
Шестой, седьмой, восьмой...Да что же я?
Что обо мне подумают отныне?
Ведь это все не я, а лишь моя
лирическая слишком героиня!
Что делать мне? И что мне делать с ней?
Пора бы ей уже остановиться...
Мне кажется, необходимо ей
немедленно в кого-нибудь влюбиться!


С кем поведешься

меня не так пугают психи -
они отходчивы,
смелы.
Боюсь восторженных и тихих:
Одни глупы,
другие злы.
Евгений антошкин
не всем дано понять, возможно
полет
возвышенных идей.
И мне тоскливо и тревожно
среди
вменяемых людей.
Совсем другое дело - психи!
Порой буйны,
порой тихи.
С каким они восторгом тихим
бормочут вслух
мои стихи!
Их жизнь близка мне и знакома,
я среди них
во всей красе!
Я им кричу:- У вас все дома? -
Они в ответ кричат:
- Не все!
Да разве выразить словами
то, как я
удовлетворен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13