«гла-адко». И больше никак не комментировал.
Далей откашлялась.
– Пилот радуется отличному контакту с кораблем, – сказала она серьезно, – а корабль – отличным цифрам!
Кантра рассмеялась.
– Корабль летит туда, куда мы его направляем, да? Просто я знаю кое-какие места, где можно немного отнять, и кое-какие места, где можно немного прибавить к уравнениям. Эти уравнения составлены для среднего корабля на среднем курсе где-то среди этой каши… – Тут она указала на изображение галактики, выведенное на боковом мониторе. – Но если присмотреться внимательно, то мы где-то настолько далеко, куда только можно уйти, если все еще хочется считать, что мы еще там.
Окраинный выговор вдруг проявился очень ярко, соединившись с тягучими интонациями, от которых окраинная речь была и узнаваемой, и неразборчивой для тех, кто полоскался в светлой торговле, подбирая крошки в центре. «Как сюда попала, так и акцент вернулся», – подумала она и не стала с ним бороться.
Для пущего эффекта она отцентрировала изображение галактики – и голубая точка, представлявшая их положение, переместилась далеко налево, а потом исчезла. Кантра знала, что так получится, поскольку ветвь, в которой они находились, была самой длинной из трех и самой закрученной. Досужие умы говорили, что эта ветвь – остатки столкновения галактик, случившегося по ту сторону времени. Но когда разговор переходил на миллиарды лет тому назад, Кантра теряла к нему интерес, потому что, как здесь говаривали, ногти у нее растут быстрее.
– Вы не будете так добры, пилот, сделать центром наше положение, сохранив масштаб?
Кантра обернулась на голос Джелы – и у нее создалось впечатление, что он сначала выразил эту просьбу на языке пальцев, но она это пропустила.
Это было разумно с его стороны. Не надо мешать пилоту, который смотрит на что-то, требующее размышлений.
– В том же масштабе? – переспросила она.
– Вот именно.
И теперь с левой стороны экрана появилась эта почти пустота. Ветвь, по которой они летели, изгибалась назад, уходя в более плотные поля звезд, словно змея, сворачивающаяся ко второму удару.
Она добавила десяток степеней увеличения – и из Глубин появилось несколько менее крупных скоплений и пара мест, где звезды вырвались из объятий своих собратьев силой новой или сверхновой, промчавшейся в темноту и оставившей за собой газовый шлейф. Ветвь нависла огромной, важной, какой ей и положено быть для людей и солнц, всю жизнь в ней живущих…
Кантра еще раз добавила увеличение, и теперь – теперь было видно, откуда взялось название Край: это был действительно край гравитации и сталкивающихся частиц пыли и газа. А поскольку эта ветвь была в полтора раза длиннее других, то именно она вращалась в межгалактической среде, не расчищенной прохождением других ветвей. Здесь магнитные поля играли с выгнутым фронтом волны светового давления, частицами межгалактического газа и…
– Дядя…
Голос Далей дрогнул, и она шумно сглотнула.
При том Кантра должна была признать, что серийница держится гораздо лучше, чем большинство из тех, кто сталкивался с действительностью Края. Ибо кто мог бы себе представить, как рябит Край фиолетовым свечением – таким темным, что его будто вообще нет? И кто ожидал бы, даже зная про годы, парсеки, и световые годы, и прочее, обнаружить существование вещей настолько огромных, что миллиарды рядом с ними – пылинки.
– Дядя живет… – снова попыталась Далей, – … там?
– Почти там, – жизнерадостно ответила Кантра, бросив взгляд на Джелу. Его лицо ничего не выражало.
– Вот теперь мы проверим, чего стоили эти цифры, пилот, – сказала она. – Готов к приключениям?
На это он улыбнулся и кивнул:
– Готов.
* * *
На этот раз переход был спокойным, выход простым и гладким.
– Пилот, – сказала Кантра, – отключи ходовые огни, автомаяк и активный радар…
Его пальцы быстро шевельнулись – «камни», – и она ответила, хотя он не заметил, чтобы она посмотрела в его сторону.
– Знаю, но первые десять секунд считаем, что все свободно и чисто, потому что если не так, все равно проскользнем.
– Да, пилот, – согласился он и начал отключать системы, добавив к ним всю аппаратуру стыковки, и…
– … и все остальное, чтобы было тихо… – договорила она, на фоне внезапных оглушительных ударов – камни, конечно.
– Хорошо, что звук в космосе не передается, – буркнул он, вызвав смех Кантры.
– Это сейчас прекратится, – пообещала она.
И тут же шум ударов стих, оставив после себя спокойную тишину и звуки нормально работающих корабельных систем.
– Видео! – потребовала Кантра, но он ее опередил, включив инфракрасные сканеры, а потом видеонаблюдение.
Его рука замерла над выключателем противометеорной защиты.
Сканеры начали регистрировать объекты, достаточно далекие, чтобы о них не беспокоиться, поблизости – ничего. Несмотря на это – или, возможно, именно поэтому, – Кантра быстро повернула корабль вокруг оси, так что ноющую левую ногу Джелы вдавило в сеть безопасности.
Он чуть поморщился. Боль включилась незаметно, но теперь она присутствовала: переходы начали влиять на его недомогания не хуже планетной погоды.
Мелькнул перед глазами образ – будто дерево, увиденное другим деревом, наклоняющееся под неумолимым ветром.
«Это примерно так и есть, – подумал он. – Пустил корни и теперь должен терпеть все, что происходит вокруг».
Эту мысль прогнало мерцание индикатора на пульте…
Аномалия!
Инфракрасные сканеры показывали множественные переменные источники тепла…
– Еще камни, – заметил он.
– Я их тоже вижу, – лаконично ответила Кантра. – А если бы их не было, я бы сказала, что у нас неприятности. Если память мне не изменяет, то камни – это более или менее все, что здесь есть, не считая Дяди и его родичей.
Джеле пора было задуматься, где они. Кантра приказала корабельному мозгу проводить масштабные сравнения и анализ поля камней, выискивая объекты, которые она раньше уже видела. Она не пыталась лично опознать тот или этот обломок камня или металла, но велела кораблю искать соответствия с изображениями, которые предусмотрительно сделала и сохранила в глубоких архивах ее предшественница.
Процесс занимал много времени, и Джела почти мог бы отвлечься, если бы его и практически, и абстрактно не интересовал вопрос, как выглядит извне Край вечности.
Откуда они пришли, было теперь не видно: пылевые нити и газ галактического диска скрывали часть космоса, где все это было многие тысячи лет тому назад, а самые близкие песчинки, камни и полностью уже лишенные газовой оболочки обломки протокомет служили замутняющим экраном как для визуального наблюдения, так и для сканеров.
Но если не считать этой россыпи песчинок – по галактическим масштабам, – то вокруг была пустота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Далей откашлялась.
– Пилот радуется отличному контакту с кораблем, – сказала она серьезно, – а корабль – отличным цифрам!
Кантра рассмеялась.
– Корабль летит туда, куда мы его направляем, да? Просто я знаю кое-какие места, где можно немного отнять, и кое-какие места, где можно немного прибавить к уравнениям. Эти уравнения составлены для среднего корабля на среднем курсе где-то среди этой каши… – Тут она указала на изображение галактики, выведенное на боковом мониторе. – Но если присмотреться внимательно, то мы где-то настолько далеко, куда только можно уйти, если все еще хочется считать, что мы еще там.
Окраинный выговор вдруг проявился очень ярко, соединившись с тягучими интонациями, от которых окраинная речь была и узнаваемой, и неразборчивой для тех, кто полоскался в светлой торговле, подбирая крошки в центре. «Как сюда попала, так и акцент вернулся», – подумала она и не стала с ним бороться.
Для пущего эффекта она отцентрировала изображение галактики – и голубая точка, представлявшая их положение, переместилась далеко налево, а потом исчезла. Кантра знала, что так получится, поскольку ветвь, в которой они находились, была самой длинной из трех и самой закрученной. Досужие умы говорили, что эта ветвь – остатки столкновения галактик, случившегося по ту сторону времени. Но когда разговор переходил на миллиарды лет тому назад, Кантра теряла к нему интерес, потому что, как здесь говаривали, ногти у нее растут быстрее.
– Вы не будете так добры, пилот, сделать центром наше положение, сохранив масштаб?
Кантра обернулась на голос Джелы – и у нее создалось впечатление, что он сначала выразил эту просьбу на языке пальцев, но она это пропустила.
Это было разумно с его стороны. Не надо мешать пилоту, который смотрит на что-то, требующее размышлений.
– В том же масштабе? – переспросила она.
– Вот именно.
И теперь с левой стороны экрана появилась эта почти пустота. Ветвь, по которой они летели, изгибалась назад, уходя в более плотные поля звезд, словно змея, сворачивающаяся ко второму удару.
Она добавила десяток степеней увеличения – и из Глубин появилось несколько менее крупных скоплений и пара мест, где звезды вырвались из объятий своих собратьев силой новой или сверхновой, промчавшейся в темноту и оставившей за собой газовый шлейф. Ветвь нависла огромной, важной, какой ей и положено быть для людей и солнц, всю жизнь в ней живущих…
Кантра еще раз добавила увеличение, и теперь – теперь было видно, откуда взялось название Край: это был действительно край гравитации и сталкивающихся частиц пыли и газа. А поскольку эта ветвь была в полтора раза длиннее других, то именно она вращалась в межгалактической среде, не расчищенной прохождением других ветвей. Здесь магнитные поля играли с выгнутым фронтом волны светового давления, частицами межгалактического газа и…
– Дядя…
Голос Далей дрогнул, и она шумно сглотнула.
При том Кантра должна была признать, что серийница держится гораздо лучше, чем большинство из тех, кто сталкивался с действительностью Края. Ибо кто мог бы себе представить, как рябит Край фиолетовым свечением – таким темным, что его будто вообще нет? И кто ожидал бы, даже зная про годы, парсеки, и световые годы, и прочее, обнаружить существование вещей настолько огромных, что миллиарды рядом с ними – пылинки.
– Дядя живет… – снова попыталась Далей, – … там?
– Почти там, – жизнерадостно ответила Кантра, бросив взгляд на Джелу. Его лицо ничего не выражало.
– Вот теперь мы проверим, чего стоили эти цифры, пилот, – сказала она. – Готов к приключениям?
На это он улыбнулся и кивнул:
– Готов.
* * *
На этот раз переход был спокойным, выход простым и гладким.
– Пилот, – сказала Кантра, – отключи ходовые огни, автомаяк и активный радар…
Его пальцы быстро шевельнулись – «камни», – и она ответила, хотя он не заметил, чтобы она посмотрела в его сторону.
– Знаю, но первые десять секунд считаем, что все свободно и чисто, потому что если не так, все равно проскользнем.
– Да, пилот, – согласился он и начал отключать системы, добавив к ним всю аппаратуру стыковки, и…
– … и все остальное, чтобы было тихо… – договорила она, на фоне внезапных оглушительных ударов – камни, конечно.
– Хорошо, что звук в космосе не передается, – буркнул он, вызвав смех Кантры.
– Это сейчас прекратится, – пообещала она.
И тут же шум ударов стих, оставив после себя спокойную тишину и звуки нормально работающих корабельных систем.
– Видео! – потребовала Кантра, но он ее опередил, включив инфракрасные сканеры, а потом видеонаблюдение.
Его рука замерла над выключателем противометеорной защиты.
Сканеры начали регистрировать объекты, достаточно далекие, чтобы о них не беспокоиться, поблизости – ничего. Несмотря на это – или, возможно, именно поэтому, – Кантра быстро повернула корабль вокруг оси, так что ноющую левую ногу Джелы вдавило в сеть безопасности.
Он чуть поморщился. Боль включилась незаметно, но теперь она присутствовала: переходы начали влиять на его недомогания не хуже планетной погоды.
Мелькнул перед глазами образ – будто дерево, увиденное другим деревом, наклоняющееся под неумолимым ветром.
«Это примерно так и есть, – подумал он. – Пустил корни и теперь должен терпеть все, что происходит вокруг».
Эту мысль прогнало мерцание индикатора на пульте…
Аномалия!
Инфракрасные сканеры показывали множественные переменные источники тепла…
– Еще камни, – заметил он.
– Я их тоже вижу, – лаконично ответила Кантра. – А если бы их не было, я бы сказала, что у нас неприятности. Если память мне не изменяет, то камни – это более или менее все, что здесь есть, не считая Дяди и его родичей.
Джеле пора было задуматься, где они. Кантра приказала корабельному мозгу проводить масштабные сравнения и анализ поля камней, выискивая объекты, которые она раньше уже видела. Она не пыталась лично опознать тот или этот обломок камня или металла, но велела кораблю искать соответствия с изображениями, которые предусмотрительно сделала и сохранила в глубоких архивах ее предшественница.
Процесс занимал много времени, и Джела почти мог бы отвлечься, если бы его и практически, и абстрактно не интересовал вопрос, как выглядит извне Край вечности.
Откуда они пришли, было теперь не видно: пылевые нити и газ галактического диска скрывали часть космоса, где все это было многие тысячи лет тому назад, а самые близкие песчинки, камни и полностью уже лишенные газовой оболочки обломки протокомет служили замутняющим экраном как для визуального наблюдения, так и для сканеров.
Но если не считать этой россыпи песчинок – по галактическим масштабам, – то вокруг была пустота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99